К концу XIX века население индустриализованной Европы, сконцентрированное главным образом вокруг каменноугольных бассейнов, расположенных вокруг Северного моря, настолько увеличилось, что оно было уже больше не в состоянии непосредственно само себя содержать. Оказалось необходимым ввозить во все возрастающих количествах продовольствие и сырье из Восточной Европы, в частности из России, а также из Америки. Именно эта потребность привела к быстрому преобразованию сельскохозяйственных методов, а также методов сохранения и перевозки продовольствия. Механизация сельского хозяйства, хотя она обычно и не увеличивала производительность труда на акр земли, заставила, однако, неизмеримо поднять производительность труда на одного человека. Это было особенно справедливо для стран с благоприятным рельефом поверхности и небольшим населением, а следовательно, относилось больше к Америке, чем к более старым, все еще остававшимся феодальными аграрным культурам Восточной Европы и Азии. Введение сельскохозяйственных машин и близко связанного с этим железнодорожного и водного парового транспорта радикально изменило соотношение между человеком и потребляемым им продовольствием. До этого, даже после усовершенствований XVIII века, от 80 до 95 процентов произведенного продовольствия потреблялось на месте; городские рабочие и бездельничающие богачи, всегда составлявшие небольшое меньшинство, могли располагать 316 Наука а промышленность только остающимися 5—20 процентами. Страны, существовавшие благодаря торговле, подобно Голландии XVII века, или мануфактуре, вроде Англии XIX века, могли прокормить огромное городское население, только прибегая к помощи небольших индивидуальных сельскохозяйственных излишков миллионов крестьян во всех странах мира. Хотя вначале это относилось к зерновым продуктам, принцип концентрации продовольствия в городах мог быть распространен также на мясо и рыбу только путем создания холодильной и консервной промышленности, требовавшей огромной исследовательской и изобретательской работы в области физики, химии и биологии. Методы применения машин, использовавшиеся большей частью па целинных землях, имели много общего с широко распространенными в тот период изысканиями в области разработки недр. Однако, охватывая большие территории, они влекли за собой более разрушительные последствия. Истощение земли лишь частично компенсировалось применением искусственных удобрений и открывало путь для опустошительной эрозии почв, наступившей в следующем столетии. Открытие западных и восточных земель сначала для сельскохозяйственной, а затем и промышленной эксплуатации, что обусловливалось главным образом использованием стали для нужд сельскохозяйственного машиностроения и транспорта, дало финансовому капиталу наиболее выгодное приложение. Судьба инвестиций в этих двух районах должна была оказаться совершенно различной. Северная Америка, которая с самого своего основания была колонией буржуазии, уже до гражданской войны порождала своих местных капиталистов, богатевших на прежде нетронутых ресурсах континента и труде десятков миллионов бедных эмигрантов из Европы. Дюпоны, Асторы, Рокфеллеры иМор^ ганы скоро должны были превзойти своих европейских предтеч в богатстве и могуществе и превратить Соединенные Штаты в цитадель капитализма. С другой стороны, самодержавие и остатки феодализма в России в сочетании с интенсивной эксплуатацией со стороны английских, французских и немецких капиталистов на некоторое время задержали развитие страны, но, когда все они были сметены огнем Октябрьской революции, путь для развития перво^ го в мире социалистического государства был открыт. На Востоке оставались Индия для прямой и Китай для косвенной эксплуатации; и лишь одно государстве—Япония—могло показать пример цивилизующего влняния туземного капитализма, создававшего все внешние признаки новой «западной» культуры, включая и науку, хотя и использовавшего их для построения на феодальной базе ничем несдерживаемого, хищного, милитаризованного государства.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Погоня за колониями» з дисципліни «Наука в історії суспільства»
