В раннежелезном веке основным способом увеличения производства прибавочного продукта становится усовершенствование орудий труда. Степень развитости ремесел, особенно производство средств производства, в каждом конкретном социальном организме в решающей степени детерминировала возможность его дальнейшего экономического развития. Как и в бронзовом веке, даже в большей степени, ремесленное производство определяет военно-политическое могущество отдельных социальных организмов. Выполняет оно, как и в энеолитических обществах, функцию трансформации сконцентрированного в руках знати прибавочного продукта в престижно значимые ценности. Несмотря на изначальную концентрацию металлургического, сперва брон-золитейного, а затем и железоделательного, производства под непосредственным контролем представителей высших органов общественной власти и управления, широкая распространенность месторождений железных руд при все возрастающем спросе на соответствующие изделия и расширении круга лиц, знакомых с технологией железоделательного производства, в перспективе предполагали появление собственных специалистов, металлургов и кузнецов, не только при центрах политической власти, но и в отдельных общинах. В рамках общин такие мастера не могли не быть в системе контролируемых местными старейшинами редистрибутивных связей. Они работали на заказ общины и получали от нее через соответствующие органы власти все необходимое для существования их и их семей. Такая ситуация достаточно точно определяется термином "общинное ремесло". В условиях производственной необходимости сохранения общины как единого экономического целого, члены которого совместно осуществляют определенные виды работ, такие коллективы могут сохраняться тысячелетиями, переживая смены династий и распады империй. В тех же случаях, где при возможности существования экономически самостоятельных домохозяйств происходит быстрое развитие товарно-рыночных отношений, ремесло неизбежно выходит из под контроля органов общинной власти и управления, ориентируясь на заказы отдельных лиц, а затем и на рыночный спрос. Оборотной стороной такого развития является усиление хозяйственной независимости мелких сельских производителей, также ориентирующихся на запросы развивающегося внутреннего рынка. То есть создаются условия для развития частной собственности. ' Однако в ряде областей, даже при достаточном количестве атмосферных осадков, система земледелия предполагала организацию коллективного труда, не терявшего своего значения и с появлением железных орудий. В некоторых регионах только с появлением высококачественных и относительно недорогих железных орудий труда можно было обеспечить скачок в производстве сельскохозяйственной продукции за счет организации крупномасштабных коллективных работ. Такая возможность наиболее ярко реализовалась в рисоводческих областях Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии. Рисоводство предполагает длительное удержание воды на полях, что требует организации коллективных работ по строительству соответствующих гидротехнических сооружений. Во влажном тропическом поясе расчистка под поле участков болотистых джунглей в поймах рек в сколько-нибудь широком масштабе не могла осуществляться без железных орудий. Кроме того, во многих302 Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации гористых областях Индии, Индокитая, Южного Китая и Индонезии основу хозяйства составляло террасное земледелие, невозможное без организации широкомасштабных коллективных работ. Эффективность последних также зависела решающим образом от качества орудий труда. В настоящее время можно говорить о том, что в древности южная часть современного Китая, Индокитай и северо-восток Индии в некотором смысле представляли собою единый исторический регион, оказавший заметное влияние на развитие островных народов Азии — от Цейлона до Японии, включая Индонезию и Филиппины. В раннежелезном веке здесь сложилась своеобразная зона архаических цивилизаций Юго-Восточной Азии. На стадии позднего мезолита — неолита обитатели предгорий Центрального Индокитая начинают разводить бобовые растения и бахчевые культуры, а со времени развитого неолита, где-то около VI тыс. до н. э., осваивают рисоводство. На протяжении эпохи энеолита — бронзы наиболее быстрыми темпами развивались общины и племена, овладевшие ирригационным земледелием в бассейнах больших рек (Янцзы, Сицзяна, Меконга и др.). Однако бронзовые орудия не могли вытеснить каменные и обеспечить необходимый для выхода на рубеж классовых отношений рост производительности труда. Перелом произошел в раннежелезном веке. Первые государственные образования аустроазиатских народов возникают в пределах внешней периферии Чжоусского Китая в долине Янцзы и к югу от нее в первой половине I тыс. до н. э. Наиболее значительными из них были сложившиеся в VIII в. до н. э. царство Чу, погибшее в ходе создания централизованной империи Цинь в конце III в. до н. э., и У, просуществовавшее с VI по IV вв. до н. э. Они полностью вписались в политическую систему Древнего Китая эпохи "борющихся царств" и наряду с другими сильнейшими государствами не только претендовали на гегемонию в масштабах всего региона, но иногда и добивались ее. Во второй половине I тыс. до н. э. южнее бассейна Янцзы существовали многочисленные вье'ігкие раннегосударственные образования (Чанша, Диен, Елан, Тэйау, Намвьет, Манвьет и др), вслед за которыми, в последние века до нашей эры — первые нашей эры, и на территории Индокитая возникает целая серия раннеклассовых государств, базировавшихся на орошаемом рисоводстве (Аулак, Тьямпа, Фунапь, Аилао и др.). Параллельно при активном участии индийских торговцев и колонистов по берегам Малаккского пролива появляются небольшие города-государства, чья экономика также базируется на рисоводстве, однако довольно заметную роль играет внешняя торговля. За исключением прибрежных городов-государств, раннеклассовые царства данного региона в целом представляли собой достаточно рыхлые военно-политические объединения — сложные социальные организмы, в рамках которых господствующий центр даннически-редистрибутивным образом эксплуатировал подвластные ему автономные области-княжества. В рамках таких областей, при условии необходимости организации ирригационных и других общественных работ, обеспечения ремесленного производства, редистрибуции, внешних экономических связей и т. д., местные династии контролировали все сферы социально-экономической жизни и концентрировали в своих руках (подобно раннеклассовым обществам эпохи энеолита-бронзы) едва ли не весь общественный прибавочный продукт, часть которого в виде дани поступала в центрДревние цивилизации___________________________________________________303 Естественно, что подобного рода раннеполитические системы время от времени распадались. Однако отдельные области, тем более общины, члены которых были связаны единым производственным процессом, сохраняли свою целостность. Можно сказать, что во влажных рисоводческих районах тропической Азии качественный скачок в сельскохозяйственном производстве, подготовленный технологическими и организационными достижениями бронзового века, был обусловлен созданием новой системы организации общественного производства, продуктивные возможности которой могли раскрыться лишь при овладении железными орудиями труда. Необходимость в коллективных работах препятствовала развитию частнособственнических отношений, обеспечивала устойчивость общинной организации и ведущую роль государственно-бюрократического аппарата во всех сферах общественной жизни. Как и в раннеклассовых обществах предшествующих эпох, все это было органически связано с властью-собственностью верховного и региональных правителей над материальными и трудовыми ресурсами, редистрибуцией материальных благ и полной зависимостью общин (общинно-государственного сектора) от дворцового сектора. По мере роста производительных сил, развития городов, ремесел, внешней, а затем и внутренней торговли, ориентации местных правителей на индийские и китайские образцы и ряда других факторов подобная раннеклассовая система постепенно трансформировалась в типичную для всей средневековой Азии сословно-классовую организацию, связанную с некоторым развитием (прежде всего, в городах) частного предпринимательства в ремесленно-торговой сфере и арендаторства при ведущей роли рентной эксплуатации общинников со стороны государственно-бюрократического аппарата. Небезынтересно отметить, что в долинах великих рек Индокитая в средние века при создании централизованной ирригационной системы в рамках крупных военно-политических объединений проявлялись те же тенденции поглощения дворцовым сектором общин, что и в энеолитических цивилизациях Ближнего Востока. Классическим примером тому является кхмерская империя Ангкор IX—XIV вв. в нижнем течении Меконга. Л.А. Седов справедливо отметил принципиальное сходство социально-экономического и государственного строя шумеро-аккадской Месопотамии и Камбоджи (Кампучии) Ангкорского времени. В обоих случаях обнаруживается сходная роль государства и государственной собственности, аналогичное место храма и храмовой собственности, место общин и рабства, игравшего крайне незначительную роль в обоих случаях. Гибель Ангкорской империи, как и крушение державы III династии Ура, объясняется сходными обстоятельствами: неразрешимым противоречием между исчерпавшим свои возможности путем увеличения производительности труда за счет усовершенствования организации производства и возрастающими престижно-культовыми потребностями высших слоев при полной незаинтересованности трудящихся масс в результатах своего труда. Распад древнекхмерс-кой империи обеспечил возможность развития обычных для Азии того времени сословно-классовых отношений и государственно-частновладельческой системы экономики в юго-восточной части Индокитая. Сходная система отношений утвердилась и в других частях данного региона. В Юго-Восточной Азии не сложилось ничего подобного европейской иерархической системе, основанной на частнофеодальной земельной собственности и неза-304 Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации висимом от государственной власти богатстве. Средневековые государства этого региона остались по преимуществу бюрократическими. Статус человека определялся там прежде всего и главным образом его местом в служебной иерархии. Таким образом, в эпоху раннежелезного века, при необходимости организации коллективных хозяйственных работ локального или даже регионального масштаба, раннеклассовые социальные организмы проходят через фазу кризиса гипертрофированной государственно-дворцовой экономики и выходят на уровень сословие-классовых обществ восточно-бюрократического образца. В рамках последних государственный аппарат сохраняет за собой выполнение важнейших организационно-хозяйственных функций. Земля остается в верховной государственной собственности, а общины, сохраняясь как целостные производственные коллективы, подвергаются рентно-налоговой эксплуатации со стороны административно-управленческого аппарата. Можно выделить две основные формы развитых раннеклассовых обществ рассматриваемого региона. Одна из них, представленная Ангкорской империей, очень близка основанным на широкомасштабной ирригации монархиям Египта и Шумера. Вторая, наиболее ярко воплотившаяся в огромной империи Шриваджей, господствовавшей над островами Индонезии и Малайским побережьем в последней трети I тыс. н. э., подобна типичному военному государству, основанному на морском могуществе политического центра, подчинившего многочисленные аграрно-торговые города-государства Малаккского пролива и сопредельных с ним побережий Индокитая и Зондских островов. Аналогичным образом могут рассматриваться и раннеклассовые общества других рисоводческих областей Южной и Восточной Азии (от Индии до Японии), что, естественно, не должно затушевывать и их своеобразные черты. В данном случае нас интересуют наиболее общие закономерности социально-экономического развития, определяющиеся в рамках единого способа производства одинаковой системой организации труда при идентичном уровне развития материально-технический базы общества. В этом плане развитие народов Индокитая и прилегающих к нему областей Южного Китая, большей части Индостана (восточнее долины Инда), Цейлона, Индонезии, Филиппин и Японии на стадии раннеклассовых и сословно-классовых отношений до появления там европейцев демонстрирует известное единство, дополняющееся общим для всех этих регионов индуистско-буддийским фоном духовной культуры. В отличие от Юго-Восточной Азии, история Индии начала I тыс. до н. э. дает яркий пример самостоятельного становления раннеклассовых социальных организмов в условиях раннежелезного века. Как отмечалось выше, появление железных орудий труда обеспечило возможность широкого хозяйственного освоения долины Ганга, которая и стала ведущим центром Индийской цивилизации. Освоение этой лесной области, ставшей затем центром развития классической индийской цивилизации, могло производиться лишь силами достаточно крупных коллективов — общин, сплоченность которых определялась не только хозяйственными нуждами, но и, очевидно, враждебностью автохтонного населения — создателей так называемой культуры медных кладов. Кроме того, по мере заселения влажных тропических районов, где в отличие от Пенджаба (первоначальной области расселения индо-ариев на территории Индостана) отсутствовали обширные пастбища, неизменно увеличивалась роль земледелия, а среди возделываемых культур основной становился рис.Древние цивилизации 305 Понятно, что в таких условиях социально-экономическое развитие формировавшихся на базе племен и межплеменных объединений раннеклассовых социальных организмов определялось увеличением производства прибавочного продукта в ходе совместной реализации обоих способов роста производительности труда: не только внедрением качественно новых орудий, но и благодаря усовершенствованию организации производства в рамках отдельных общин, а в перспективе — и более крупных социальных образований. По мере подчинения продвигавшимися на юго-восток индо-ариями местных этнических групп (дравидов и мунда), также знакомых с земледелием и скотоводством, складывалась и система даннической эксплуатации. Естественно, что при ставках военных предводителей, князей-радж, превращавшихся в центры концентрации, перераспределения и потребления прибавочного продукта, сосредоточивались воины, ремесленники, разного рода государственные служащие и прочие категории лиц, неизбежно появляющиеся во всяком раннеклассовом городском поселении. Аналогичные процессы должны были, хотя и в меньших масштабах, происходить и в столицах вассальных племенных княжений. К середине I тыс. до н. э. в долине Ганга и примыкающих к ней областях существовало 16 достаточно крупных царств и несколько племенных федераций типа аристократических республик, полностью соответствующих модели сложного раннеклассового социального организма. В условиях ирригационного рисоводства логично предполагать развитие дворцово-государственного сектора при сохранении прочных, экономически самостоятельных общин. Основная линия эксплуатации проходила между организованной в государственный аппарат военной знатью кшатриев, при огромном влиянии на общественную жизнь жрецов-брахманов, и замкнутыми общинами различного по степени зависимости статуса. В основе такой эксплуатации лежали право власти-собственности и редистрибутивно-данническая система изымания ренты-налога. Социально-экономическое развитие Древней Индии из-за немногочисленности источников по данному вопросу освещено довольно слабо, хотя ее политическая история в самых общих чертах известна. Это позволяет, на основании понимания общих тенденций развития раннеклассовых обществ, попытаться представить внутреннюю динамику перехода от раннеклассовой системы отношений к сословие-классовой, связанной, судя по всему, как и в других областях орошаемого земледелия пойм великих'рек, с созданием громоздкой бюрократической империи. Решающая роль в объединении Индии принадлежала царству Магадха, расположенному в нижнем течении Ганга, на рисоводческой территории, подверженной и в наши дни катастрофическим наводнениям. Аналогичные условия существовали и в соседних, подчиненных ею на протяжении V—VI вв. до н. э. государствах (Анга, Каши, Кошала и др.), также расположенных по берегам Ганга и его притоков. В рамках рассматриваемого региона жизненные условия требовали государственной организации крупных гидротехнических сооружений, не только обеспечивающих высокие урожаи риса, но и защищающих жителей от наводнений. Естественно, что по мере создания правителями Магадхи централизованной империи экономическое значение государственно-бюрократического аппарата качественно возрастало. И здесь, по мере развития раннеклассовых отношений в со-словно-классовые, общество должно было, очевидно, пройти через утверждение и последующий кризис бюрократической структуры, существование которой опре-306 Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации делилось не только военным преобладанием центра в эпохи правления Нанда и Маурьев, но и необходимостью в государственном обеспечении поддержания на должном уровне системы агротехнических сооружений в бассейне Ганга. Примечательно, что даже в Японии, где, как известно, крупные речные системы отсутствуют, а сельскохозяйственная кооперация из-за соответствующих природно-климатических условий не выходила, как правило, за рамки отдельной общины, социально-экономическое развитие также прошло через фазу раннеклассового централизованного бюрократического государства, базировавшегося на рентно-налоговой эксплуатации общинников государственным аппаратом. В этом процессе существеннейшую роль сыграла сознательная ориентация правящих кругов Японии VII—VIII вв. на образец китайского общественного устройства эпохи династии Тан. Аналогичные тенденции развития прослеживаются и в других раннеклассовых государствах Восточной Азии, в частности в Корее, Тибете и Вьетнаме того времени. Особый вариант становления и развития раннеклассовых отношений в условиях раннежелезного века наблюдается в первичных цивилизационных ареалах Тропической Африки. Здесь земледелие, как правило, не было основано на искусственном орошении, ремесло носило общинный характер, нужды производства не позволяли распасться общинным структурам, а старейшины руководили общественными работами и перераспределением попадавших в общественные фонды материальных благ. Как пишет Ю.М. Кобищанов, традиционная африканская община подавляла семейную ячейку во всех сферах жизни. В рамках отдельного домохозяйства, как правило, уже имелись некоторые излишки производства, однако они были слишком мизерны, чтобы обеспечить появление сколько-нибудь значимого социально-имущественного неравенства. Перспективы же роста производительности сельскохозяйственного труда с внедрением железных орудий были фактически исчерпаны. Вместе с тем концентрация прибавочного продукта многих общин в неком племенном или межплеменном центре могла привести к появлению заметной общественной стратификации в рамках связанного политической властью и даннически-редистрибутивными отношениями сложного социального организма. По этому пути и шло становление раннеклассовых общественных отношений у народов Африки к югу от Сахары.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Цивилизации раннежелезного века» з дисципліни «Історія світової цивілізації»
