Противоположную исходную точку зрения избрал Лесаж (George Louis Lesage родился 13 июня 1724 г., умер 9 ноября 1803 г. в Женеве, жил в Женеве, где преподавал математику. Усерднейший его последователь P. Prevosi издал сочинение „Traité de physique, redige d'aprés les notes de Mr. Lesage" (Женева 1818).), утверждая, что древняя атомистика может быть согласована с воззрениями Ньютона без введения в нее новых начал и без привлечения сил, принципиально чуждых древнему представлению об атомах. Мало того, в работе, вышедшей в 1784 г. под заглавием «Lucrece Newtoinen», он прямо пытался доказать, что при правильной разработке древняя атомистика сама собой должна привести к ньютоновской физике. «Если бы первые эпикурейцы, — говорит Лесаж,— имели относительно космографии такие же здравые понятия, как некоторые из их современников, которых они не дали себе труда выслушать, и если бы, далее, они обладали хоть небольшой долей тех геометрических знаний, которые в то время составляли уже почти общее достояние, они, по всей вероятности, без особого труда пришли бы к открытию закона всеобщего тяготения и механической причины последнего. Они нашли бы, следовательно, тот закон, открытие и доказательство которого составляют величайшую славу сильнейшего из когда-либо живших гениев, и ту причину, которая долгое время составляла предмет честолюбия знаменитейших физиков, а в настоящее время приводит в отчаяние их преемников». «При всем предпочтении, которое заслуживают исследования a posteriori, не следует отвергать и исследований a priori, потому что они в значительной мере могут содействовать успеху первых». «Я не предлагаю предаваться одним умозрениям только для того, чтобы не быть праздным за недостатком искусства или того рода терпения, которое необходимо для осуществления новых наблюдений и опытов. Напротив, необходимо тщательно ознакомится со всеми существующими опытами и наблюдениями, относящимися к избранному предмету и всегда иметь их в виду при разработке гипотез. Наконец, следует пользоваться всеми средствами математики для постоянного и тщательного применения первых к последним и для проверки их полного и точного соответствия. Такое соответствие, как лучшая математическая дедукция, способна внушить большинству читателей глубокое доверие к физической теории». «Если бы последователи Эпикура были в такой же мере убеждены в шаровидности Земли, в какой они были склонны считать земную поверхность плоской, они (при своем объяснении вселенной) не приняли бы, что движения атомов параллельны между собой (для объяснения вертикального их падения на поверхность Земли). Напротив, они скорее приписали бы им отвесное направление к поверхности шара, и в таком случае все атомы двигались бы по направлению к центру, как если бы повсеместно на Земле падал град». Против такого толкования эпикурейцев можно было бы, пожалуй, сделать такое возражение. Согласно этой теории часть атомов, прежде чем достичь Земли, должна была бы упасть на Луну и толкать последнюю по направлению к нам. По этой же самой причине тела, лежащие непосредственно под Луной, подвергались бы соответственно меньшему числу толчков со стороны атомов. В результате этого следовало бы наблюдать приближение Луны к Земле и движение части вод океана по направлению к Луне. Но это именно обстоятельство заставило бы эпикурейцев исследовать, не происходит ли в действительности чего-нибудь похожего на указанные умозаключения их противников, и они ответили бы последним: «удары атомов, правда, не приближают Луны к Земле, но зато (что одно и то же) они препятствуют Луне удалиться от Земли по касательной к ее орбите; периодическое же движение океана по направлению к Луне происходит в действительности именно так, как это требуется согласно теории». Но тогда на основе теоремы о центробежной силе, аналогичной теореме, доказанной Гюйгенсом, можно было бы заметить далее: если бы скорость Луны должна была уравновесить ту самую тяжесть, которая наблюдается на земной поверхности, так чтобы Луна не могла ни удаляться, ни приближаться к Земле, то эта скорость должна была бы быть в 60 раз больше скорости, наблюдаемой в действительности. Подобный довод эпикурейцы имели бы возможность победоносно опровергнуть: расстояние центра Луны от центра Земли в 60 раз больше расстояния последнего от земной поверхности; следовательно, сферическая поверхность, на которой лежит Луна, в 3600 раз больше земной поверхности; а так как на первую падает не большее число атомов, чем на последнюю, то тяжесть на Луне должна быть в 3600 раз меньше земной; а это именно и есть та тяжесть, которая способна уравновесить действительное движение Луны. Для объяснения происхождения сложных тел Эпикур был вынужден сообщить демокритовым параллельным движениям атомов небольшой наклон. Эта поправка, как известно, навлекла на него много насмешек и нападок со стороны философов других школ. Однако если бы Эпикур принял направление атомов к одному общему для всех центру, то отсюда само собой получилось бы, что на каждый горизонт приходятся частицы всех возможных направлений. На замечание, что все падающие тела все-таки направляются отвесно к горизонту, он бы легко возразил: «Именно потому, что атомы падают сверху во всех направлениях, удары их должны слагаться в одну равнодействующую, направленную по отвесу. Правда, атомы, проникающие снизу сквозь толщу Земли, противодействуют первым; но так как Земля удерживает громадное число их в своей толще, то, не взирая на противодействие проникающих снизу на ее поверхность атомов, получается в общем итоге перевес влияния сверху вниз». Если бы, далее, эпикурейцы приняли учение о движении Земли, они могли бы подвинуться вперед еще на один шаг, которым и была бы устранена чуждая их системе единая направленность всех движений к одной неподвижной точке. Действительно, раз Земля находится в движении, она неизбежно каждое мгновение должна подвергаться новому граду атомов в новом месте своего пути. Постоянство действия тяжести приводит, следовательно, к заключению, что через каждую точку пространства атомные потоки проходят во всех возможных направлениях, вследствие чего Земля на всех точках своего пути подвергается совершенно одинаковым влияниям. Наконец, если бы эпикурейцы зашли так далеко, то наиболее вдумчивые из них пошли бы по этому направлению дальше и пришли бы, очевидно, к следующим положениям: 1) Так как всякий атом, проходящий близ центрального теля, нейтрализуется в своем действии другим атомом с противоположным направлением, то влияние на тяжесть оказывают лишь те атомы, которые обращены прямо к поверхности центрального тела; следовательно, тяжесть должна быть обратно пропорциональна квадрату расстояния тяжелых тел от центрального тема. 2) Так как вызывающие тяжесть атомы направлены не исключительно к центру тела, а ко всем его частям вообще, то они должны толкать встречаемые ими на пути тела не по направлению к небесному телу, как единому целому, а по направлению отдельных частей его. Движение к центру тела представляет собою, поэтому не что иное, как результат движения по направлению к отдельным частям его; отсюда тяжесть должна быть пропорциональна числу частей тела, другими словами, она должна быть пропорциональна массе центрального тела. Из этих двух положений можно было бы, наконец, вывести всю теорию всеобщего тяготения, не упоминая более о самих атомах, обусловливающих тяжесть. Положение же о равенстве действия и противодействия вытекает непосредственно из указанного процесса происхождения всеобщей тяжести. Именно, атомы, толкающие одно тело по направлению к другому, производят это действие лишь потому, что они освобождаются другим телом от действия своих антагонистов; антагонисты же эти, в свою очередь, толкают второе тело по направлению к первому. А так как антагонисты при противоположном направлении обладают равной силой, то рассматриваемое положение доказано.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ЭФИР КАК ПРИЧИНА ТЯГОТЕНИЯ ПО ЛЕСАЖУ» з дисципліни «Історія фізики»
