Как мы уже упоминали, социология — сравнительно молодая наука. Однако за полтора с небольшим века своего существования ею накоплен огромный теоретический и эмпирический материал, и она превратилась в довольно разветвленную научную дисциплину, включающую в себя целый ряд довольно автономных отраслей. В самом общем виде структуру социологии можно было бы представить следующим образом (см. рис.1.1):
Рис.1.1. Структура социологии как научной и учебной дисциплины. Строго говоря, именно таким образом может быть представлена структура любой научной дисциплины. Какую бы науку мы ни взяли, нетрудно убедиться, что она будет состоять из трех таких частей. Так, на химическом факультете студенты на протяжении первых двух лет обучения изучают общую химию, на физическом — общую физику, на биологическом — общую биологию. Точно так же в рамках данной работы мы фактически излагаем курс общей социологии. Это действительно систематическое изложение наиболее общих законов, по которым живет и развивается любое человеческое общество. Общая социология, в зависимости от базовых подходов, которые она использует в процессе исследования общественных явлений, может развиваться в различных направлениях. В связи с этим иногда говорят о господствующей в данном направлении парадигме. Понятием парадигмы обозначается “исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, методов исследования, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе”. Применительно к социологии это означает некую общепризнанную всеми представителями данной науки (или отдельного ее течения) совокупность взглядов и методов научного исследования. В своем социологическом использовании это понятие происходит из работы Т.С. Куна о природе научного изменения. По Куну, ученые работают в рамках парадигм, которые представляют собой общие способы осмысления мира и которые диктуют, какой именно ряд научно-исследовательских работ необходимо проделать, и какие типы теории считаются приемлемыми. Эти парадигмы дают то, что Кун называет “нормальной наукой” — род научной деятельности, рутинно выполняемый изо дня в день. Однако спустя какое-то время нормальная наука начинает продуцировать ряд аномалий, которые не могут быть разрешены в рамках парадигмы. Кун доказывает, что в этой точке наступает внезапный перелом, и старая парадигма замещается новой, ведущей к новому периоду нормальной науки. В социологии это понятие имеет еще более неопределенное значение, обозначая социологические школы, каждая из которых развивается относительно самостоятельно, разрабатывая собственные методы и теории. Именно в рамках общей социологии происходит теоретическое осмысление и обобщение множества эмпирических фактов, накапливаемых и осмысляемых в частных социологических теориях, группировка их по тем или иным системообразующим признакам, разработка социологического категориального аппарата, установление закономерностей и формулировка законов. Эмпирическая социология — это не что иное, как совокупность методических и технических приемов для сбора первичной социологической информации. Это достаточно самостоятельная научная дисциплина, которая имеет и другие названия. Соответствующая ей учебная дисциплина так и называется: “Методика и техника конкретных социологических исследований”. Иногда ее называют прикладной социологией. Строго говоря, это не очень правильно. Поскольку методы и независимые открытия социологии часто носят прикладной характер, понятие прикладной социологии не представляет собой ни отдельной развитой отрасли дисциплины, ни термина, обычно используемого социологами. Оно, как утверждает The Penguin Dictionary of Sociology, “просто поднимает проблемы этики и профессиональной автономии”. Эмпирическую социологию называют также социографией. Такое наименование представляется более точным, поскольку оно подчеркивает описательный характер этой дисциплины. Однако любое эмпирическое социологическое исследование направлено не на изучение общества в целом или наиболее общих законов его функционирования, а на выявление или решение какой-либо конкретной проблемы в конкретном месте и в конкретное время. Поэтому полученная в ходе такого исследования информация накапливается и осмысляется в той или иной отраслевой (или специальной) социологической теории. Их сегодня все чаще называют теориями среднего уровня. Само это понятие ввел в научный оборот американский социолог Роберт Мертон, чье имя еще не раз будет встречаться на этих страницах. Свое краткое определение “теорий среднего уровня” (Middle Range Theories) Р. Мертон формулирует следующим образом: это “теории, находящиеся в промежуточном пространстве между частными, но также необходимыми рабочими гипотезами, во множестве возникающими в ходе повседневных исследований, и всеохватными систематическими попытками развить единую теорию, которая будет объяснять все наблюдаемые типы социального поведения, социальных организаций и социальных изменений”. Нам думается, было бы целесообразно обратить особое внимание на то, какой именно смысл вкладывается в эти слова. Как справедливо отмечает Н.Е. Покровский, выявляя смысловую нагрузку самого понятия “теория среднего уровня”, “ ...русский аналог " теории среднего уровня" неизбежно грешит чертами вертикальной иерархичности и христианской символической смыслонаделенности. " Наверху" — высшие абстрактные теории, " внизу" — ползучий эмпиризм, а социологические теории — где-то между " небом" и " землей" . Это в корне противоречит мысли Р. Мертона, который намеренно употреблял термин " range" (" размах" , " область захвата" , " радиус действия" ), а отнюдь не менее распространенный термин " level" (" уровень" ). Таким образом, правильно было бы назвать концепцию Р. Мертона " теориями среднего радиуса действия" ” . К числу теорий среднего уровня относятся, во-первых, те социологические концепции, которые разрабатываются на стыках наук — социология права, медицинская социология, экономическая социология, социология менеджмента и т.п. Во-вторых, это различные отрасли институциональной социологии — особого направления, связанного с исследованием устойчивых форм организации и регулирования общественной жизни: социология религии, социология образования, социология брака и семьи... В-третьих, социологические теории среднего уровня, связанные с изучением отдельных сфер общественной жизнедеятельности: аграрная социология, урбанистическая социология, социология чтения, и т.п. Говоря о структуре социологического знания, нельзя обойти вниманием и подразделение его на области макросоциологии и микросоциологии. Это не просто схоластический прием, а отражение реального опыта людей в постижении внешнего мира. Мы можем выразить это, сказав, что в нашем опыте общества мы одновременно обитаем в разных мирах. Прежде всего, решающим образом и непрерывно, мы обитаем в микромире нашего непосредственного опыта с другими в отношениях лицом к лицу. Помимо этого, с различными степенями значимости и продолжительности, мы обитаем в макромире, состоящем из гораздо более крупных структур и включающем нас в отношения гораздо более абстрактные, анонимные и удаленные. Оба мира существенно важны для нашего опыта общества и каждый из миров зависит от того, какое значение имеет для нас другой (за исключением раннего детства, когда наш микромир — это все, что мы знаем). Микромир и все, что в нем происходит, наполняется гораздо более глубоким смыслом, если он понимается в сопоставлении основаниями макромира, который окутывает его своей оболочкой; наоборот, макромир представляет для нас незначительную реальность, если он не представлен повторяющимся образом в наших столкновениях лицом к лицу в микромире. Поэтому взаимодействия в классной комнате школы или института в большинстве своем происходят из того смысла, который переживается как часть охватывающего их процесса образования; наоборот, образование останется смутной идеей, слабо реализуемой в нашем собственном сознании, если оно не становится частью нашего непосредственного опыта с другими в ситуациях лицом к лицу. Таким образом, в нашем опыте микромир и макромир испытывают непрерывное взаимопроникновение. Социолог, если он хочет понять этот опыт, должен постоянно осознавать это двойное выражение такого явления, известного как общество — микроскопическое, равно как и макроскопическое. Таким образом, эти понятия отражают различные уровни анализа в социологической науке. Макросоциология — это теоретические и эмпирические исследования больших коллективностей (города, церкви) или, выражаясь более абстрактно, социальных систем и социальных структур, экономического и политического строя, выявление более или менее крупных социальных изменений, а также факторов, оказывающих воздействие на такие изменения. Кроме того, к макросоциологии относят такие влиятельные теоретические течения, как структурный функционализм, теорию конфликта, неоэволюционизм. Представители макросоциологии, рассматривая в качестве объекта своего исследования общество в целом и его крупные структурные образования, подчеркивают качественное своеобразие социетальных явлений и их несводимость к социально-психологическому уровню. Что касается микросоциологии, то к этой области социологического знания и познания принадлежат концепции и школы, занятые изучением механизмов поведения людей, их общения, взаимодействия, межличностных отношений. Так, к микросоциологическим относят, например, рассматриваемые в четвертой главе этой книги теории обмена и символического интеракционизма. Микросоциология теснее связана с эмпирическими исследованиями. Само ее формирование как самостоятельной области исследования связывают с энергичным развитием техники прикладных социологических исследований экспериментальных процедур в 20-30-х гг. нашего века. Несмотря на определенные разногласия и противоречия между представителями обоих направлений, каждое из них (и даже сами дискуссии и критические выпады в адрес противников) по-своему обогащает социологическую теорию. В связи с этим хотелось бы сделать несколько замечаний по поводу методологии, применяемой в той или иной социологической теории. Этим понятием, как известно, обозначают совокупность исходных принципов — исторических, социально-философских, — объясняющих способы получения научного знания и их трактовку. Неоднократно приходилось сталкиваться с мнениями, категорически признающими в качестве правильного лишь один метод и не менее категорически отвергающими все другие. Особенно грешило этим в недавние годы советское обществоведение, однако не отставали от него и многие западные исследователи. В гораздо большей степени нам импонирует точка зрения шведского социолога Пера Монсона о том, что “не существует исключительного, одного, самого правильного способа изучения общества, не содержащего в себе противоречий и не создающего научных проблем, — все зависит от того, как исследователь понимает общество и какой способ соотношения себя с ним выбирает”. Более того, он утверждает, что социология — это наука “многопарадигматическая”. Это мнение сегодня разделяют многие исследователи — и отечественные, и зарубежные. В сущности, подлинная диалектическая логика как раз и строится на сочетании различных методов, в зависимости от того, на каком уровне абстракции идет рассмотрение проблемы. Невозможно познать изучаемый объект, глядя на него только с одной стороны. Для многостороннего (а в идеале — всестороннего) исследования столь сложного и многомерного объекта, как общество, следует периодически менять позицию наблюдения. С другой стороны, решение задачи создания наиболее общей социологической теории связано с утверждением в ней сравнительно небольшого числа парадигм, а кроме того, установления определенных способов их взаимосвязи, когда они не опровергают, а взаимно дополняют и усиливают друг друга.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Структура социологического знания» з дисципліни «Основи соціологічних знань»
