Помимо принципиального расхождения Гете с Ньютоном по вопросу о природе света, здесь на сцену выступает еще и методологическое расхождение, обостряющее первое и исключающее возможность взаимного понимания. Гениальному поэту, восторженному почитателю природы и тонкому наблюдателю в области учения об органическом развитии, вся природа представлялась как один организм, одаренный собственной жизнью и своеобразными проявлениями. Человек, отдающийся с любовью наблюдению этой жизни, внимательно присматривающийся к природе и ее проявлениям, может еще, по его мнению, постепенно научиться понимать ее. Но тот, кто пытается насильственно сорвать покров с ее тайны, кто вынуждает природу застыть в неподвижности и в таком виде стать объектом его пытливости, кто навязывает ей особые условия проявления ее сил, — тот нарушает свободное течение ее жизни и его наблюдения будут свидетельствовать об одних только уродливых, а не естественных процессах. Вот почему и нельзя ожидать, чтобы из опытов Ньютона, для которых он насильственно протискивал свет сквозь различные узкие щели и сложные приборы, можно было бы вывести действительные законы световых явлений. Напротив, всякий непредубежденный мыслящий исследователь природы должен будет придти к убеждению, что этим путем нельзя получить никаких верных представлений о свойствах чистого свободного света. Это методологическое возражение Гете против теории Ньютона, разумеется, не расположило физиков в пользу первого. Действительно, если Гете на деле не всегда строго придерживался этих взглядов, если они находили известное оправдание в первенствующей роли, которую Гете отводил глазу в деле возникновения цветов, то, во всяком случае, эта точка зрения указывала на непонимание различия между методами органических и механико-физических наук. Однако не в этом следует искать главную причину, почему против гетевской теории цветов восстали все физики, не исключая и тех, которые, подобно Зеебеку, вначале склонялись в ее пользу. Ньютоновское учение о цветах приобрело столько преданных приверженцев вопреки многим несостоятельным допущениям, благодаря математической определенности его гипотез и легкой применимости их для математических выводов. Математическая сторона как раз была наиболее слабым пунктом теории Гете. Сам Гете не обольщался на этот счет, хорошо зная пределы своих способностей в области математики 2. Он полагал, однако, что в учении о цветах, основанном главным образом на неподдающихся измерению ощущениях, математические определения качественных величин, не безусловно, необходимы, и потому во многих местах он пытался разъединить физиков и математиков, обвиняя последних в ненужных и бесплодных вторжениях в чужие пределы 1. С другой стороны, он надеялся, что математически образованные физики пополнят пробелы его системы и приложат к его теории цветов недостающие ей математические определения. В том, что последнее было вообще невозможно, что его теория отнюдь не поддавалась математической обработке, следует искать самую полезную по своим последствиям ошибку Гете, — ошибку, которую все физики постигли с первого взгляда, но которую Гете, каким он был, никак не мог понять. Начиная с его первичных явлений (цветов мутных сред) и до побочных изображений, возникающих при преломлении и предшествующих главным изображениям или следующих за ними, — ничто в его учении не допускало не только ни единого количественного определения световых явлений, но даже какого-либо понятия, которое сделало бы возможным такое определение. Это и заставило физиков совершенно отойти от гетевской теории цветов и примкнуть к учению его противника Ньютона.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ РАСХОЖДЕНИЯ ГЕТЕ С НЬЮТОНОМ» з дисципліни «Історія фізики»
