После поражения австро-германских армий в Варшавско-Ивангородской операции русская Ставка приступила к выработке плана дальнейших действий. Намечалось продолжать наступление с целью глубокого вторжения в пределы Германии. К участию в новой операции привлекались четыре армии: 2-я и 5-я Северо-Западного фронта, 4-я и 9-я Юго-Западного фронта. С севера операция обеспечивалась наступлением 10-й и 1-й армий в Восточной Пруссии, а с юга — наступлением 3-й и 8-й армий к Карпатам. 11-я армия имела задачу продолжать блокаду Перемышля{317}. Наступление на русском фронте отвечало также интересам союзников, войска которых в это время отражали германское наступление у Ипра. К началу ноября перед германским верховным командованием стояла дилемма: продолжать ли искать решения войны на Западе или перенести центр тяжести операций на Восток против России. 26 октября (8 ноября) генерал Фалькенгайн в своей главной квартире в Мезьере вместе с начальником военных сообщений полковником Тренером обсуждал план перевозок крупных германских сил на Восток{318}. В духе такого решения был информирован подполковник Хенч, направленный в австро-венгерскую ставку для переговоров с генералом Конрадом. Но сражение на Ипре, где германцы не добились ожидаемых успехов, не позволило провести в то время это решение в жизнь. Поэтому Гинденбургу было предложено начать операцию, которая мыслилась как глубокий удар во фланг и тыл русским армиям, действующим на левом берегу Вислы, в основном теми силами, которыми располагал главнокомандующий на Востоке. Ядро германских сил — 9-я армия под командованием Макензена — скрытно от русских перебрасывалась в район Торна. Туда же направлялись прибывающие подкрепления с Западного фронта и некоторые части, взятые из 8-й армии. Германские войска, предназначенные для проведения операции, были развернуты в двух группах. Главную из них составляла 9-я армия, а вспомогательную — четыре неполных корпуса («Грауденц», «Познань», «Бреславль», «Торн»). 9-й армии ставилась задача нанести удар из района Торна на Кутно в обход Лодзи с востока. 30 октября (12 ноября) были получены разведывательные данные о перегруппировке германских сил из Верхней Силезии в сторону Торна. Ставка внесла изменения в первоначальный план. Была указана новая цель действий — помешать начавшейся переброске войск противника. Однако генерал Рузский, на [376] которого возлагалось руководство проведением данной операции, не принял во внимание продолжавших поступать сведений о противнике и в своей директиве от 28 октября (10 ноября) исходил из первоначальной группировки германцев в районе Ченстохова. Войскам эта директива ставила ближайшей задачей сломить сопротивление германцев и прочно утвердиться на линии Ярочин, Остров, Кемпен, Крейцбург, Люблинец, Катовице, имея в виду последующее наступление в пределы Германии. Основная тяжесть борьбы выпадала на долю 2-й, 5-й и 4-й армий, развернутых на левом берегу Вислы. Задачей 1-й и 10-й армий было обеспечение правого фланга главной группировки. Левый фланг ее обеспечивался действиями 9-й армии Юго-Западного фронта{319}. Русское командование начинало операцию с планом, ни в коей мере уже не отвечавшим обстановке. Одиннадцать корпусов должны были наступать растянутым фронтом к границам Силезии и Познани. В то же время над их правым флангом обозначался из района Торна мощный удар, грозивший тяжелыми последствиями для русских войск. Директива исходила из неправильной оценки противника. В ней не нашли отражения вопросы материального обеспечения. Между тем войска находились в трудном положении. Остро чувствовался недостаток в боеприпасах, продовольствии, обмундировании, фураже. Переправочных средств было мало. Восстановление железных и грунтовых дорог, разрушенных германцами при своем отходе, проходило крайне медленно. Переход в легкой артиллерии на 6-орудийную батарею вызывал вполне справедливое недовольство в войсках. Прежнее число батарей сохранялось, но число орудий на пехотную дивизию уменьшилось до 36 и стало вдвое меньше, чем в германской дивизии. Отрицательную роль играло несоблюдение мер скрытого управления войсками. Радиосводки русских регулярно перехватывались германцами. Это позволяло противнику хорошо знать обстановку, точное расположение русских частей и их предполагаемые действия. Генерал Фалькенгайн с полным основанием писал, что перехваченные радиограммы давали возможность с начала войны на Востоке до половины 1915 г. точно следить за движением неприятеля с недели на неделю и даже зачастую изо дня в день и принимать соответствующие противомеры. «Это главным образом и придавало войне здесь совсем иной характер и делало ее для нас совершенно иной, гораздо более простой, чем на Западе»{320}. [377]
ТАБЛИЦА 20. СООТНОШЕНИЕ СИЛ СТОРОН В ЛОДЗИНСКОЙ ОПЕРАЦИИ * Армии и их состав Штыки и сабли Пулеметы Орудия Германские 9-я армия (5,5 ак и 5 кд) 155000 450 960 корпус «Грауденц» 58000 100 120 корпус «Познань» 23000 50 95 корпус. «Бреславль» 22000 50 170 корпус «Торн» 21000 50 95 Всего 279 000 700 1440 Русские 1-я (4 ак и 3,5 кд) 123 500 200 440 2-я (5 ак и 4 кд) 158 500 350 540 5-я (3 ак и 1,5 кд} 85000 190 325 Всего 367 000 740 1305 * «Лодзинская операция». Сборник документов, стр. 15.
Анализ таблицы показывает, что огромного превосходства, о котором пишут германские и некоторые другие историки, у русских не было. Напротив, с точки зрения группировки сил безусловное преимущество было на стороне германцев. Противник имел больше орудий и особенно тяжелых. Все это, а также плохое материальное обеспечение русских войск и слабо поставленная служба разведки благоприятствовало германскому командованию и их войскам в предстоящей операции{321}. Получив сведения о подготовке наступления русскими, германское командование решило вырвать из их рук стратегическую инициативу. 29 октября (11 ноября) 9-я армия, сосредоточенная в районе Торна, перешла в решительное наступление, имея задачей «сбить в кучу» 2-ю армию, а затем, если «все хорошо пойдет», расстроить и остальные армии русского фронта{322}. Первым препятствием на пути германского наступления были расположенные отдельно от остальных русских сил 5-й Сибирский и 2-й армейский корпуса. Поэтому вся операция 9-й германской армии расчленялась на этапы: первый — уничтожение 5-го Сибирского корпуса, второй — уничтожение 2-го корпуса и третий — окружение всей 2-й армии. Вечером 29 октября (11 ноября) передовые германские части вошли в соприкосновение со сторожевым охранением 5-го Сибирского корпуса, расположенного у Влоцлавска. Командир корпуса генерал Сидорин и его штаб, не подозревая о громадном превосходстве противника, готовились встретить неприятеля на занятых позициях. Боевые действия начались с утра 30 октября [378] (12 ноября). Они продолжались целый день и носили крайне ожесточенный характер. Все попытки германцев окружить и уничтожить 5-й Сибирский корпус окончились неудачей. Отсутствие четкой согласованности в действиях германских соединений и большие потери, понесенные ими в боях, дали возможность русскому командованию в ночь на 31 октября (13 ноября) отвести свой корпус почти на полтора перехода и таким образом ликвидировать угрозу окружения. Приказ по 9-й германской армии от 31 октября (13 ноября) устанавливает, что успех наступления «не полностью отвечает ожиданиям»{323}. Несмотря на все преимущества немцев, уничтожение 5-го Сибирского корпуса не удалось. 1 (14) ноября Макензен продолжал наступление на юг с задачей выйти на рубеж р. Бзуры, где Гинденбург намечал развертывание всей армии для удара по тылам 2-й русской армии. Боевые действия, развернувшиеся между реками Вислой и Hep, получили общее название «сражение при Кутно». Основной удар германцев был направлен против 2-го армейского корпуса, прикрывавшего правый фланг 2-й русской армии. Бои 5-го Сибирского корпуса у Влоцлавска и поступавшие донесения от разведки указывали на маневр германцев против правого фланга и тыла русских армий, развернутых на левом берегу Вислы. Однако генерал Рузский вместо того, чтобы, вдумчиво оценив создавшуюся обстановку, отбросить старый план и все армии фронта повернуть для ликвидации нависшей угрозы, продолжал твердо держаться намеченного плана операции. Он докладывал в Ставку: «Начало наступления 2-й, 5-й и 4-й армий назначено на 1 ноября и не откладываю»{324}. 2-й, 5-й и 4-й армиям было приказано перейти в наступление на линию Ярочин, Катовице. 2-й корпус, следуя уступом влево, должен был обеспечивать правый фланг 2-й армии. На 1-ю армию возлагалась задача прикрыть намеченное наступление со стороны Нижней Вислы{325}. Эти распоряжения вызвали серьезные опасения во 2-й армии, которая для парирования угрозы своему правому флангу и тылу сдвинула к северу, ко 2-му корпусу, 23-й и 2-й Сибирский корпуса, оставив для проектируемого наступления в Германию 4-й и 1-й Сибирский корпуса. Боевые действия обе стороны вели с большим упорством. Несмотря на то что противник имел тройное превосходство в силах, 2-й корпус 1 (14) ноября удержал свои позиции у Красновице, нанеся крупные потери германцам{326}. В этот день 23-й корпус, двигаясь на север, достиг p. Hep близ впадения ее в Варту. К вечеру авангарды корпуса, атакованные частями 11-го германского корпуса, отошли на южный берег p. Hep, оставив переправы [379] у Домбе в руках противника. 2-й Сибирский корпус подошел к переправам через р. Бзуру у Ленчицы. Дальнейшее его продвижение было задержано атаками 17-го германского корпуса. Таким образом, силы 2-й армии разделились: правое крыло (2-й, 23-й и 2-й Сибирский корпуса) к исходу дня 1 (14) ноября вплотную столкнулись с превосходящими силами противника, а левое крыло (4-й и 1-й армейских корпуса) совместно с войсками 5-й и 4-й армий беспрепятственно наступали на Запад На 2 (15) ноября 2-й корпус перешел в подчинение 1-й армии. Дальнейшие события на фронте вызвали у Рузского ошибочное представление, что немцы «идут на Лович и Варшаву»{327}. Он не принял необходимых мер к переходу 1-й армии в наступление для оказания помощи 2-й армии. Это позволило германцам развивать свое наступление в обход фланга и тыла 2-й русской армии. 3 (16) ноября Рузский после переговоров со Ставкой наконец уяснил себе тяжелое положение русских войск между Вислой и Вартой. Директива, отданная войскам, предусматривала поворот фронта 2-й и 5 и армий на север с тем, чтобы 5 (18) ноября начать контрманевр против 9-й германской армии. 1-я армия получила задачу переходом в наступление оттянуть на себя возможно больше германских сил. С целью обеспечения левого фланга 1-й армии части, находившиеся в Варшаве и Новогеоргиевске, [380] перебрасывались по железной дороге в Лович. В соответствии с изменившейся обстановкой 4-я армия распоряжением Ставки была передана Юго-Западному фронту для совместного наступления с 9-й армией на Ченстохов и южнее, чтобы сделать невозможной дальнейшую переброску оттуда войск противника{328}. Директива ставила перед войсками невыполнимые задачи. От корпусов и дивизий, требовали больших переходов, чтобы к вечеру 4 (17) ноября они были готовы к развертыванию. Внезапный поворот фронта к правому флангу и связанные с ним передвижения привели к дезорганизации работы тыла и создали огромные трудности в подвозе материальных средств. Результатом этого было то, что маневр 2-й и 5-й армий 4 (17) ноября был выполнен лишь частично. Переход в общее наступление русских армий, намеченный на 5 (18) ноября, не состоялся. Войска не успели сосредоточиться в указанных им районах. Вечером войска противника во главе с Шеффером, наступая на юг через Брезины, создали угрозу окружения 2-й русской армии. Все зависело от энергичного продвижения корпуса Фроммеля и группы «Познань» на восток. С утра 6 (19) ноября боевые действия развернулись на всем фронте. Противнику удалось прервать телеграфную связь штаба Северо-Западного фронта со 2-й и 5-й армиями. Германцы напрягали усилия для двойного охвата русских войск, оборонявших Лодзь. Однако подход частей 5-й армии к левому флангу 2-й армии решительно изменил обстановку в пользу русских. Войска левого крыла 5-й армии (19-й армейский и 1-й Сибирский корпуса) отбили наступление корпуса Фроммеля и энергичным контрударом отбросили немцев на запад, захватив пленных и другие трофеи. В центре после упорных боев, несмотря на двойное превосходство германцев в артиллерии, три русских корпуса (23-й, 4-й и 2-й Сибирский) задержали наступление трех германских корпусов (11-го, 17-го и 20-го). Таким образом, к исходу 6 (19) ноября русские имели успех на левом фланге и прочное положение в центре. Только против правого фланга 2-й русской армии обходящая группа германских войск под командованием Шеффера продолжала двигаться на юг, в стык между 1-й и 2-й армиями{329}. Ловичский отряд, сформированный из частей 63-й пехотной и 6-й Сибирской дивизий и прикрывавший направление на Варшаву, медленно двигался вперед{330}. Он выходил в тыл обходящей группе германцев. Сводная казачья и Кавказская кавалерийская дивизии, объединенные генералом Казнаковым, достигли Рогова, но, слабо ориентируясь в обстановке, держались пассивно. 1-я русская армия, получившая задачу войти своим левым флангом [381] в боевую связь с частями 2-й армии, вела бой с 1-м германским резервным корпусом. 7 (20) и 8 (21) ноября боевые действия приняли особенно ожесточенный характер. Германцы делали отчаянные усилия по выполнению плана окружения русских армий. Генерал Макензен приказал 25-му резервному, 17-му и 20-му корпусам продолжать наступление самым энергичным образом, 11-му корпусу удерживать занятые позиции, группе «Познань» и кавалерийскому корпусу Фроммеля своим наступлением замкнуть кольцо окружения 2-й и 5-й русских армий у Пабьянице. Гинденбург надеялся, что нервы русского командования наконец не выдержат, оно отдаст приказ об отступлении. 8 (21) ноября находившийся на левом фланге 5-й армии 19-й армейский корпус, против которого наступали части групп «Бреславль» и «Познань», кавалерийского корпуса Фроммеля и 7-я австро-венгерская дивизия, не только отразил все атаки, но и сам вместе с подошедшей 7-й дивизией стал теснить германцев. 11-й германский корпус после ожесточенного боя был отброшен на северный берег p. Hep. 17-й и 20-й германские корпуса с трудом сдерживали натиск 4-го армейского и 2-го Сибирского корпусов русских{331}. Положение группы Шеффера становилось критическим. Не зная еще неудачи корпуса Фроммеля, Шеффер двигался на соединение с ним, все более создавая угрозу своему тылу со стороны Ловичского отряда и русской конницы. Только крайне осторожные действия последних не привели в этот день обходящие германские силы к катастрофе. 9 (22) ноября германское командование делает последнее усилие, чтобы сломить упорство русских. Генерал Плеве, объединивший командование 2-й и 5-й армиями, потребовал: 5-й армии удерживать свое положение, а 2-й армии — наступать правым флангом против обходящей группы Шеффера и тем самым совместно с наступающим Ловичским отрядом окружить ее. В результате боевых действий 9 (22) ноября группа Шеффера оказалась в отчаянном положении и к вечеру, наконец, получила приказ начать отступление, В свою очередь и генерал Рузский расценивал обстановку как неблагоприятную для себя и отдал директиву об отступлении всех трех армий на линию Илов, Лович, Скерневице, Томашов. Только под нажимом сверху и из-за резкого протеста командующих армиями директива была отменена{332}. К вечеру 9 (22) ноября на фронте 2-й и 5-й армий положение стабилизировалось. На флангах русские войска даже несколько потеснили германцев. Наступление частей 10-й пехотной и 5-й кавалерийской дивизий создавало серьезную угрозу тылам 25-го [382] резервного германского корпуса. Ловичский отряд теснил части прикрытия 17-го и 20-го германских корпусов на запад. Сильная русская конница сосредоточилась между Колюшками и Бендоковым, но вместо удара по тылам германцев продолжала действовать пассивно, ограничиваясь разведкой. Шеффер после совещания с командиром 3-й гвардейской пехотной дивизии Литцманом решил с боем прорваться из русского окружения. Намеченный план действий предусматривал удар 25-го резервного корпуса и 3-й гвардейской дивизии на Брезины. Прикрытие операции с тыла возлагалось на 1-й кавалерийский корпус Рихтгофена. Боевые действия 9 (22) и 10 (23) ноября развивались следующим образом. 1-й армейский корпус русских, наступая на северо-восток, после упорных боев в конце концов сломил сопротивление 20-го германского корпуса, который вынужден был загнуть свой левый фланг{333}. В образовавшийся разрыв между ним и группой Шеффера на соединение с 1-м русским корпусом устремились части Ловичского отряда. На путях отхода группы Шеффера в направлении на Брезины остались только слабые части 6-й Сибирской дивизии. Они ввязались в упорный бой с 49-й дивизией 25-го резервного корпуса. Противник имел тройное превосходство в силах. В ночь на 11 (24) ноября 3-я гвардейская пехотная дивизия стремительной атакой захватила Брезины, куда двигались и части 20-го резервного корпуса германцев{334}. 6-я Сибирская дивизия, никем не поддерживаемая, начала отход на Рогов{335}. На следующий день группе Шеффера удалось прорвать кольцо окружения и выйти в промежуток между 17-м и 20-м корпусами. В этом же направлении в ночь на 12 (25) ноября прорвались и остатки частей 1-го кавалерийского корпуса Рихтгофена. Кризис для германцев миновал, но и окружение русских армий не удалось. «Крупная оперативная цель, — пишет Людендорф, — уничтожить русских в излучине Вислы не была достигнута...»{336} Стратегический план русской Ставки — глубокое вторжение в пределы Германии — исходил из общего плана Антанты. Сосредоточив крупные силы на левом берегу Вислы, русское командование своевременно не сумело обнаружить переброску главных сил германцев в район Торна, которая существенно изменила всю оперативно-стратегическую обстановку. Разведка достаточно своевременно донесла о маневре германцев в сторону Торна. Но отсутствие твердого руководства Ставки фронтами привело к тому, [383] что генерал Рузский и его штаб продолжали упорно держаться старого плана. Это привело к дезорганизации всего фронта и обеспечило первоначальный успех германцев. Только после поражения изолированных двух русских корпусов (5-го Сибирского и 2-го армейского) генерал Рузский и штаб его фронта, наконец, уяснили обстановку и стали принимать меры для ликвидации угрозы окружения 2-й армии. Поворот фронта 2-й армии, наступление 5-й армии и частей 1-й армии обеспечили перелом в ходе лодзинских боев в пользу русских. Обходящая германская группа генерала Шеффера сама попала в окружение, и лишь ошибки в управлении русскими войсками, разделенными на ряд отрядов, действовавших вне оперативной связи между собой, позволили германцам, отбросив слабый заслон, пробиться на север и выйти из кольца окружения. Со стороны германского командования данной операции флангового удара первоначально мыслилось придать большой размах с целью нанести решительное поражение русским армиям. Однако в последний момент Фалькенгайн отказался от переброски крупных сил с Западного фронта на Восток, поручив Гинденбургу и Людендорфу вести операцию в основном теми силами, которыми они располагали. Огромное преимущество германцев в постановке разведывательной службы давало им возможность в течение всей операции знать намерения русского командования и точное положение его войск{337}. На стороне германцев также было большое преимущество в сосредоточении сил. «Таран» из 5,5 корпусов, скрытно сосредоточенный в районе Торна, обеспечил им первоначальный успех. Германцы, переоценив свой успех, недооценили стойкость русских войск.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Лодзинская операция» з дисципліни «Історія першої світової війни 1914-1918»
