Отцы церкви, в особенности Ориген (ок. 185—253), школьный товарищ Плотина, основателя неоплатонизма, приступили к введению наиболее полезных положений античной философии в христианские догмы. Многое бессознательно было воспринято уже раньше. Тем не менее задача была довольно трудной, отчасти из-за весьма противоречивой философии, лежащей в основе Ветхого завета (стр. 94). Эго неизбежно привело к дискуссиям, в которых Наука в период перехода к феодализму 155 каждая сторона претендовала на ортодоксальность и обвиняла другую в ереси. Великие споры и ереси IV и V веков» как-то: арианство, несторианство и ересь монофизитов, расколовшие восточное христианство, происходили в большинстве своем из-за расхождения в истолковании неоплатонических идей о природе души и ее отношении к тленному и нетленному. Эти споры номинально разрешались на епископских соборах,представляв-ших основную форму демократии в церкви, но обычно решения выносились в пользу стороны, которая смогла добиться поддержки императора. Великая арианская ересь IV века о природе божества была разрешена именно таким образом на Никейском соборе в 325 году. На нем Афанасий установил свой непримиримый догмат о единосущности Троицы. Тем не менее эта победа над противниками догмата не была еще решительной и полной, сторонники догмы окончательно восторжествовали лишь через два столетия, когда Юстиниан нанес поражение принявшим арианство германским племенам. К V веку св. Августином (354—430) был выработан компромисс между верой и философией. Августин добился нечто вроде слияния библейской традиции и платонизма с сильным налетом предопределения, усвоенного из знакомого ему манихейства (стр. 158), которое отныне определило дух и направление христианского учения и особенно позднейшего пуританизма. Оно включало основную идею Зороастра о космическом конфликте между добром и злом (Ормузд и Аримаи) с сопутствующими ему представлениями о дьяволе и аде. Компромисс Августина просуществовал недолго; ересь следовала за ересыо, и все средневековье прошло под знаком борьбы с ними (стр. 175), пока не восторжествовала реформация. Все философии, на которых основывалась теология, несмотря на спорность их положений, могли быть легко усвоены мистической религией, а опытные науки для этого были не пригодны. Во-первых, они были просто не нужны для спасения души, во-вторых, будучи зависимыми от чувств, они уже одним этим фактом умаляли ценность откровения. Преодоление такого отношения к науке потребовало много столетий и было достигнуто при экономических и социальных условиях, сильно отличающихся от тех, которые существовали во времена упадка Римской империи. Во всех этих дискуссиях по вопросам веры естествознание приносилось в жертву. Классическая философия, особенно на закате своего существования, была довольно нелепой. Ветхий и Новый заветы никогда не предназначались для объяснения природы. Они содержат мифическое и философское истолкование событий всех времен, начиная с самого древнего Вавилонского царства, и потому им присуща внутренняя противоречивость2*423. Попытка согласовать философию со священным писанием является бессмысленной и роковым образом сказывается на непредубежденном понимании природы. Вера и разум не могут быть примирены без того, чтобы не истолковать аллегорически одно и не-ясказить другое, в любом случае обескураживая честного мыслителя, В наше время принято восхвалять церковь за то, что она сохранила для нас античную науку. Как будет показано ниже, наука выжила скорее всего благодаря своим успехам в обращении с реальным миром в тех вопросах, где вера терпела неудачу. Она сохранилась вопреки, а не благодаря многовековым усилиям подчинить ее отжившим и противоречивым верованиям. Как мы увидим, во всех случаях, вплоть до дискуссии по поводу эволюционной теории Дарвина (стр. 371), решение той или иной проблемы задерживалось на долгие годы из-за того, что выводы нельзя было примирить с книгой «Бытия». Утверждая это, мы ни в коем случае не собираемся порицать церковь или священнослужителей, которые в свое время руководствовались благими намерениями в соответствии со своими воззрениями, но осуждаем только тех, которые в наши дни должны были бы иметь большие познания. Если вплоть до эпохи Возрождения прогресс науки в христианском, мире был слиш- 156 Наука в эпоху веры. ком медленным, то причиной этого в основном была не церковь, а экономические условия, которые надолго сделали ее врагом просвещения. В условиях феодализма быстрее наука прогрессировать не могла.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Ортодоксия и ересь» з дисципліни «Наука в історії суспільства»
