Под эмпирической проверкой (верификацией) мы понимаем следующее: принятие или непринятие нами какого-либо утверждения должно вначале испытать воздействие наблюдения и практической проверки. Таким образом, предлагаемые объяснения (т.е. утверждения требований, чтобы какое-то явление вызывалось к жизни другим явлением) должны быть проверены систематическим и логическим образом; без этого нельзя просто принять, что они истинны. Этим научное знание отличается, например, от знания здравого смысла. Знание здравого смысла, будучи знанием, происходящим из случайных (несистематических) наблюдений, может иметь определенную ценность, но все же его нельзя конституировать как научное до тех пор, пока оно не будет эмпирически выверено систематическим и пристрастным образом. Алан Исаак отмечает, что знание здравого смысла достаточно часто принимается “без проверки и вопросов, как предмет веры”, что означает восприятие фактов без должного объяснения. Поэтому знание здравого смысла с неизбежностью ограниченно и поверхностно. Кроме того, не всякое знание, полученное с помощью здравого смысла, бывает доступно эмпирической проверке. Так, здравый смысл подсказывает нам, что Солнце вращается вокруг Земли, но присущие ему инструменты и методы познания вряд ли позволят нам перепроверить эту информацию. Иногда испытующий взгляд на знание здравого смысла может дать неожиданные результаты. Например, в исследовании Теда Гарра о гражданской борьбе указывается, что, исходя из здравого смысла, можно было бы ожидать, что случаи гражданского насилия должны с определенной степенью вероятности возникать всякий раз, когда ухудшаются экономические условия. Однако накопленные самим Гарром сведения показывают, что гражданские конфликты и политическое насилие нередко возникают при сравнительно благоприятных социально-экономических условиях и, как правило, в тех случаях, когда не совпадают экспектации (ожидания) и достижения, другими словами, когда люди испытывают относительные лишения (а не сами лишения как таковые, т.е. абсолютные). Следовательно, заключает он, в противоположность здравому смыслу, условия могут быть совсем плохими, но общество остается в состоянии относительного миролюбия, если скудость жизненных условий оказывается такой, какой ее ожидают. Вся наука как совокупность систематических знаний содержит огромное число примеров того, как множество исследователей подвергали свои идеи и толкования неоднократной эмпирической проверке. Они наблюдали различные феномены, которые старались понять, регистрировали отдельные случаи их проявлений и искали в своих наблюдениях те паттерны (типологические образцы), которые соответствовали их ожиданиям. Другими словами, накапливалась и представлялась масса эмпирических доказательств, что давало другим исследователям эмпирическую базу для приобретения знания о некоем физическом, биологическом или социальном явлении. Почему не могут быть эмпирически проверяемыми факты, утверждения и положения, составляющие содержание мифологического и идеологического знаний? Тому есть две основных причины. Во-первых, содержание их, а также заданные в них логические связи часто недоступны не то что прямому, но нередко и косвенному наблюдению. Скажем, вряд ли нам удастся подвергнуть эмпирической проверке утверждение о том, что Бог создал Вселенную за шесть дней, а на седьмой отдыхал. (Как, впрочем, равным образом и опровержение этого утверждения.) Во-вторых, сама мотивация к эмпирической проверке со стороны субъекта познания должна быть достаточно тесно связана с сомнением. Мифологическое же знание (и, в значительной степени, идеологическое), напротив, опирается на нормативный контроль со стороны различных социальных институтов, а этот контроль сплошь и рядом налагает прямой запрет на всякого рода сомнения в истинности этого знания, особенно когда оно канонизировано. Человек, обладающий научным складом ума, рассматривая те или иные факты, никогда не будет опираться на одну лишь веру в них, равно как и не будет испытывать к ним априорного недоверия — он изначально настроен на то, чтобы их проверять. Он задает себе вопросы, относительно предмета какой-то идеи, а затем формулирует гипотезу. Допустим, он размышляет о причине вымирания динозавров и склоняется к мысли, что они могли бы исчезнуть с лица Земли при столкновении ее с огромным астероидом. Тогда он устанавливает, какие экспериментальные факты ему необходимо получить для подтверждения своей гипотезы. В данном случае он будет искать доказательства столкновения — например, наличие обломков астероида в тех слоях осадочных горных пород, которые относятся к предполагаемой геологической эпохе. Если результаты наблюдений совпадут с предсказанием, теория находится на правильном пути. В противном случае она нуждается в корректировке. Вообще говоря, доказать абсолютную истинность какой-то гипотезы часто бывает невозможно. В результате эмпирической проверки она может быть всего лишь принята или отвергнута. Пока наблюдения не противоречат гипотезе, она остается в силе. Каждый раз, когда наблюдаемые факты подтверждают гипотезу, она становится все более пригодной для объяснения, почему что-то происходит так, а не иначе — но не более того.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Эмпирическая проверяемость» з дисципліни «Основи соціологічних знань»
