Когда я думаю о том, как будет выглядеть мир, когда поднимутся остальные, а Запад придет в упадок, я всегда вспоминаю великолеп- 100 ный индийский фильм «Господин Шекспир», вышедший в 1965 году. В нем рассказывается о труппе странствующих актеров шекспировской драмы в постколониальной Индии, которым приходится привыкать к странной и печальной для них действительности. Школы, клубы, театры, которые совсем недавно наперегонки пытались их заполучить, быстро теряют к ним интерес. Английские господа убрались восвояси, и Бард больше никого не интересует. Любовь к Шекспиру, как выясняется, была непосредственно связана с британским правлением. Культура следует за властью. Что пришло на смену этим веселым странствующим менестрелям? Кино. Другими словами, «Господин Шекспир» рассказывает о подъеме массовой культуры. Болливуд - местный индийский масскульт - это культурная полукровка. Он является частью массовой культуры, и поэтому активно заимствует эту культуру у мирового лидера в этой сфере (а возможно, и ее творца) - Соединенных Штатов. Многие болливудские фильмы - это слегка замаскированные ремейки голливудской классики, в которые вставлены шесть-десять песенных номеров. Но кроме этого они сохраняют и сугубо индийские элементы. Сюжеты под завязку наполнены жертвующими собой матерями, семейными склоками, роковыми разлуками и предрассудками - здесь перемешаны Запад и Восток. И мир, в который мы вступаем, тоже будет выглядеть как Болливуд. Он будет весьма современным - то есть в значительной степени сформированным Западом, - но в нем сохранятся также и важные элементы местных культур. Китайская рок-музыка в какой-то степени напоминает западную - у нее тот же инструментарий, тот же ритм, однако музыкальные темы, тексты и манера исполнения сугубо китайские. В бразильских танцах сочетаются африканские, латинские и современные (то есть западные) движения. Сегодня люди по всему миру уже не стесняются наносить национальный узор на общую картину современности. Когда я рос в Индии, современность была на Западе. Каждый знал, что именно там находятся все передовые рубежи - от науки до дизайна. Но теперь это не так. Один известный японский архитектор говорил мне, что когда он рос и взрослел, он знал, что самые продвинутые, самые со- 101 временные здания строятся в Европе и Америке. Сегодня молодые архитекторы из его мастерской наблюдают за тем, как каждый месяц вырастают новые великолепные здания в Китае, Японии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке. Сегодняшнее молодое поколение может оставаться дома и создавать свои подходы, свою версию современности - столь же продвинутую, как на Западе, но более близкую и знакомую. Местное и современное развиваются бок о бок с глобальным и западным. В Китае диски китайских рок-музыкантов раскупаются куда охотнее, чем новинки рок-музыкантов западных. Вся Латинская Америка танцует самбу. Повсюду - от Латинской Америки до Восточной Азии и Ближнего Востока - местная киноиндустрия не только переживает период расцвета, но даже вытесняет с собственных рынков голливудский импорт. На японском телевидении, которое прежде в огромных количествах закупало американские шоу, американские программы сегодня составляют лишь 5 процентов19. Если в кинотеатрах Франции и Южной Кореи раньше шли в основном американские фильмы, то теперь в этих странах имеется собственная крупная киноиндустрия. Местное современное искусство, часто представляющее собой странную смесь абстрактных западных стилей и традиционных народных мотивов, процветает почти во всем мире. И вы легко можете быть сбиты с толку, обнаруживая здесь значки «Старбакса» и «Кока-колы». Реальным эффектом глобализации стало образование соцветий местного и современного. Взгляните пристальнее на гегемонию английского языка. В то время как все больше людей в мире начинают говорить по-английски, быстрее всего развивается телевидение, радиовещание и Интернет на местных языках. В Индии полагали, что увеличение числа радио- и телеканалов приведет к буму частных новостных англоязычных каналов - поскольку большинство экспертов говорят по-английски. Но на самом деле куда больше - в три-четыре раза - стало программ на местных языках. Хинди, тамильский, телугу, гуджарати и малатхи - все эти языки прекрасно себя чувствуют в глобализированном мире. Во Всемирной сети быстро распространяются северные диалекты китайского языка. В разных странах, включая и Сое- 102 диненные Штаты, растет число людей, владеющих испанским. На первой стадии глобализации все смотрели СNN. На второй стадии всемирная аудитория стала также смотреть ВВС и Sky News. Сейчас каждая страна производит свою версию СММ - от Al Jazeera и Al Arabiaдо делийских МNDTV и Aaj Tak.. Эти новостные каналы являются частью мощной тенденции -развития новых нарративов. Когда я мальчишкой жил в Индии, текущие события, в особенности мировые текущие события, подавались с западной точки зрения. Вы смотрели на мир через призму ВВС или «Голоса Америки». Вы познавали его через Time, Newsweek и International Herald Tribune, а в более давние времена - через лондонскую Times. Сегодня мы имеем множество новостных каналов, которые - и это куда более важно - представляют множество различных взглядов на мир. Если вы смотрите «Аль-Джазиру», у вас, естественно, будет иной взгляд на арабо-израильский конфликт, чем тот, который принят на Западе. Но так обстоит не только с «Аль-Джазирой». Если вы смотрите индийские новостные каналы, у вас будет совсем иное представление об иранской ядерной проблеме. Ваш взгляд на мир зависит от того, какой канал вы смотрите. Смогут ли эти различия заставить «остальных» вести себя иначе в бизнесе, государственных делах и международной политике? Это сложный вопрос. В мире бизнеса прибыль есть прибыль. Но вариантов ее получения великое множество, даже на Западе. Структура экономической деятельности в Италии абсолютно отличается от британской. Американская экономика выглядит совершенно иначе, чем экономика французская. Деловые практики в Японии совсем не такие, как те, что приняты в Китае и Индии. И эти различия будут только множиться. В определенной степени то же верно и в отношении зарубежной политики. Здесь существует несколько основополагающих реалий. Так, базовые вопросы безопасности и влияния на ближайших соседей - это основные компоненты политики национальной безопасности. Но вне этих вопросов могут существовать реальные различия, далеко не всегда диктуемые культурой. Возьмите права человека - вопрос, на который незападные страны в целом, и Китай и 103 Индия в частности, имеют взгляды, весьма отличные от тех, что приняты в Соединенных Штатах. И тому есть несколько основных причин. Во-первых, они видят себя развивающимися странами и, следовательно, слишком бедными, чтобы заниматься вопросами глобального порядка, особенно теми, которые являются признанными стандартами в зарубежных странах. Во-вторых, они не протестанты, стремящиеся обратить всех в свою веру, и потому отнюдь не склонны распространять универсальные ценности по всему миру. Ни индуизм, ни конфуцианство не веруют в универсальные заповеди или в необходимость распространения веры. И по этим сугубо практическим и культурным причинам обе страны не склонны считать вопросы прав человека центральными для своей зарубежной политики. Конечно же, ни одна цивилизация не развивается в вакууме. Даже когда речь идет о религии и базовых ценностях, у каждой страны в багаже перемешаны местные элементы и внешние факторы. Например, Индия - индуистская страна, которой на протяжении четырехсот лет правили мусульманские династии, а затем - протестантские власти. Китаю не приходилось испытывать прямого чужеземного правления, но его конфуцианские корни были серьезно повреждены и сорок лет находились под гнетом коммунистической идеологии. В течение XX века Япония предпочла перенять многое от американского стиля жизни и образа мышления. У Африки есть свои собственные давние традиции, но здесь в невиданных масштабах и быстрее, чем где-либо еще, растет число верующих христиан. В Латинской Америке церкви по-прежнему играют существенную роль в государственных делах, что для Европы совершенно невообразимо. Мы много слышим о протестантском евангелизме в США, но он также быстро распространяется в Бразилии и Южной Корее. Если христианские ценности лежат в основе западной традиции, то что можно сказать о странах вроде Южной Африки, в которой более семи тысяч христианских сект? Или о Нигерии, в которой больше прихожан англиканской церкви, чем в самой Англии? Запад и остальные страны взаимодействуют более тысячи лет. Легенда гласит, что христианство пришло в Африку вместе со свя- 104 тым Марком в 60 году нашей эры. Некоторые из самых ранних христианских общин находились именно в Северной Африке. На Ближнем Востоке на протяжении веков сохранялась и двигалась вперед западная научная мысль; Россия по меньшей мере четыреста лет пытается примирить две свои идентичности - западную и незападную. На большей части планеты присутствие Запада было столь длительным, что в определенном смысле он является тканью, из которой была сшита цивилизация. Вот почему нам кажется естественным, что крупнейшее в мире казино построено в китайском Макао - а оно, в свою очередь, имитирует архитектуру венецианской площади Святого Марка, на которую когда-то оказал огромное влияние мавританский (исламский) стиль. Так в каком стиле это казино - китайском, западном, мавританском или современном? Возможно, и в том, и в другом, и в третьем, и в четвертом. Современность началась с подъемом Запада, и потому у нее западное лицо. Но поскольку современный мир расширяется и захватывает все новые территории, современность превращается в плавильный котел. Торговля, путешествия, империализм, иммиграция, миссионерство перемешали все и всех. Каждая культура имеет свои особые черты, и некоторые из них выдерживают испытание модернизацией. Другие исчезают, и по мере того как капитализм движется вперед, старые феодальные, формальные, родовые и иерархические обычаи отмирают - так это произошло с ними на Западе. Движущая сила современности - западные ценности - сохраняют свое влияние. Китай и Индия могут быть в меньшей степени склонны бороться за права человека, но им приходится реагировать на тот факт, что этот вопрос занимает важное место в глобальной повестке Дня. В Индии, стране демократической, с либеральной интеллектуальной элитой, имеется значительное число избирателей, чьи взгляды на этот вопрос сформировались в основном в соответствии с западными ценностями. Вопрос, будет ли будущее современным или западным, более сложный, чем может показаться на первый взгляд. Единственный простой ответ: да. Единственный сложный ответ: посмотрите на конкретную страну, поймите ее прошлое и настоящее, ее культуру и 105 традиции, как она приспосабливается к западному миру и модернизации. Я постараюсь сделать это, рассматривая две важнейшие растущие державы - Индию и Китай. Кроме того, это еще и наилучший способ понять новую геополитику. В конце концов, реальный вызов, с которым нам предстоит столкнуться в будущем, - это не абстрактный вызов взглядов, а действительный вызов различных географий, историй, интересов и возможностей. Говорить о «подъеме Азии» -значит упустить нечто важное. Такого понятия, как «Азия», не существует - это западная конструкция. А составляют эту конструкцию множество различных стран - Китай, Япония, Индия, Индонезия, и все они по-своему ревностно и с подозрением относятся к своим собственным различиям. Мир из Китая и из Индии выглядит по-разному, не только потому, что они такие, какие они есть, а потому, что они именно там, где они есть. Великие перемены, происходящие сейчас в мире, в меньшей степени касаются культуры и в гораздо большей - власти.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ПЕРЕМЕШАННОЕ БУДУЩЕЕ» з дисципліни «Постамериканський світ»
