Державы Антанты стремились (учтя опыт прошедших кампаний) противопоставить стратегическим планам стран центрального блока единый согласованный план кампании 1916 г. и общее руководство военными действиями в кампании. Некоторый прогресс в этом отношении все-таки был достигнут к началу третьей военной кампании. Проведенная с 6 по 9 декабря 1915 г. вторая межсоюзническая военная конференция в Шантильи обсудила единый план кампании, предложенный от имени Франции Жоффром, вопросы о положении союзных армий и о выработке предложений своим правительствам по экономическим и политическим мероприятиям, связанным с ведением коалиционной войны, наконец, предложение Франции о создании при французской ставке межсоюзнического органа по руководству военными действиями{30}. Последний вопрос не получил положительного решения. Было решено, как и прежде, согласовывать действия союзных армий на межсоюзнических конференциях. План Антанты на предстоящую кампанию конференцией был принят, хотя еще страдал общими положениями. План исходил из того, что цели войны следует добиваться только на трех главных театрах: русском, французском и итальянском; решение необходимо искать прежде всего в согласованных действиях союзных армий в близкие между собой сроки, а затем в локальных действиях сторон, направленных на сковывание резервов и истощение живой силы противника. Предусматривалась также готовность своими силами остановить противника и оказать помощь другим державам, если они будут атакованы противником. В плане рекомендовалось штабам союзных армий при подготовке военных действий исходить из необходимости оказывать друг другу поддержку в пределах возможного, не позволяя противнику перебрасывать резервы с одного фронта на другой{31}. Глава русской делегации генерал Жилинский по поручению Ставки представил конференции другой, более конкретный план единых действий союзников на 1916 г. Суть русского плана [148] сводилась к тому, чтобы главный удар по коалиции Центральных держав нанести не во Франции, а на Балканах — по наиболее слабому ее звену — Болгарии и Австро-Венгрии — тремя союзными армиями — русской со стороны Юго-Западного фронта, англо-французской с Салоникского плацдарма и итальянской из района Изонцо в общем направлении на Будапешт. Предполагалось, что такой совместный удар ускорит переход колеблющихся нейтральных держав (Греции и Румынии) на сторону Антанты и обеспечит более тесное согласование военных усилий стран Антанты «для постепенного сжимания и окружения Германии»{32} на европейском театре. В отличие от французского, русский план предусматривал также совместные действия Кавказской армии и английских войск против Турции в виде концентрического удара на Мосул с целью быстрого разгрома ее армии и надежного обеспечения Суэца и Индии от диверсий турецких войск{33}. Несмотря на бесспорное достоинство русского плана, он был отклонен. Англия и Франция усматривали в этом плане стремление России упрочить свои позиции на Балканах и проникнуть в Персию и Ирак, что не входило в расчеты Англии и Франции. Кроме того, исходя из первостепенной важности французского театра, Франция не соглашалась пойти на какое-либо даже временное его ослабление. Пугали англо-французов также трудности, связанные с ведением боевых действий в условиях горного театра, и перспектива снабжения войск по морским коммуникациям. В окончательном виде план кампании 1916 г. был рассмотрен и одобрен на третьей межсоюзнической конференции в Шантильи, проводившейся в марте. В промежутке между 2-й и 3-й конференциями французский генеральный штаб конкретизировал положение плана союзников по срокам и изложил свои предложения в двух меморандумах от 15 (2) февраля и во введении к совещанию от 12 марта (28 февраля) 1916 г., разосланном в союзные штабы в начале марта{34}. По меморандуму от 15 (2) февраля наступательные операции союзников намечалось начать до 1 июля, неодновременно: сначала русской и итальянской армиями, чтобы оттянуть возможно больше германских резервов с французского фронта, а затем армиями англо-французов, чтобы разгромить германскую группировку на этом фронте. Оттяжка сроков наступления на лето 1916 г. и неодновременность начала операций представляли собой два крупных недостатка предложенного плана. Германии вновь предоставлялась инициатива действий и простор для маневра резервами с одного фронта на другой. На эти недостатки плана указало русское командование через своего представителя генерала Жилинского. [149] Начальник русского генерального штаба Алексеев, выдвигая предложения о перенесении сроков наступления на весну 1916 г., до завершения полной подготовки армий к операциям, писал Жилинскому: «Полагаю, план наступления в июле останется навсегда неосуществимым, ибо противник разрушит его, упредив атакою»{35}. Ставил Алексеев под сомнение и обещание союзников поддержать Россию общим наступлением на французском фронте немедленно, в случае если Германия вновь нанесет главный удар на Востоке. Французская ставка не приняла предложения русского командования. По плану кампании, принятому на совещании в Шантильи 12 марта, русская армия должна была предпринять наступление на Юго-Западном фронте и итальянская армия в Ломбардии с 15 июня, а англо-французская армия наступать в районе Соммы с 1 июля 1916 г., предварительно измотав и обескровив германские резервы в районе Вердена. Стратегические решения союзников на 1916 г. впервые согласовывались в их основных положениях. Координация наступательных операций по целям и срокам и оказание помощи одной из союзных армий в случае ее атаки противником, предусмотренные в плане кампании, имели положительное значение для будущих операций. Однако противоречия в стане союзников помешали им принять вариант плана русской [150] Ставки, который более отвечая обстановке и обеспечивал более тесную координацию действий союзных армий, а также перехват ими стратегической инициативы у коалиции Центральных держав.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Планы Антанты» з дисципліни «Історія першої світової війни 1914-1918»
