Когда кончилась война, мне представилась возможность заглянуть "внутрь вражеского стана", увидеть, что происходило там, на другой стороне за линией фронта. Выполняя одно служебное задание, я на протяжении длительного времени имел контакты с немецкими генералами и адмиралами. В ходе многочисленных бесед с ними я собрал их свидетельства о событиях войны еще до того, как они стали стираться в памяти или приукрашиваться под воздействием мыслей, родившихся позднее. Предостережения по поводу нацистской угрозы, с которыми я выступал, и мое резко отрицательное отношение к политике "умиротворения" хорошо известны тем, кто в Америке и в Европе читал мои предвоенные статьи и книги. Я призывал обратить внимание на зловещие признаки грядущей опасности еще до прихода Гитлера к власти. Во время войны многое выглядит не так, как впоследствии – в более ясном свете послевоенного времени. Перед войной, и в еще большей мере в период победного марша по странам Запада, Гитлер казался людям гигантской фигурой, ему приписывали стратегический дар Наполеона, хитрость Макиавелли и фанатическую одержимость Магомета. После первых же поражений в России он стал меньше ростом, к концу войны фюрера стали считать незадачливым дилетантом в военном искусстве, сумасбродные приказы и стратегическое невежество которого сослужили хорошую службу союзникам. Все катастрофические провалы немецких вооруженных сил приписывались Гитлеру, а все победы – немецкому генералитету. 370 Это, конечно, неверно. Просто в ходе кампании на русском фронте его недостатки перетянули чашу весов, а отрицательный баланс привел к банкротству. Но не следует забывать, что Наполеон, профессиональный полководец, в неменьшей степени был ослеплен блеском своих побед и совершил те же роковые ошибки в той же стране.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Они умеют защищаться и стоять насмерть...» з дисципліни «Інша війна: 1939 – 1945»
