Никогда еще господствующая философия не оказывала столь мало влияния на физику, как в оба средние периода XVIII века, но и никогда философия не находилась по своему методу в столь резком противоречии с физикой, как именно в указанное время. Если в начале этого столетия Шеллинг обобщил решающие для тогдашней физики противоположности между силами притяжения и отталкивания между полярными свойствами магнетизма и электричества; если он свел их на полярную противоположность между субъективными и объективными и, наконец, построил весь мир на становящемся единстве этой противоположности, — то все-таки он всегда оставлял в силе двойной исходный пункт для познания объективного или субъективного, а вместе с тем и опыт, как основу естествознания. «Мы можем, — говорит он, — переходить от природы к себе и от себя к природе, хотя для всякого, кто ставит выше всего знание, истинное направление есть то, которому следует сама природа». Наоборот, у Гегеля, философского авторитета второй и третьей четверти XIX века, существует только один исходный пункт для науки и только один объект исследования — идея. Природа, — говорит он в своих «Лекциях по натурфилософии», — есть идея в форме инобытия, есть отрицательное идеи. Природа во времени — первое, но абсолютным prius является идея; этот абсолютный prius есть — последнее, есть — истинное начало, альфа есть омега. Вне-себя-бытие тотчас же распадается на две формы, положительную — пространство, и отрицательную — время. Первым конкретным единством и отрицанием этих абстрактных моментов является материя; если последняя соотнесена к своим моментам, то сами они соотнесены друг к другу, — в движении. Материя есть форма, в которой вне-себя-бытие природы приходит к своему первому внутри-себя-бытию, для-себя-бытию; для-себя-бытие исключительно и поэтому есть некое множество, которое, концентрируя, как для себя сущее многое, свое единство в некоторое всеобщее для-себя-бытие, имеет свое единство, одновременно в себе и вне себя — это тяжесть. Материя противоборствует со своим тождеством с собой благодаря моменту своей отрицательности, благодаря своим абстрактным обособлениям,— это отталкивание материи. Так как эти различности представляют одно и то же, то столь же существенно отрицательное единство этого вне себя сущего для-себя-бытия; таким образом материя непрерывна, и это ее притяжение. В понятии тяжести содержатся оба момента: для — себя-бытия и снимающей для — себя-бытие непрерывности. Тяготение есть истинное и определенное понятие материальной телесности, осуществленной в идее. Первая окачествленная материя — это материя, как чистое тождество с собой, как единство рефлексии-в-себе, и таким образом она есть лишь первое, само еще абстрактное, проявление. Существуя в природе, она есть отношение к себе, как к самостоятельной, по сравнению с другими определениями целокупности. Эта существующая всеобщая самость материи есть свет; как индивидуальность — звезда; а последняя, как момент некоторой целокупности, есть солнце, хрупкая, как в себе сущая целостность формирующей индивидуальности, разрешается в различии понятия. Точка переходит сперва в линию, а форма распадается в последней на противоположности, которые, как моменты, не обладают самостоятельным существованием, но держатся только благодаря своему отношению, являющемуся их серединой и пунктом безразличия противоречия. Это заключение составляет принцип формирования в его развитой определенности и есть в этой еще абстрактной строгости магнетизм. Электричество есть чистая цель формы, освобождающееся от нее, есть форма, начинающая снимать свое равнодушие, ибо электричество есть непосредственное выступление, или исходящее от формы, определяемое еще только ею бытие — или еще не разложение самой формы, но поверхностный процесс, в котором различия покидают форму, но они сами должны быть обусловлены и еще не являются самостоятельными.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ПЕРИОД ПРЕВРАЩЕНИЯ СИЛ НАТУРФИЛОСОФИЯ ГЕГЕЛЯ» з дисципліни «Історія фізики»
