Чем выше служебное положение какого-либо деятеля, тем большей критики он подвергается. Не избежал такой критики и князь Воронцов. В отношении гражданского управления его упрекали в слишком рассеянной, полной удовольствий жизни, в расточительности, в излишнем доверии к своим приближенным, часто злоупотреблявшим этим доверием, во многих непрактичных проектах, поглощавших без пользы большие деньги, в излишней щедрости и раздаче наград, особенно местному грузинскому дворянству, и проч. Упреки эти едва ли основательны: князь Воронцов принял в свое управление край непочатый, дикий; он стремился поднять его цивилизацию, поднять его экономическое благосостояние развитием разного рода промышленности. Цели своей он достиг, хотя, может быть, и со слишком большой затратой средств. Упрекали бывшего наместника в очень большом расходе войск на линиях, в значительном развитии при нем полковых штабов с массой отвлеченных от строя для хозяйственных надобностей нижних чинов; упрекали также в излишней робости перед 435
неприятелем, что вызывало постоянные жалобы на недостаточность сил и просьбы о высылке все новых подкреплений из России. Нельзя не отметить справедливости этих замечаний. Внутренней борьбой на Кавказе была поглощена значительная часть наших вооруженных сил, и для борьбы с турками таковых почти не оказалось; можно соглашаться или не соглашаться со взглядом наместника на первенствующее значение в начавшейся войне удержания в своих руках Кавказа, но нельзя не отдать ему справедливости, что свою точку зрения он провел в жизнь вполне основательно. Мы не можем судить, как вели бы себя предводители горцев во время восточного кризиса, если бы они не были сдерживаемы широко раскинутым Воронцовым «железным кулаком». Характер действий князя Воронцова в открывшейся кампании можно назвать осторожным, но нельзя ему отказать в обдуманности и планомерности. Несомненно, большой заслугой князя Воронцова была его распорядительность вместе с осмысленной решимостью в наиболее критический для нас осенний период кампании. Доблесть наших войск, ошибки турок, но и военные дарования наместника помогли нам не только сберечь свои границы, но и нанести туркам два решительных поражения. Князь Воронцов при присущем ему благородстве и честности обладал тем гражданским мужеством, которое его особо высоко ставило среди деятелей первой половины XIX столетия. Это был не лицемерный, верный докладчик своему царю, без боязни высказывавший свое слово, даже идущее вразрез с мнением государя, если только он был убежден, что этого требует польза порученного ему дела. Император Николай высоко ценил такие качества своего наместника на Кавказе, нередко соглашаясь с его взглядами. Князь Воронцов любил войска и близко к ним стоял. Несмотря на тяжелый недуг, он принимал к сердцу все вопросы их благосостояния и лично в этом отношении распоряжался. Войска ценили заботливость о них князя Воронцова, и весть об его отъезде была встречена в Кавказской армии с грустью. Высочайшие указания относительно плана действий на Кавказе в 1854 году были получены уже генералом Реадом. Трудно было предполагать, чтобы временный заместитель князя Воронцова не придерживался в предстоявших действиях взгляда своего предшественника. Этому не соответствовал ни характер генерала Реада, человека в высшей степени исполнительного, но не одаренного духом самостоятельности, ни положение его временного заместителя, связанного к тому же инструкцией князя Воронцова. Поэтому можно было ожидать, что и в предстоящих действиях борьба с горцами и защита Кавказа от их нападений по-прежнему будут иг- 436
рать главную роль. Но генерал Реад превзошел своей осторожностью и князя Воронцова. Отказ в присылке на Кавказ 17-й дивизии привел нового главнокомандующего в смущение. Он36 не считал возможным в «тяжелую эпоху предположенных оборонительных действий наших» ослабить преграды, удерживающие напор враждующих племен Кавказа, так как был уверен в усиленных действиях Шамиля и МагометаАминя, к которым должны примкнуть все наши внутренние враги и часть мирных горцев. Отсутствие 17-й дивизии, доносил генерал Реад военному министру, не только лишило здешний край всякой возможности к наступательным действиям, но и очень затруднило внутреннюю и внешнюю оборону его. Важное значение ВоенноГрузинской дороги и Лезгинской линии делало необходимым обеспечить обладание ими, что требовало не только занятия этих пунктов соответственными отрядами, но и существования резервов, которых, за неприходом 17-й дивизии, образовать было не из чего. Генерал Реад не видел другого выхода из этого положения, как очистить некоторые из занимаемых нами пунктов и тем хоть немного сосредоточить силы разбросанного Кавказского корпуса. Выбор главнокомандующего остановился в этом отношении на Дагестане, очищение которого он считал менее чувствительным для нашего владычества в крае, а посему и просил ходатайства на положительное разрешение государя очистить Дагестан, когда увидит к тому неотложную необходимость. Вместе с этим генерал Реад представлял на утверждение распределение войск на Кавказе, измененное ввиду отмены прихода туда 17-й пехотной дивизии. Оно сводилось к следующему: центр Кавказской линии — 17 батальонов, 16 пеших и 8 конных орудий и 12 сотен; Владикавказский округ — 13 1/2 батальона, 8 орудий и 6 сотен; левый фланг линии — 14 батальонов, 20 пеших и 10 конных орудий и 32 сотни; Прикаспийский край — 24 батальона, 8 пеших, 20 горных и 2 конных орудия и 30 сотен; Лезгинская линия — 10 батальонов, 2 пеших, 8 горных и 4 конных орудия, 5 пеших и 19 конных сотен. Итого для борьбы с горцами предназначалось 78 1/2 батальона, 104 сотни и 106 орудий, кроме 11 батальонов и 12 орудий, оставленных для содержания караулов в Тифлисе, по городам и крепостям Грузинской линии и для хозяйственных работ в штаб-квартирах37. В действующие на турецкой границе войска входил самостоятельный отдел князя Андронникова из отрядов: Гурийского — 13 1/2 батальона, 16 пеших и 8 горных орудий, 9 сотен казаков, 26 пешие и 3 конные сотни милиции; из Абхазии к этому отряду должны были присоединиться еще 4 1/2 батальона, и 437
Ахалцыхского — 73/4 батальона, 16 пеших и 4 горных орудия и 6 сотен казаков. Всего у князя Андронникова — 253/4 батальона, 44 орудия, 15 сотен казаков и 29 сотен милиции; действующий корпус князя Бебутова из отрядов: Ахалкалакского — 21/4 батальона, 4 пеших орудия, 3 сотни казаков и 1 сотня милиции; главного Александропольского — 181/2 батальона, 48 пеших и 16 конных орудий, 26 эскадронов и 21 сотня казаков, и Ереванского — 61/2 батальона, 8 пеших орудий, 6 сотен казаков и 2 сотни милиции. Всего у князя Бебутова — 271/4 батальона, 76 орудий, 26 эскадронов, 30 сотен казаков и 3 сотни милиции. Таким образом, на турецкой границе всего предполагалось сосредоточить 53 батальона, 120 орудий, 26 эскадронов, 45 сотен казаков и 32 сотни милиции. В общем резерве оставалось 4 батальона, 8 пеших и 4 конных орудия38. Кроме того, в Черномории, под начальством генерала Хомутова находилось 251/4 батальона, 901/2 сотен и 50 орудий, распределенных на два отряда — Таманский и Закубанский. Предложение генерала Реада об очищении Дагестана послужило предметом продолжительного обмена мнений. В конце 1853-го или в самом начале 1854 года39 император Николай в одной из своих собственноручных записок коснулся нашего положения за Кавказом40. Одно из самых важных в этом отношении неудобств государь видел в необеспеченности и в дурном качестве путей сообщения, соединявших этот край с Россией. Таких путей было четыре: 1) Черным морем в Абхазию и РедутКале; 2) по Военно-Грузинской дороге, путь кратчайший, но ненадежный как по природным условиям, так и ввиду близости враждебных племен; 3) берегом Каспийского моря, путь удобный только для сообщения с восточной частью наших владений, т. е. с Дагестаном, и, наконец, 4) Каспийским морем в Дербент, Баку и к устью Куры.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Сражение на реке Чолок 24 июня 1854 года» з дисципліни «Східна війна 1853—1856»
