Начало установления связи между философией и естествознанием
В эпоху Возрождения стала развертываться эмансипация естественных наук от философии и прежде единая наука стала расщепляться на различные отрасли научного знания. Процесс отпочкования оказался прогрессивным как для естественных наук, которые приобретали свою самостоятельность, так и для самой философии, предмет которой освобождался от включенных в него несвойственных философии элементов. Этот процесс совершался глубоко противоречиво, ибо, с одной стороны, предмет философии явно сужался в связи с выходом из него всего того, что составляло предмет естественных и математических наук, а с другой — он расширялся за счет развития собственно философских проблем и направлений, таких, например, как теория познания, теория мышления (логика) и методология. При этом между прогрессивной философией и обособившимися естественными и математическими науками в основном устанавливалась положительная взаимосвязь, в которой были заинтересованы обе стороны. Философия получала от естествознания не только конкретный материал для разработки своих собственных проблем, но и естествознание, в свою очередь, ставило также ряд новых проблем перед философией, в которых оно было кровно заинтересовано. Естествознание же нуждалось в поддержке философии, прежде всего в выработке общего метода исследования, адекватного тому уровню развития, который оно достигло. Речь прежде всего шла о методе индукции, который разрабатывали как 341
философы (Ф. Бэкон и др.), так и сами естествоиспытатели (Га-лилей, Ньютон). В индуктивном методе было заинтересовано все эмпирическое естествознание. С другой стороны, те отрасли научного знания, которые получили уже достаточное развитие и были близки к своему относительному завершению, нуждались в дедуктивно-математическом методе, разработка которого также была предпринята философами (Декартом). Ряд основополагающих идей естествознания в ту и даже более позднюю эпоху были выдвинуты опять-таки философами. Энгельс подчеркивал: «Неуничтожимость движения выражена в положении Декарта, что во вселенной сохраняется всегда одно и то же количество движения. Естествоиспытатели, говоря о «неуничтожимости силы», выражают эту мысль несовершенным образом. Чисто количественное выражение Декарта тоже недостаточно: движение как таковое, как существенное проявление, как форма существования материи, неуничтожимо, как и сама материя, — эта формулировка включает в себя количественную сторону дела. Значит, и здесь естествоиспытатель через двести лет подтвердил философа» [20, с. 560,561]. Первую брешь в метафизическом взгляде на природу, через которую стала проникать в естествознание диалектика, пробил Кант. Тем самым философия стала еще более активно влиять на естествознание, опережая его в выдвижении новых основополагающих идей. Энгельс отмечает, что эта брешь в устаревшем уже «окаменелом воззрении на природу была пробита не естествоиспытателем, а философом» [20, с. 350]. Обращаясь к ученым второй половины XIX в., склонявшихся к позитивизму, Энгельс обращал их внимание на эти факты: «... ведь естествоиспытатели могли бы убедиться уже на примере естественнонаучных успехов философии, что во всей этой философии имелось нечто такое, что превосходило их даже в их собственной области» [20, с. 520]. Энгельс противопоставлял Ньютону Лейбница как основателя математики бесконечного, указывал на Канта, создавшего теорию происхождения мира до Лапласа, на Окена, который первый в Германии принял теорию развития, на Гегеля с его синтезом наук о природе, превосходящим все, что дал вульгарный материализм, взятый в целом. Энгельс подчеркивал, что многие открытия, которые произвели большое впечатление на естествоиспытателей, — лишь подтверждение отдельных положений гегелевской диалектической системы. Например, он писал Ланге в 1865 г.: «Современная естественнонаучная теория о взаимодействии сил природы (Гров— «Соотношение сил»...) есть лишь иное выражение или, лучше сказать, положительное доказательство правильности развитых Гегелем мыслей относительно причины, действия, взаимодействия, силы и т. д.» [31, с. 395]. Итак, в течение длительного времени, начиная с эпохи Возрождения и вплоть до конца XVIII в., сложились более или менее тесные взаимосвязи между прогрессивной философией и есте- 342
ствознанием. Именно в это время обнаружилась важная закономерность в развитии самой философии, заключавшаяся в том, что естествознание выступило по отношению к прогрессивной философии как одна из движущих сил ее развития. Энгельс писал, что в продолжении «длинного периода, от Декарта до Гегеля и от Гоббса до Фейербаха, философов толкала вперед отнюдь не одна только сила чистого мышления, как они воображали. Напротив. В действительности их толкало вперед главным образом мощное, все более быстрое и бурное развитие естествознания и промышленности» [21, с. 285]. Развивая эти идеи, Энгельс приходит к выводу о том, что материализм, подобно идеализму, прошел ряд ступеней развития: «С каждым составляющим эпоху открытием даже в естественно-исторической области материализм неизбежно должен изменять свою форму» [21, с. 286]. Примером этому может служить механический характер материализма XVII и XVIII вв., сложившийся под преимущественным развитием механики как ведущей отрасли всего естествознания. «Материализм прошлого (XVIII — Ред.) века был преимущественно механическим, потому что из всех естественных наук к тому времени достигла известной законченности только механика...» [21, с. 286]. Можно указать также и на то обстоятельство, что ограниченный способ понимания явлений природы, перенесенный «Бэконом и Локком из естествознания в философию», создал «метафизический способ мышления» [20, с. 21]. В том и другом случае естествознание, играя роль детерминирующего фактора, накладывало свой отпечаток на современную ему философию. Вопрос о взаимоотношении между философией и естествознанием основоположники марксизма подробно анализируют в «Святом семействе». Они показали, как во французском материализме XVIII в. формировались две линии, две тенденции, весьма различные и по проблематике, и по своим теоретическим результатам. «Существуют два направления французского материализма: одно ведет свое происхождение от Декарта, другое — от Локка. Последнее направление материализма составляет, по преимуществу, французский образовательный элемент и ведет прямо к социализму. Первый, механистический материализм вливается во французское естествознание в собственном смысле слова. В ходе развития оба направления перекрещиваются» [2, с. 139]. Маркс и Энгельс детально характеризуют французский материализм и его отношения с метафизикой. Картезианская физика, основанная на механистическом мировоззрении, приводит к решительному размежеванию с «метафизикой», хотя в своем исходном пункте она и была связана с нею. «В своей физике Декарт наделил материюсамостоятельной творческой силой и механистическое движение рассматривал как проявление жизни материи... Механистический французский материализм примкнул к физике Декарта в проти- 343
воположность его метафизике. Его ученики были по профессии антиметафизики, а именно — физики» [2, с. 140]. Представителями этого направления были Леруа, Кабанис и Ламеттри. Распространив принципы механического естествознания на психологию, они пришли к выводу, что душа — модус тела, а идеи — это результаты механических движений. Французский материализм, опиравшийся на достижения естествознания того времени, открыто и ясно боролся против идеалистической «метафизики» вообще. Вместе с ростом успехов естествознания коренным образом изменяется и содержание «метафизики». «Метафизика XVII века еще заключала в себе положительное,земное содержание (вспомним Декарта, Лейбница и др.) Она делала открытия в математике, физике и других точных науках, которые казались неразрывно связанными с нею. Но уже в начале XVIII века эта мнимая связь была уничтожена. Положительные науки отделились от метафизики и отмежевали себе самостоятельные области. Все богатство метафизики ограничивалось теперь только мысленными сущностями и божественными предметами, и это как раз в такое время, когда реальные сущности и земные вещи начали сосредоточивать на себе весь интерес. Метафизика стала плоской» [2, с. 141]. Решающим фактором в разложении метафизики было развитие естествознания. Родоначальником же всей экспериментальной науки основоположники марксизма называют Бэкона, в глазах которого естествознание является «истинной наукой, а физика, опирающаяся на чувственный опыт, важнейшей частью естествознания... Наука естьопытная наука и состоит в применении рационального метода к чувственным данным. Индукция, анализ, сравнение, наблюдение, эксперимент суть главные условия рационального метода» [2, с. 142]. Раскрывая взгляды Бэкона на науку, основоположники марксизма обращают внимание на то, что у него идеалом науки выступает физика, которая, как и вся наука в целом, ориентируется на чувственный опыт и является опытной наукой. Большое место в представленной Бэконом структуре научного знания занимает рациональный метод. У Гоббса концепция научного знания приобретает несколько иную форму. Маркс и Энгельс показывают, что идеалом и эталоном науки у Гоббса является геометрия, которая не ориентируется на опытное, экспериментальное естествознание. Сказанное выше говорит о том, что одной из особенностей марксистской концепции истории науки является признание в прошлом тесной связи развития философии с развитием естественных наук.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Начало установления связи между философией и естествознанием» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
