Мы уже не раз упоминали о природе. Во-первых, когда выясняли соотношение понятий «благо» и «продукт». Во-вторых, при исследовании правомерности выделения земли как отдельного фактора производства. В-третьих, при рассмотрении субъективного продукта. Необходимо систематизировать эти разрозненные куски. Мы находимся в самом начале экономики — изучаем единичный продукт. В наших рассуждениях еще нет даже количественных соотношений. Нам надо выяснить пока, как в принципе идет процесс производства и потребления продукта. Значит, нам надо в принципе уяснить роль природы в производстве и потреблении. Универсум проходит в своем развитии стадию неорганической природы, органическую стадию жизни и, наконец, возникает человек. Доминирующим определением неорганической природы является единичное. Допустим, в космосе несется некий кусок вещества. Он сталкивается с другим космическим телом и разлетается на более мелкие куски. Каждый из этих обломков начинает существовать независимо от первоначального их единства и каждому из обломков ни хорошо от этого, ни плохо. Они единичны и не зависят ни друг от друга, ни от первоначального куска вещества. Единичное, конечно, — лишь доминирующее определение. Оно содержит в потенции моменты особенного и всеобщего. Именно поэтому существуют законы физики. Однако все же основное определение неживой природы — единичное. Доминирующее определение органической природы — особенное. Уже на уровне обособленного живого организма его органы не могут существовать друг без друга. Если разделать курицу, ее ноги сами по себе бегать не будут. Но, самое главное, что на уровне живой природы доминирует не отдельная особь, а вид. Вот космическое тело само по себе, а кот не может быть сам по себе, он существует лишь потому, что существует его вид. Несмотря на то, что вид важнее особи, нет вида видов, нет животного вообще. Кот — это все-таки кот, а носорог — это носорог. А вот человек существует как человек независимо от всех его особенностей. Поэтому на уровне человека главное определение — всеобщее (рис. 2.5).
Универсум Неживая природа Живая природа Человек Единичное Особенное Всеобщее
Рис. 2.5. Определение человека в системе определений универсума
То, о чем мы сейчас говорим, имеет большое значение для исследования экономики как целого. Сначала мы выяснили, что продукт, рассматриваемый сам по себе, выступает как единичный, особенный и всеобщий. Затем мы рассмотрели отношение продукта к человеку и поняли, что бери хоть единичный, хоть особенный, хоть всеобщий продукт по отношению к человеку, он все равно особенный. Теперь дополнительно выясняется, что в отношении к природе любой продукт — всеобщий. Ибо он — одно из определений человека, а человек — всеобщее по отношению к природе. Значит, если мы возьмем наш любимый единичный продукт, то он предстанет перед нами как единичный единичный. К слову единичный мы добавляем еще одно определение единичный, ибо мы взяли не любой единичный продукт, а единичный продукт первобытности, то есть исторической фазы, когда любой продукт единичен. Особенный он у нас потому, что этот продукт не может исчерпать собой человека. У человека всегда есть единичное тело и всеобщий дух. Наконец, этот единичный продукт всеобщий потому, что, производя и потребляя продукт, человек единичные и особенные образования природы может сводить ко всеобщим условиям своего, человеческого существования. Отсюда первый важный вывод: природа не производит. Производство есть сведение единичных и особенных формаций природы ко всеобщему продукту. Природа стихийно формирует свои единичные и особенные образования. Каким образом они могут стать всеобщими? Никаким. Люди, не сведующие в экономике, говорят: «Бобры строят плотины. Это производственная деятельность, как у человека». Чем отличается плотина бобра от плотины человека? Плотина бобра — особенное творение живой природы, а плотина человека — его всеобщее творение. Разница начинается уже с самих плотин. Бобры могут строить плотины только на реках определенных размеров и протекающих в северных лесах. Человек способен перегородить любую реку в любой климатической зоне и строить плотины разных конструкций. Далее (и это главное), если северные реки и озера пересохнут, бобры вымрут, а человек вместо плотины может для сбора воды использовать колодцы, скважины, снег, опресненную морскую воду и т.п. Бобр лишь приспосабливается к определенным особенным экологическим условиям. Нет этих условий, нет и бобра. Человек же не приспосабливается к экологической нише, а приспосабливает нишу к себе. Отсюда у него нет никакой особенной экологической ниши. Он создает себе всеобщую среду обитания — продукт. Второй важный вывод: природа не потребляет. Здесь та же логика. Паук плетет паутину, чтобы ловить и есть насекомых. Первобытные люди тоже ели насекомых. Однако паук, пока он паук, всегда будет питаться особым веществом природы — насекомыми. Человек же оказывается способным потреблять далеко не только особенных насекомых. Он способен переходить от потребления одного продукта к потреблению другого. То есть, он способен к безграничному, всеобщему потреблению. Итак, природа не производит и не потребляет, она лишь спонтанно формирует единичные и особенные вещества, которые человек использует для своего производства и потребления. Однако что позволяет человеку трансформировать единичные и особенные образования природы во всеобщие условия своего существования? Образование и разрушение природных формаций происходит в результате действия разнообразных сил природы. Например, в результате действия целого комплекса природных сил зарождаются, зреют, размножаются и гибнут растения, корни которых в принципе могут быть съедобны для человека. Однако силы природы никак не направлены на удовлетворение человеческих нужд и, кроме того, действуют весьма хаотично. Они ведь единичны и особенны. Отсюда следует, что человек может создать продукт только в том случае, если сумеет вклиниться в хаос этих природных сил и изменить их действие так, как нужно ему. Но чтобы повлиять на силу, нужна сила. Человек должен овладеть какой-либо природной силой, то есть подчинить ее своим интересам, сделать управляемой, короче говоря, сделать ее своей производительной силой. Вспомним, что человек воплощает момент всеобщего в универсуме. Значит, он должен найти и овладеть не просто силой природы, а некоей всеобщей, универсальной силой природы. Зачем ему нужна универсальная производительная сила? Она нужна ему для того, чтобы иметь возможность воздействовать на любую силу природы и поворачивать ее в сторону создания продукта. Именно на любую, иначе человек не человек, а животное, специализированное в определенной экологической нише. Что же это за универсальная сила природы, которую можно превратить в универсальную производительную силу? Это природная сила человеческого тела, которую он превращает в рабочую силу. Именно рабочая сила обладает той степенью универсальности, которая дает возможность человеку воздействовать на любой природный процесс. Например, рыбы умеют добывать пищу под водой, но не могут в горах. А человек может и под водой и на горе. Превратить животную силу своего тела в рабочую силу, ох, как не просто. Предшественники человека — человекообразные обезьяны — были весьма универсальны в своих способностях по сравнению, скажем, с комарами или ласточками. Однако по сравнению с настоящим человеком они отличались все же высокой специализированностью. Им нужны были джунгли. Далеко от деревьев они уйти не могли. Весь длительный период антропогенеза или формирования человека современной физической организации — это период превращения биологической силы почти-человека в рабочую силу homo sapiens. И речь здесь идет не только о преобразованиях опорно-двигательного аппарата, но и субъективных способностей. Известно, что когда хватаешься за все, не получается толком ничего. В таком же положении оказался и первый человек. Он, конечно, и в воду нырнуть может и на гору влезть. Но рыба-то все-таки под водой лучше себя чувствует, а горный козел по горам ловчее скачет, крот лучше землю роет. Иначе говоря, человек со своей универсальной рабочей силой может все и одновременно ничего. Отсюда выходит, что только на рабочей силе он далеко бы не уехал. Его голую рабочую силу необходимо было усилить. В качестве такого усиления выступило каменное рубило. Это вам и съемный клык, и съемный коготь, еще и летающий к тому же. Таким образом, производительная сила человека не могла быть только его рабочей силой, она необходимо предполагала использование орудий (или средств труда). Без средств труда человек существовать не мог изначально. Это еще раз доказывает, что человек экономический есть продукт. Средство труда (рубило) было столь же универсальным как и рабочая сила. Рубило можно было использовать и для перемалывания саранчи и для забивания шерстистого носорога. Неспециализированность рубила вытекает из того, что оно лишь продолжает универсальную рабочую силу человека и должно служить вторжению в любой природный процесс вместе с рабочей силой. Если почти-человек использует в качестве рубила камни, сформированные случайными силами природы, то и само рубило становится чем-то случайным в его жизни. А ему, чтобы стать настоящим человеком, рубило нужно как нечто имеющееся под рукой не в силу каприза природы, а всегда. Отсюда человек должен был направить свою рабочую силу так, чтобы она обеспечивала ему рубила всегда. Поэтому считается, что не использование орудий является признаком того, что человек сформировался, а их изготовление. Как только человек научился производить орудия (средства труда), он получил гарантию, что всегда сможет их использовать. А это означало, что его рабочая сила может действовать как универсальная и усиленная. Таким образом, универсальная рабочая сила требовала универсальных средств труда, а средства труда позволяли рабочей силе быть универсальной. Универсальность производительных сил первого человека (воплощенных в его теле и средствах труда) была примитивной универсальностью. Она действительно позволяла человеку не быть привязанным к конкретной экологической нише и начать производство и потребление продукта. Однако это было производство и потребление всего лишь единичного продукта, то есть продукта, производство и потребление которого не связаны с производством и потреблением других продуктов. Сегодня дикие люди загнали антилопу. Они едят и радуются. Их совершенно не волнует и не интересует, что они произведут и потребят завтра. Такая единичность первопродукта связана с тем, что производительные силы человека по характеру своему универсальны, но, как следствие, уровень их развития очень низкий. Отсюда человек способен трансформировать природные процессы очень поверхностно и фрагментарно. Да, люди убили антилопу. Но они лишь убили ту антилопу, которую природа сформировала как вид, вырастила и пригнала в то место, где находились охотники. Сами они не могут ни разводить антилоп, ни пасти, ни создавать их виды. Не приди антилопа в тот день на водопой, пришлось бы людям добывать что-то другое. Слава Богу, они могут переключиться, ведь они универсальны. В результате, овладев универсальными производительными силами, человек может все, но это все лишь одно — пищевой продукт. Таким образом, человек — всеобщее универсума, поэтому и производительные силы его универсальны по отношению к специализированным биологическим силам животных. Однако эти универсальные производительные силы должны развиться, и их развитие лежит в основе движения продукта от единичного ко всеобщему. Да, конечно, человек сводит единичные и особенные формации природы ко всеобщим условиям своего существования (продукту). Но характер этого сведения все время меняется. В самом начале, в эпоху до разделения труда, этот продукт — всего лишь единичный пищевой продукт дикаря. Здесь природа господствует над продуктом. Далее, в эпоху разделения труда производительные силы в ходе своего развития теряют характер универсальности. Специализированные средства труда превращают человека в функцию. Человек производит и потребляет особенный продукт. В эту эпоху продукт господствует над природой, уничтожая ее. Наконец, в эпоху после разделения труда производительные силы снова приобретают характер универсальности. Но уровень их развития так высок, что человек может сотворить искусственную природу. Здесь продукт как всеобщий становится природой, а природа — продуктом. Их противоположность и борьба прекращается. Итак мы нашли место продукта в мире человека и отделили продукт от природы. Тем самым мы окончательно и бесповоротно встали перед проблемой его исчисления. Осваивая все новые производительные силы, чуть-чуть-человек научился переходить от производства к потреблению, а от потребления к производству. Следовательно, он получил возможность постепенно вытеснять из своей жизни природную добычливость и прожорливость и расширять производство и потребление. До поры до времени это расширение производства и потребления не затрагивало существования чуть-чуть-людей существенно. Ведь они в любой момент могли вернуться в животное состояние. Однако рано или поздно происходит качественный скачок, когда этот возврат становится невозможным. Продукт занимает слишком много места в их жизни. В частности, психофизиологическая природа чуть-чуть-людей уже настолько трансформируется, что они в случае неудачи с продуктом не могут вернуться к добыванию корма. Значит, продукт становится для них жизненно необходимым. А раз так, они должны научиться его считать: хватит для жизни или не хватит. Тем самым, чуть-чуть человек становится почти-человеком. А мы переходим к следующей главе, в которой будем разбираться со стоимостью продукта.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Отношение экономики к природе» з дисципліни «Основи теоретичної економіки»
