В формационной теории Маркса можно выделить две составные части — статику и динамику. Социальная статика описывает то, из чего состоит общественная формация, что входит в способ производства, в экономический базис и идеологическую надстройку, а социальная динамика раскрывает механизм смены способов производства (общественных формаций) мирным или революционным путем. Вначале дадим определение общественно-экономической формации". Общественно-экономическая формация — общество, находящееся на определенной ступени исторического развития. В основе формации лежит известный способ производства, представляющий собой единство базиса (экономики) и надстройки (политики, идеологии, науки и др.). История человечества выглядит как последовательность пяти формаций, следующих друг за другом: первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической. 9 См.: Попов В.Г. Идея общественной формации (становление концепции общественной формации)-Кн. 1. Киев, 1992. 10 Плетников Ю.К. Формационная и цивилизационная триады К. Маркса. — http://www.philosophy.ri1/iphras/library/rnarx/marx7.html. 1' Этот термин наиболее популярен в отечественной литературе, хотя наряду с ним мы будем использовать и термин «общественная формация», который считаем полным эквивалентом первому. 418 В данном определении зафиксированы следующие структурные и динамические элементы: ♦ никакая отдельно взятая страна, культура или общество не могут составлять общественную формацию, но только совокупность многих стран; ♦ тип формации определяется не религией, искусством, идеологией и даже не политическим режимом, а ее фундаментом — экономикой; + в самой экономике надо выделить центральный элемент, чтобы понять, какой формации принадлежит ваша или соседняя страна; 4 таким элементом выступают производственные отношения, а в них — отношения собственности; ♦ надстройка всегда вторична, а базис первичен, поэтому политика всегда будет только продолжением экономических интересов страны (а внутри ее — экономических интересов господствующего класса); ♦ все общественные формации, выстроенные в последовательную цепочку, выражают прогрессивное восхождение человечества от низших ступеней развития к высшим; ♦ если в жизнь страны не вмешиваются чужеродные факторы, то она (или представляемое ею общество) должна пройти в своем развитии все ступени, не пропуская ни одной формации. Позже русские марксисты внесли коррективы в эволюционную часть теории Маркса, чтобы оправдать социалистическую революцию и необязательность прохождения всех этапов. Согласно модернизированной версии теории формаций, отдельные страны могут двигаться коротким путем, минуя некоторые фазы развития либо проходя их ускоренно. Существование определенных формаций, последовательно сменяющих друг друга в истории человечества, не означает, что каждый народ должен пройти их в своем развитии. Некоторые народы (славяне, германцы и др.) миновали рабство и от первобытно-общинного строя перешли к феодализму. В результате отдельные звенья исторической цепи развития (рабство, феодализм, капитализм, а иногда все они вместе) могут не получить полного развития. Страны могут миновать их, переходя, например, непосредственно от родового строя к социализму, опираясь на поддержку и помощь более развитых, построивших социализм, стран. Только так можно было оправдать в глазах мировой общественности тот факт, что в границах социалистического лагеря объединились страны, находящиеся народоплеменной, феодальной, рабовладельческой и полукапиталистической стадиях развития. Хотя Маркс говорил только об одном варианте: социализм в своих цивилизованных формах может возникнуть не на любой, а лишь на самой высокой стадии капитализма, когда он целиком и полностью созрел для социалистических преобразований. Но ни одной средне- или высокоразвитой капиталистической страны в социалистическом лагере к середине XX в. не оказалось. Господствовавшие в советской науке выражения типа «феодальные пережитки» и «родимые пятна капитализма», сохранившиеся при социализме или вдруг проросшие сквозь его социальную ткань, свидетельствуют о том, что общественные формации, до конца не прожитые страной, могут накапливаться в структуре данного общества, проявляясь на новом витке истории, порой в самых неожиданных формах и местах. Согласно социальной статике Маркса (рис. 8), базис общества целиком и полностью экономический. Он представляет собой диалектическое единство 419 производительных сил и производственных отношений. Надстройка включает идеологию, культуру, искусство, образование, науку, политику, религию, семью. Удивительно, но надстройка у Маркса строится как бы по остаточному принципу. Она представляет собой, по сути дела, совокупность всех остальных общественных отношений, «остающихся за вычетом производственных» и содержит самые разнообразные институты.
Рис. 8. Модель общества по К. Марксу Марксизм исходит из утверждения, что характер надстройки определяется характером базиса. Это значит, что экономические отношения в значительной степени|2 определяют возвышающуюся над ними надстройку, т.е. совокупность политических, моральных, правовых, художественных, философских, религиозных взглядов общества и соответствующих этим взглядам отношений и учреждений. Поскольку сменяется природа базиса, постольку меняется и природа надстройки. Поэтому можно, например, ожидать, что феодальная политическая структура будет существенно отличаться от капиталистической, так как способы организации хозяйственной жизни в этих двух формациях существенно различны. Отношения между базисом и надстройкой разворачиваются так. Базис обладает абсолютной автономией и независимостью от надстройки. Надстройка по отношению к базису лишь относительно автономна. Отсюда сле- 12 Но не целиком и полностью, как иногда считают сторонники экономического детерминизма '1С" бы между уровнем экономики страны и степенью развития культуры существовали строго о:Ш0' значное соответствие и жесткая связь, то самой разнообразной культурой обладали бы самые ooi '^" тые страны. Но так происходит далеко не всегда. Есть счастливые исключения. Одно из ярки4-российское общество. Вот почему, на наш взгляд, можно говорить лишь о 70%-ной детерминант надстройки со стороны базиса. 420 дует, что подлинной реальностью обладает прежде всего экономика, отчасти политика, т.е. с точки зрения влияния на общественную формацию она реальна лишь во вторую очередь. Что касается идеологии, то она реальна уже как бы в третью очередь. Она важнее искусства, но менее ценна, чем экономика или политика. А о религии Маркс говорил только со знаком «минус». Так и выстраивается незримая (ибо явно об этом Маркс не прописывал) иерархия важности подсистем общества. В самом верху, «почти за облаками», скрывается религия. За ней идет искусство, которому у Маркса отводится незаслуженно мало места. Чуть ближе к базису располагается идеология, а совсем близко — политика. Чем рассматриваемая сфера общества ближе к базису, тем выше ее ценность с позиций марксизма (рис. 9).
Искусство Маркс рассматривал как сферу, независимую по отношению к экономической подсистеме. Это означает примерно следующее: искусство — настолько неважный фактор для развития общественной формации, что пусть развивается как хочет, все равно от него толку мало. Действительно, искусство — вещь элитарная, рабочие массы его не понимают, а совершить свою революцию они могут и без него. Это весьма прагматичная (изложенная нами, правда, очень схематично) иерархия подсистем общества13, ориентированная на партийные интересы и пролетарскую революцию. Тем не менее данная иерархия весьма любопытна. В самом деле Маркс первым раскрыл, пусть довольно туманно, ту истину, какой руководствуется на практике большинство правительств (или руководствовалось до недавнего времени), когда искусство финансируется по остаточному принципу, а международная политика служит лишь формой выражения экономических интересов либо господствующего класса в целом, либо крупных монополий в стране. Только в последней четверти XX в. развитые страны отошли от этих воззрений, осознав, что наступил век информационной революции и интеллектуального капитала. В школах и вузах увеличились часы, отводимые на гуманитарное знание, вслед за тем потянулась цепочка микрореволюций в других сферах общества. Сегодня интеллект, талант и квалификация ценятся выше финансового капитала. Но у сегодняшнего российского правительства все еще век минувший, для него политика суть продолжение интересов олигархов и мафиозных кругов, культура, образование и наука в загоне, а идеологии нет никакой вообще. Такая позиция в трактовке социальной системы, как вполне справедливо заметил А. Б. Гофман, резко отличает Маркса от О. Конта, для которого наука, мораль и религия — это действующие, практические силы, обладающие собственной реальностью и эффективностью'4. Добавим, что и М. Вебер ставил духовные факторы, в том числе протестантскую религию, выше эконо- Термин «подсистема» Марксом не используется. Но нам его приходится применять, чтобы хоть как-то прояснить суть дела, ибо у Маркса экономика, политика, идеология, религия, искусство, семья, будучи элементами надстройки, вообще никак не обозначены в терминах социологической типологии. 14 Гофман А.Б. Указ. соч. С. 188. 421 мики и политики, сумев аргументированно доказать на обширном историческом материале, что человеческой историей движут именно они. В приведенной шкале (рис. 9) не указано место для семьи, образования и религии. Причиной служит отсутствие четких разъяснений у самого автора «Капитала». Можно лишь догадываться, что религия как форма иллюзорного сознания заслуживает меньшего почтения, чем искусство (форма правильного, эстетического сознания) и идеология, особенно марксистская, играющая главную роль в деле сплочения пролетариата. Семья в его схеме, как можно думать, символизирует социальную структуру в целом. Вместе с этносами Маркс относил ее к надстроечным образованиям. Где располагаются классы, неясно, поскольку главу 54 «Капитала», посвященную им, Маркс не успел завершить. По всей видимости, они входят как в базис, так и в надстройку. В базисе они оказываются, поскольку состоят из людей — главного элемента производительных сил. В надстройку их можно поместить потому, что любой социальный класс, согласно Марксу, обладает сознанием (истинным либо ложным), выступая то как класс-в-себе (пока он себя не осознал), то как класс-для-себя (когда он осознал свои классовые интересы и готов повести за собой все общество). В связи с этим трудно согласиться с намерением Гофмана включить структуру социальных классов, групп и слоев, формы семьи, образа жизни и повседневную жизнедеятельность людей, в частности потребление, вбазис общества, где у Маркса находятся производительные силы и производственные отношения. Прямых указаний самого Маркса на это нет, а если строить теоретические модели, основываясь на косвенных мыслях или догадках, то можно получить самые разные варианты, и все они имеют одинаковое право на существование. Предложенный нами вариант — лишь один из них. Таким же правом обладает и любые другие, не только гофмановский, которые ныне десятками выдвигаются в печатных и электронных СМИ. Каждый вариант обладает лишь частичной истинностью. Но они крайне необходимы, ибо свидетельствуют, что теория Маркса плодотворна, она и сегодня пробуждает творческую мысль. Под производительными силами он понимал: людей, занятых производством товаром и оказанием услуг, обладающих определенной квалификацией и способностью к труду; землю, недра и полезные ископаемые; здания и помещения, где осуществляется процесс производства; орудия труда и производства — от ручного молотка до высокоточных станков; технологию и оборудование; конечную продукцию и сырье. Все они подразделяются на две категории — личные и вещественные факторы производства. Производственные отношения — отношения между людьми, складывающиеся в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ под воздействием характера и уровня развития производительных сил. Они возникают между большими группами людей, занятыми в общественном производстве. Люди вступают в подобные отношения не как личности, а как исполнители наперед заданных социально-экономических ролей: работодатель и работник, помещик и крестьянин, заимодавец и кредитор, арендатор или рантье. Фундаментом производственных отношении выступают отношения собственности. Производственные отношения, образующие экономическую структуру общества, определяют поведение и дей- 422 ствия людей, как мирное сосуществование, так и конфликты между классами, возникновение социальных движений и революции. Производительные силы формируют, выражаясь современным языком, социотехническую систему производства, а производственные отношения — социально-экономическую. Понятие «производительные силы» впервые было введено в науку классиками английской политической экономии, которые применяли его для характеристики сочетания рабочей силы и орудий труда. Производительные силы играют определяющую роль в развитии общества. По отношению к обществу и господствующим в них в этот момент времени производственным отношениям они выполняют такую же функцию, какую выполняют природные условия в развитии биологических организмов. Производительные силы являются внешней средой для производственных отношений, изменение которых приводит либо к их модификации (частичному изменению), либо к полному уничтожению (замене старых на новые, что всегда сопровождается социальной революцией). Производственные отношения Маркс называет также формой общения. К производительным силам этот термин не подходит. Действительно, ни
здания и станки, ни живых людей, рабочих или инженеров формой общения не назовешь. Правда, общение Маркс понимает весьма своеобразно. Это не коммуникативный процесс, не разговор двух соседей, а способ, уклад или тип социально-экономических отношений. Если рабочий вынужден на рынке труда продавать свою рабочую силу, торгуясь за более высокую цену, то он вступает в общение-отношение. Аренда и обмен — это производственные отношения и одновременно форма общения их субъектов. В «Капитале» Маркс доказывает, что производственные отношения определяются уровнем и характером развития производительных сил, а то, насколько и как используются возможности, таящиеся в производительных силах, зависит от производственных отношений. Производительные силы влияют на развитие производственных отношений, а вместе они определяют характер, направление и динамику развития всех институтов надстройки. Если базис материален, то надстройка — духовная основа общества. Маркс не ограничился экономическим пониманием производительных сил, включив сюда многообразие способностей, квалификацию и профессиональный опыт человека. В соответствии с этим расширилось и представление о производственных отношениях: он отличал их от тех отношений между работниками, которые складываются вследствие технического, технологического и профессионального разделения труда. Он сделал еще один шаг по сравнению с А. Смитом. Маркс добавил третий компонент: кто что получает, кто чем владеет, кто что присваивает, иными словами, отношения собственности, которые лежат в основе производственных отношений. При феодальном способе производства крепостные производили собственные средства существования, а прибавочный продукт (ренту) отдавали своему господину. При капитализме рабочие уже не производят средств своего существования, но прода- 423 ют свою рабочую силу капиталисту, дающему им работу и возвращающему цх, их труд в виде заработной платы, меньшей, чем стоимость рабочего. Здесь при бавочный продукт реализуется в форме прибыли15. Общественно-экономическая формация — это совокупность всех стран н планете, которые в данный момент находятся на одной и той же ступени исторического развития, имеют сходные механизмы, институты и учреждения, определяющие базис и надстройку общества. Этот тезис особенно важно подчеркнуть. В литературе встречаются утверждения, согласно которым
понятие «общественная формация» означает не только исторически определенную ступень развития человеческого общества но и исторический тип отдельного, конкретного общества, иначе — социума16. Это неверно. В применении к отдельным странам данное понятие может использоваться только как классификационный термин, определяющий ее принадлежность к той или иной формации, к тому или иному идеальному типу.
Одновременно на Земле могут сосуществовать страны, относящиеся к первобытно-общинному, рабовладельческому, феодальному, капиталистическому и социалистическому строю. Таким историческим промежутком являлась вторая половина XX в. Даже в начале XXI в. Китай и Куба заявляли о своей социалистической принадлежности. Стало быть, и к этому периоду относится критерий многоформационнос-ти. Современные западные общества, будучи по преимуществу капиталистическими, в действительности представляют собой смешанные экономики, включающие элементы не только капиталистической, но и социалистической экономической системы. Однако этот критерий не приложим к самым ранним периодам человечества. Так, в XI тысячелетии до н.э. существовала лишь одна общественно-экономическая формация — первобытная. Действительно, неолитическая революция и связанный с ней переход к ранним государствам начались лишь 10 тыс. лет назад. Следовательно, мы имеем право утверждать о формаиион-ной однородности самых ранних этапов человечества. На каждом следующем витке эволюции происходило усложнение общественной системы — появлялись новые формации. При этом старые не исчезали, они сохранялись на эволюционной периферии — в заброшенных уголках планеты, где даже сегодня можно встретить (пока еще встретить) дикие племена. Маркс писал, что античная община-город (полис) развивалась в сторону рабовладельческого строя, но одновременно с этим германская сельская 5 Буравой М. Марксизм после коммунизма. — http://socnet.narod.ru/Rubez/13-14/Buravoy.htm. 6 Плетников Ю.К. Указ. соч. 424 община сразу развивалась к феодальному строю. Таким образом, феодальный строй вовсе не был формацией, выросшей из античного рабовладения. Это были две формации, существовавшие в Европе параллельно, возникшие из первобытно-общинного строя в условиях различных факторов развития.
Таким образом, формационную неоднородность социальной эволюции создают два фактора. Первый — это прогрессивное восхождение человечества от одной формации к другой, от менее развитой к более сложной и продвинутой, от первобытной к капиталистической и социалистической. Второй фактор — возможность одновременного сосуществования стран с разным формационным укладом. Он предполагает, что человечество движется с разной скоростью, старое не уничтожается, а сохраняется. В результате многообразия форма-ционных укладов, при котором уживаются отсталые и передовые общества, можно говорить лишь о формацион-ной тенденции в целом. Иными словами, о некой генеральной стратегии развития. В середине XX в. капиталистических стран было меньшинство, а сегодня они преобладают. Но говорить о полной победе капитализма, тем более в отношении стран «третьего мира», еще рано. Пока мы дождемся всеобщего вступления в капиталистического сообщество, сам капитализм успеет подняться на какую-то более высокую ступень. Уже сегодня многие специалисты дискутируют о каком-то посткапиталистическом устройстве планеты, а о популярности постиндустриального общества, которая предполагает размывание границ классического понимания капитализма, и говорить не приходится. Согласно формационной теории Маркса, в каждый исторический период, если сделать моментальный портрет человечества, на планете сосуществуют самые разные формации — одни в своем классическом виде, другие — в своей пережиточной форме (переходные общества, где наслоились остатки самых разных формаций). Подобный портрет вполне реалистичен.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «СОЦИАЛЬНАЯ СТАТИКА» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
