Важность отношений Китая с любой страной мира меркнет перед значимостью его отношений с одной-единственной страной - Соединенными Штатами Америки. Или, другими словами, ни одна из потенциальных проблем, стоящих перед Китаем, не имеет значения, если она не затрагивает интересы Америки. Война с Тайванем была бы кровавой и трагичной даже без участия США, но она превратится в войну с далеко идущими глобальными последствиями только в том случае, если станет конфронтацией Китая и США. Вызов Китая также имеет гораздо большие последствия для Соединенных Штатов, чем для других стран. История показывает, что когда поднимающееся государство бросает вызов ведущей мировой державе, между ними возникают трудные отношения. Но поскольку ни одна из сторон не признает этого в открытую, и Китай, и Соединенные Штаты испытывают беспокойство и готовятся к неприятностям. На протяжении тридцати лет китайская внешняя политика по целому ряду сугубо прагматических причин была нацелена на удовлетворение интересов Соединенных Штатов. Поначалу это была антисоветская стратегия, затем - потребность в рынках и реформах, затем - реабилитация страны после событий на площади Тяньань-мэнь, вступление во Всемирную торговую организацию и, наконец, Олимпийские игры. Но молодые элиты Китая все больше склоняются к мысли, что их страна в некоторых смыслах должна видеть себя конкурентом Вашингтона. В Вашингтоне, в свою очередь, всегда были те, кто смотрел на Китай как на ближайшую серьезную угрозу национальным интересам и идеалам Америки. Такой взгляд не обязательно предполагает возможность войны или даже конфликта, он просто констатирует существующую напряженность. От того, как обе страны смогут с ней справиться, зависят их отношения в будущем - и мир во всем мире. А пока и в Пекине, и в Вашингтоне победу празднуют силы интеграции. Китайско-американские экономические отношения основаны на взаимной зависимости. Китаю нужен американский рынок для продажи своих товаров, а Соединенным Штатам нужен Китай 142 для финансирования долга - это звучит так, как если бы старая доктрина о Взаимно Гарантированном Уничтожении была переведена на язык глобализации. (В дополнение к стабилизирующим силам роль сдерживающих средств играют также китайский и американский ядерные арсеналы.) Реальность глобального мира заставляет Америку и Китай выступать в союзе, которого невозможно было бы добиться за счет чистой геополитики. В результате администрация Буша поразительным образом устраивала Китай в вопросе Тайваня. С точки зрения идеологии Джордж Буш-младший являлся наиболее враждебно настроенным президентом, управлявшим американо-китайскими отношениями. В течение всего своего срока он восхвалял демократии, проклинал диктатуры и обещал использовать американскую мощь для осуществления своих целей. Но вопреки этой риторике Буш неоднократно принимал сторону Пекина в вопросах, касающихся Тайваня, и предупреждал Тайвань о нежелательности попыток отколоться - это были самые антитайваньские заявления из тех, что когда-либо были сделаны американскими президентами. Вот почему, несмотря на речи Буша о свободе и его встречу с Далай-ламой, Пекин в основном доволен этой администрацией. По наиболее существенным вопросам Буш всегда был его союзником. И Пекину, и Вашингтону хватает мудрости, чтобы стремиться к сотрудничеству. Со времен холодной войны мир не видел конфликта между ведущими державами. Если бы холодная война началась снова, все те проблемы, которые беспокоят нас сейчас - терроризм, Иран, Северная Корея, - поблекли бы в сравнении с ней. Она принесла бы гонку вооружений, пограничные проблемы, соперничество среди союзников и сателлитов, локальные войны и, возможно, еще многое другое. Поступательное движение экономической и политической модернизации замедлилось бы во всем мире, а возможно и остановилось бы совсем. Но и без этих жутких сценариев Китай сможет серьезно осложнить существующий в мире расклад сил. Если бы Соединенные Штаты и Евросоюз придерживались кардинально различных взглядов на подъем Китая, это вызвало бы такое напряжение между членами западного альянса, что напряжение, возникшее по поводу войны в Ираке, показалось бы легким недора- 143 зумением. Серьезное американо-китайское соперничество по-новому определило бы наступающую эпоху и развернуло бы ее вспять от интеграции, торговли и глобализации. Существует группа американцев, в основном состоящая из неоконсерваторов и некоторых пентагоновских чинов, которая бьет тревогу по поводу китайской угрозы и говорит о ней главным образом в военных терминах. Но факты никоим образом не подтверждают их опасений. Китай, несомненно, развивает свои вооруженные силы, его оборонный бюджет ежегодно растет на 10, а то и более процентов. Однако он все еще тратит на оборону малую долю той суммы, какую тратит Америка - максимум десятую часть ежегодного бюджета Пентагона. На вооружении Соединенных Штатов стоят двенадцать атомных авианосцев, и каждый несет на своем борту восемьдесят пять истребителей; китайские инженеры-кораблестроители все еще разрабатывают первый авианосец. Согласно данным Пентагона, в Китае есть двадцать ядерных ракет, которые могут достичь американских берегов, но это «малое и громоздкое» оружие «чрезвычайно уязвимо от упреждающего удара». В свою очередь у Соединенных Штатов имеется в резерве девять тысяч ядерных боеголовок и около пяти тысяч - стратегических16. Китайцы понимают, что военный баланс складывается отнюдь не в их пользу. Поэтому китайский вызов нельзя сравнивать с вызовом, который представлял Советский Союз - Пекин еще только пытается идти в ногу с современными военными разработками. Китай, скорее всего, останется «асимметричной супердержавой». Он уже пробует и разрабатывает способы нарушить американское военное превосходство, развивая космические технологии и технологии, основанные на Интернете. Но что гораздо важнее, он будет использовать для достижения своих целей экономическую мощь и политическое искусство, не прибегая к военной силе. Китай не стремится к оккупации Тайваня, он скорее будет продолжать подрывать движение за независимость Тайваня, медленно накапливая преимущества и изматывая противника. В докладе, озаглавленном «Пекинское соглашение», который опирается в основном на беседы с ведущими китайскими учеными и 144 официальными лицами, Джошуа Купер Рамо рисует потрясающую картину новой внешней политики Китая. «Вместо того чтобы строить свою мощь по образцу американской - бряцающей оружием и нетерпимой к чужим взглядам, - пишет он, - растущая сила Китая строится на основе его собственной модели, на укреплении его экономической системы и на жесткой защите его... национального суверенитета». Рамо описывает элиту, которая понимает, что растущая мощь страны и невмешательство в чужие дела превращают Китай в привлекательного партнера, особенно в том мире, в котором Соединенные Штаты воспринимаются в качестве властолюбивого гегемона. «Цель Китая - не конфликт, а уход от конфликта», - пишет он. «Истинный успех в решении стратегических вопросов заключается в таком эффективном манипулировании ситуацией, когда польза интересам Китая становится неизбежным результатом. Истоки такой стратегии сформулировал еще древний китайский мыслитель Сунь-цзы, который утверждал, что «любое сражение выигрывают или проигрывают еще до того, как оно начнется»17. Соединенные Штаты знают, что делать, чтобы справиться с традиционным военно-политическим наступлением. В конце концов, именно в нем заключалась природа советской военной угрозы и растущей нацистской мощи. У США есть своя концепция и свои средства, чтобы противостоять такому наступлению - вооружение, соглашения о взаимопомощи, союзники. Если бы Китай напролом шел вперед, раздражал соседей и пугал мир, Вашингтон смог бы дать ответ, применив эффективные политические меры, используя в своих целях естественный процесс сдерживания, в условиях которого Япония, Индия, Австралия и Вьетнам - а, возможно, и другие страны - объединились бы для обуздания растущей китайской угрозы. Но как поступать с Китаем, который придерживается своей асимметричной стратегии? Что, если он, постепенно наращивая свои экономические связи, действуя спокойно и сдержанно, без спешки, увеличит свою сферу влияния, обретет больший вес, дружеские связи и авторитет во всем мире? Что, если он тихо вытеснит Вашингтон из Азии, истощив тем самым американскую терпеливость и выносливость? Что, если он без громких заявлений утвердится как аль- 145 тернатива задиристой и высокомерной Америке? И как тогда Америке жить по такому сценарию своего рода холодной войны, но на этот раз - с энергичным рыночным обществом, с самым большим в мире населением, со страной, которая отнюдь не является примером безнадежного государственного социализма и которая не собирается тратить свои силы на бессмысленные военные интервенции? Вот это и есть новый вызов для Соединенных Штатов, вызов, с которым они никогда не сталкивались и к которому они совершенно не готовы. Поэтому, размышляя о том, как найти подход к Китаю, американская политическая элита обратила свои взоры на другую восходящую силу, которая приближается к Китаю и наступает ему на пятки, - на Индию.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ДРАКОН И ОРЕЛ» з дисципліни «Постамериканський світ»
