Когда мои коллеги и я впервые столкнулись с задачей интеграции докапиталистических установлений собственности и создания современной (капиталистической) системы прав собственности, мы обратились к западному опыту. Но занявшись поисками информации о том, как развитые народы осуществляли некогда превращение своих внелегальных установлений в форму закона, мы обнаружили, что Запад не оставил нам чертежей. К сожалению, почти не задокументировано, как именно страны Запада определяли, какие виды внелегальных доказательств прав собственности станут общими знаменателями стандартизированной системы прав собственности. Джон Пейн объясняет ситуацию на примере Англии: Законное доказательство прав собственности как непременная часть сделки по купле-продаже земли появилось в английском праве сравнительно поздно, но существующая информация настолько скудна, что все гипотезы такого рода обречены остаться простыми догадками. Историков страшно злит то обстоятельство, что если заметные исторические события обычно доходят до нас со множеством деталей и подробностей, то люди редко считали стоящим делом фиксировать повседневную, рутинную деятельность. Это казалось излишним: кому нужно помнить все эти банальности? В результате именно повседневное и общеизвестное оказывается совершенно неизвестным для следующей эпохи, а для воспроизведения картины быта прошедших эпох приходится усердно собирать крупицы информации из источников, составленных с совершенно иной целью. Это в полной мере относится и к деятельности юристов, занимавшихся сделками с недвижимостью, и мы имеем крайне приблизительное представление о том, как именно они действовали до наступления XIX в.16 Руководствуясь редкими историческими свидетельствами, мы смогли восполнить пробелы результатами наших собственных эмпирических исследований и так на ощупь нашли дорогу в дебрях внелегального мира и в конце концов научились тому, каким образом можно добраться до существа общественных договоров, являющихся базой прав собственности в странах третьего мира. Выйти на эти установления — это совсем не то же самое, что найти доказательства прав собственности в легальной системе регистрации недвижимости, где многолетние записи дают полное представление о последовательной смене владельцев каждого объекта. Недокапитализированный сектор, помимо всего прочего, не имеет механизма централизованной регистрации операций с недвижимостью, то есть бюрократическим аппарата, представляющего собой центр организованного общества. Единственное, чем располагают обитатели этого сектора, это отчетливое, ясное и детальное понимание того, кто чем сегодня владеет. В силу этого существует только один способ для сбора информации о собственности в определенном районе — войти в контакт с теми, кто там живет и работает. Если уподобить собственность дереву, формализованная система прав собственности диахронична в том смысле, что позволяет отслеживать происхождение каждого отдельного листа, веточки, ветки, ствола и так вплоть до корней. Подход к изучению внелегальной собственности может быть только синхроничным: чтобы определить, кому что принадлежит, посторонний должен сделать спилы и установить статус каждой ветви и каждого листка относительно соседних ветвей и листьев. Получить синхронную информацию можно только на месте: нужно отправиться в районы, где не существует законной системы регистрации собственности (или она ненадежна), и войти и контакт с местными легальными и внелегальными властями, что бы собрать информацию о правах собственности. На деле все это не так уж сложно. Хотя в глухих районах некоторых стран письменные документы еще не в ходу, большинство людей из внелегального городского сектора научились писать свидетельства о праве собственности в соответствии с принятыми в тех краях правилами, и правительство вынуждено в тех или иных ситуациях считаться с этими документами. Никто, например, не верил, что на Гаити мы найдем документы, фиксирующие права собственности. Гаити является одной из беднейших стран мира; 55% ее населения неграмотно. Тем не менее, тщательно обследовав городские районы Гаити, мы не нашли ни единого внелегального участка земли, лачуги или строения, владелец которых не имел хотя бы одного документа, защищающего его права, даже если речь шла о «правах скваттера» (см. на рис. 6.2 образцы внелегальных гаитянских документов на право собственности). В какой бы стране мира мы ни оказались, большинство внелегалов располагали каким-либо артефактом, фиксирующим и подтверждающим его притязания на недвижимость. Именно на базе этих внелегальных документальных свидетельств и сведений, полученных в ходе интервью, нам удавалось повсюду добираться до сердцевины общественных договоров, составляющих фундамент систем собственности на недвижимость. Хотя для установления соглашений о собственности внеле-гальные источники информации весьма важны, существуют также официальные и юридические источники. Высокопоставленные политики редко отдают себе отчет в том, сколь плотно работники нижних уровней правительственной администрации поддерживают контакты с внелегальным сектором. Городским властям, управлениям городского планирования, чиновникам санитарно-гигиенической службы и многим другим приходится производить официальные оценки масштабов противозаконной деятельности во внелегальных поселениях или в предпринимательских группах, постоянно прорастающих в соответствующих районах. Мы научились на основании официальной документации находить районы, в которых превалирует внелегальная деятельность. Стоит правительству понять, где и в какой форме можно найти свидетельства о праве собственности, и оно получает в руки «нить Ариадны», ведущую прямо к общественному договору. Свидетельства о праве собственности представляют собой результат договоренности внутри группы людей о том, кто чем владеет и что может делать каждый владелец с принадлежащей ему недвижимостью. Не нужно быть доктором археологии, чтобы суметь прочитать эти свидетельства о собственности и понять их смысл. При их написании не использовались тайные коды, подлежащие расшифровке. Составителями этих документов руководили очень ясные деловые намерения: с предельной точностью выразить для сведения всех заинтересованных, на какие права относительно определенных, контролируемых ими активов они претендуют. Они хотят, чтобы все знали об их правах, и готовы привести все возможные подтверждения бесспорности своих притязаний. В свидетельствах нет ничего, что следовало бы скрывать; они составлены так, чтобы сразу было понятно, что это такое. Это не всегда так уж очевидно, потому что, к сожалению, мы склонны путать отсутствие стандартизации документов с невежественностью. Как совершенно справедливо заключает Джон П. Поуэлсон в «The Story of Land», даже в неразвитых сельских районах развивающихся стран люди всегда были способны выступать в свою защиту с предельной эффективностью и всегда обладали способностью разумно заявлять о себе и своих правах17. Когда правительства получают в свое распоряжение задокументированные свидетельства о праве собственности, они могут «разложить» их, чтобы выявить образующие общественный договор принципы и правила, на которые они опираются. Стоит реформаторам сделать это, и они получают в свое распоряжение все важные составные элементы внелегального права. Теперь их нужно кодифицировать — соединить в своего рода рабочий вариант свода законов, чтобы получить возможность их проанализировать и сопоставить с действующими в государстве аналогичными законами. Расшифровка несистематизированных законов также не является проблемой. На деле она не слишком отличается от процедур, используемых внутри страны для того, чтобы добиться унификации внутренних законов (скажем, единого Коммерческого кодекса США) или на международной арене (как в случае множества кодексов, порождаемых Европейским союзом или Всемирной торговой организацией)*. Сопоставив вне-легальный и легальный кодексы, руководители правительства
* В рамках Европейского союза стран, образованного в 1993 г., осуществляется унификация законодательства по вопросам внутренней экономической политики, миграции труда и капитала, валютного регулирования вплоть до введения единой валюты и т.д. Всемирная торговая организация создана в 1995 г. как межправительственное соглашение большинства стран мира, регулирующее международную торговлю товарами и услугами, в том числе продуктами интеллектуальной собственности.
легко поймут, как привести их во взаимное соответствие, чтобы затем создать единый кодекс регулирования отношений собственности, обладающий полной легитимностью и признаваемый всеми гражданами как отражающий реалии одновременно легальной и внелегальной жизни. Именно на этом пути развивающиеся и бывшие социалистические страны могут решить свои правовые проблемы и, в основном, именно таким образом был создан закон в странах Запада: постепенное освобождение кодекса законов от неработающего балласта и включение в него всего приемлемого и работающего. Если все это звучит скорее как программа антропологических исследований, чем как база правовых реформ, то это только потому, что знание о неимущих монополизировано университетскими учеными, журналистами и активистами разного рода политических движений, которыми движут любознательность или сострадание, но не стремление к перестройке законодательства. А где же были юристы? Почему их внимание не привлекли закон и порядок, порождаемые их собственным народом? Истина в том, что в этих странах юристы чрезмерно поглощены изучением и адаптацией западных законов. В университетах им вдолбили в голову, что местная правовая практика — это не настоящий закон, а нечто романтическое, изучение чего лучше оставить фольклористам и антропологам. Но если юристы хотят принять участие в создании хороших законов, им следует покинуть библиотеки и познакомиться с жизнью внелегального сектора, который является единственным источником информации, нужной для построения поистине легитимной системы официального права. Изучение логики и принципов этого «народного права» может дать реформаторам понимание того, что нужно сделать для создания действенной и работающей правовой системы. Стоит проделать все это, и правительства в буквальном смысле слова вступят в контакт с общественным договором. Они получат в свое распоряжение информацию, нужную для интегрирования бедняков и их собственности в рамки легального закона и появления у них возможности участвовать в капиталистическом развитии. Но для внедрения правовой реформы необходимо разрушить status quo. А это сложная политическая задача.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Расшифровка внелегального права» з дисципліни «Загадка капіталу»
