Наука, казалось, имела свои пределы. Все более связная и единая картина различных ее отраслей, раскрытая достижениями ученых в XIX веке, представлялась им признаком того, что наука в целом приближалась к своему концу. В области физики первоначально изолированные силы—свет, электричество и магнетизм, а также теплота были объединены в одну великую электромагнитную теорию. Хотя тяготение оставалось непонятным, действие его можно было полностью предсказать, и фактически точка зрения Лапласа, считавшего, что вся вселенная состоит из частиц, движение которых можно было бы определить на вечные времена, стоит лишь определить его в один какой-то момент, оправдывала картину судьбы значительно более всеобъемлющую, чем все, что имели когда-либо греки, В области химии были открыты почти все элементы. Великое обобщение Менделеева установило даже, сколько этих элементов вообще может быть и как немного осталось еще найти. В биологии теория Дарвина показала, что сама эволюция стала фаталистическим прогрессом случайностей и борьбы. Конечно, науке оставалось сделать еще очень много; каждый ученый в своей области видел перед собой беспредельную перспективу открытия множества частностей, ибо, как это ни странно, несмотря на все великиетеоре-тическпе обобщения, наука стала в конце ХИХвека более специализированной, чем когда бы то ни было прежде или чем ей предстояло оставаться потом. Сама по себе специализация была способом избежания слишком тяжелого бремени общего взгляда на вселенную. Космический пессимизм уравновешивался чувством уверенности, если не благодушия, по отношению к настоящему состоянию и ближайшим перспективам развития науки и общества. Что бы ни думали о своей собственной отрасли знания ученые XIX века, они знали, что общая структура научной теории была надежной, что наследие Ньютона было реализовано и что те странные явления, которые, казалось, не подходили под эту классическую картину, несомненно, окажутся объяснимыми, если ими займется кто-нибудь, обладающий достаточно острым умом. Точно такимУже образом они разделяли чувства людей, среди которых вращались и которые считали, что общественный строй — фондовые биржи, свобода предпринимательства, свобода путешествий и торговли—если и не был еще полностью осуществлен, то, во всяком случае, будет осуществлен в самое ближайшее время и что эпоха безграничного интеллектуального и материального прогресса была близка. Конечно, на горизонте виднелись и тучки: рабочие беспорядки, неприятный рост общих вооружений; однако они надеялись, что при условии здравого подхода и осознания того факта, что сохранение мирной капиталистической экономики является выгодным для всех, тучки эта исчезнут. Будущее, считали они, непременно должно быть расширенным, но довольно неинтересным продолжением прошлого. Как науке, так и обществу суждено было обмануться в этих ожиданиях, что нам сейчас слишком хорошо известно. XX век, как мы увидим в следующих главах этой книги, должен был открыть перед наукой и обществом широкие, новые перспективы.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Пределы науки» з дисципліни «Наука в історії суспільства»
