Общая численность турецкой армии на Балканском полуострове к этому времени достигала 104 тысячи человек. Из них 45 тысяч были сосредоточены в Шумле, 18 тысяч — в Силистрии, 6 тысяч — в Варне, 20 тысяч — в Видине и Калафате и остальные были разбросаны мелкими частями по разным пунктам36. Омер-паша предполагал до соединения с союзными армиями не вступать с русскими в решительное сражение, а задерживать наше наступление внутрь страны, оставаясь в Шумлинском укрепленном лагере, где он со своей сильной в обороне армией рассчитывал не только остановить наступление князя Варшавского, но и разбить его. Турецкий главнокомандующий полагал также, что Силистрия, хорошо обороняемая, задержит наступление русской армии по крайней мере на шесть недель. Обзор своего стратегического положения Омер-паша закончил следующим обращением к союзным генералам: «Силистрия должна неминуемо пасть; я надеюсь, что она продержится шесть недель, но она может быть взята и в две недели, и 194
в одно прекрасное утро мы можем быть поражены этой новостью, а также известием о движении русских на Шумлу. Я недостаточно силен, чтобы идти на помощь Силистрии, и буду уничтожен без всякой пользы; необходимо, следовательно, чтобы мне помогли, дали бы опору. Я буду очень долго защищаться в Шумле. Скажу более, я почти уверен в том, что разобью русских, если они будут меня атаковать, но разве французы и англичане, которые находятся в Галлиполи, на турецкой территории, захотят лишить себя помощи моей отличной армии и дадут русским возможность уничтожить меня отдельно, тогда как мы вместе могли бы отбросить их на другой берег Дуная и спасти Турцию?» «Истина этих соображений поразила лорда Раглана и меня,— сообщал С.-Арно маршалу Вальяну.— Мы начали спокойно обсуждать положение Турции и ее армии, а также положение союзных армий, целью которых в глазах всего света была помощь туркам»37. Результатом этого спокойного обсуждения было решение произвести возможно скорее демонстрацию в пользу турок, направив в Варну морем по одной дивизии, французской и английской. Французы должны были занять укрепленную позицию верстах в четырех впереди Варны, а англичане сильную позицию у Девно, отстоявшего в семи часах марша от Варны и прикрывавшего Праводы. С.-Арно приводил следующие мотивы такого решения: поддержать нравственное состояние турецких войск, воздействовать в дурную в этом отношении сторону на русские войска и заставить князя Варшавского принять окончательное решение — или уйти за Дунай, или же удвоить усилия для скорейшего овладения Силистрией, чтобы потом двинуться против армии морских держав. Союзные главнокомандующие предполагали своим выдвижением вперед достигнуть и политической цели, заставив Австрию принять определенное решение и не отговариваться более «очень большим удалением французских войск от Дуная и русских». Но пылкий французский военачальник, мотивируя приведенными выше соображениями выдвижение двух союзных дивизий к северу от Варны, питал в тайниках своей души более смелые надежды обратить предполагаемую демонстрацию против русских войск в решительное столкновение на берегах Дуная, которое особенно соответствовало бы планам императора французов. Дальнейшее наступление Паскевича волей-неволей заставляло союзников быстро сосредоточить все их силы между Варной и Шумлой, и С.-Арно предполагал, что для них трудно было найти более выгодное положение для вступления в бой с русскими войсками, которым пришлось бы драться, имея перед собой свежую, сильную армию, а в тылу большую реку. Однако состояние экспедиционных корпусов не соответствовало широкому полету мысли фран- 195
цузского главнокомандующего, и он взывал к патриотизму военного министра. «Ваше превосходительство,— писал он38,— поймете всю важность настоящего положения и не откажете мне в возможной помощи, не теряя ни одной минуты. Здесь затронута честь французского знамени; надо, чтобы оно торжествовало, и оно будет торжествовать, но необходимо, чтобы я был силен, очень силен, чтобы избежать риска какой-либо неудачи». По предположению С.-Арно, через две недели должно было сосредоточиться между Варной и Шумлой 10 тысяч французов и 7 тысяч англичан, и к половине июня старого стиля число это могло удвоиться. Остальные части предполагалось эшелонировать в Бургасе и впереди Адрианополя. Варна же должна была обратиться в весьма важную для союзников базу и даже более важную, чем Галлиполи. Через два дня после описанного совещания союзные главнокомандующие, находясь в Шумле, получили от смущенных турецких генералов печальные вести о положении Силистрии. Комендант сообщал 8 (20) мая, что русские войска силой в 70 000 человек энергично атакуют крепость, что сильная бомбардировка продолжается день и ночь, часть брустверов в направлении к Дунаю уже разрушена, полная блокада неминуема и что крепость не может держаться более 10—15 дней. Турки при этом известии пришли в полное уныние, и сераскир предполагал через два месяца видеть уже русские войска под стенами Константинополя. Это известие заставило С.-Арно и лорда Раглана изменить свое решение о движении к Варне только двух дивизий и постараться возможно скорее сосредоточить туда все войска обеих армий, которыми они могли располагать и которые были готовы. Вместе с тем Омеру-паше было предложено приказать коменданту защищать крепость до последней крайности, после чего спасти такую часть гарнизона, которую представится возможным. С этой целью надлежало, усилив в последнюю минуту огонь, оставить в крепости от 6 000 до 8 000 человек, а с остальными 10 000—12 000 прорваться в наиболее слабом месте через русское расположение и быстро двинуться к Шумле. Такой маневр силистрийского гарнизона должен был обеспечиваться с тыла 12 000 башибузуков, поддержанных 2 000 регулярной кавалерии, и с правого фланга движением от Калафата к Шумле 10-тысячного корпуса, которому приказано было специально для этого приблизиться возможно ближе к Силистрии. Одновременно с этим комендантам Видина и Софии предписывалось оставить у себя лишь крайне необходимое число войск для обороны этих пунктов и удержания в своих руках страны, а остальные направить усиленными переходами к Шумле. С.-Арно предполагал, что благодаря таким мерам армия Омера-паши увеличится в течение трех недель до 70 000 при 180 ору- 196
диях; англичане к тому же времени будут иметь перед Варной 20 000, а французы 35 000 человек. С армией в 125 000 при 316 орудиях, сосредоточенной на отличной позиции, С.-Арно считал возможным спокойно ожидать наступления князя Варшавского, которого он предполагал, может быть, допустить до самой Шумлы39. Со своей стороны и политическая обстановка заставляла маршала С.-Арно торопиться перекинуть часть союзных войск в Варну. Австрийский представитель в Константинополе сообщил французскому поверенному, что Австрия решила не колебаться более в принятии активного участия в войне и двинет свои войска, чтобы заставить нас очистить княжества. «Я удвою мою деятельность, чтобы иметь возможность открыть огонь на Дунае ранее их,— писал маршал, сообщая это известие военному министру40.— Но я не могу двинуться вперед, пока не буду достаточно силен, чтобы нанести решительный удар и отбросить русских в Дунай». С такими радостными мечтами союзные главнокомандующие отбыли в Константинополь, где, однако, их ожидало разочарование ввиду неготовности их армий. Настоящее положение союзников лучше всего видно из откровенного письма маршала С.-Арно к императору Наполеону, написанного тотчас же по возвращении главнокомандующих из Варны. Предоставим говорить об этом самому руководителю военными операциями французского экспедиционного корпуса. «С грустью должен доложить вашему величеству,— писал С.-Арно41,— что наша армия не сформирована, и мы не в состоянии воевать в том положении, в каком находимся в настоящее время. Мы имеем только 24 запряженных орудия и 500 лошадей на два кавалерийских полка. Все остальное, как люди, так и материальная часть, задержано в море северными ветрами, и неизвестно, когда прибудет. Наше положение еще печальнее в отношении продовольствия. Я имею сухарей на 10 дней, а мне их нужно по крайней мере на три месяца. Думали, что я шутил, когда просил три миллиона рационов, что составляет лишь трехнедельную потребность для пятидесятитысячной армии, и мне предложили один миллион. Невозможно вести войну без хлеба, без сапог, без походных котелков и без манерок, а меня оставляют с 250 парами сапог, 40 котелками и с 250 манерками... Находясь в таких условиях, я принужден сильно изменить план, условленный между турецким правительством, лордом Рагланом и мною. Это вещь более чем щекотливая, так как мы связаны обязательствами с турецким правительством, а лорд Раглан — со своим, которому он написал уже и дал числовые
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Кладбище в Калараше» з дисципліни «Східна війна 1853—1856»
