Социография считается разновидностью исследования в качественной социологии и имеет много общего с журналистским репортажем. Социография описывает поведение людей как представителей больших социальных групп, синтезируя методы этнографии и социологии. В литературе нет однозначного толкования термина «социографическое направление в социологии». Одни специалисты полагают, что в зарубежной социологии понятие «социография» не является общепринятым, оно употребляется для обозначения эмпирических, описательных социальных иссле- Голубков Е.П. Маркетинговые исследования // Маркетинг в России и за рубежом. 1998. № 1. 130 дований, в которых обобщаются данные статистики и личных наблюдений. В этом случае социография отождествляется с «социальной географией» (термин введен Р. Штейнметцем в 1913 г.), которая в противоположность абстрактно-теоретической социологии призвана дать полное описание жизни конкретных общественных групп и народов в ту или иную эпоху (их территориальную дифференциацию, пространственное распространение, влияние деятельности человека на окружающую среду, природный ландшафт)44. Другие же, в частности Т. Хусар, считают социографию чисто венгерским явлением, хотя упоминают при этом, что сам термин был выдвинут Ф. Теннисом, а большая группа социографов работала в Румынии. Правда, лишь в Венгрии в 1910— 1930-е гг. жанр документального очерка стал самостоятельным направлением — там силами Социографического института и Института исследования деревни проводились этнографические исследования деревни (от типажа диалекта до статистических расчетов)45. По-видимому, работы социографов неправомерно квалифицировать как строго научные эмпирические исследования, поскольку они не отделимы от личностных напластований, субъективных оценок и интерпретаций, приемов литературной (а не научной) типизации явлений. Социографическая традиция, как и социологическая публицистика имеет давние корни на российской почве. Тесная связь социологии с публицистикой и журналистикой — важная особенность ее институциализации. Именно публицистика наряду с философией сыграла важнейшую роль в качестве источника социологии, а также фактора, повлиявшего на ее характер и генезис. По мнению Н.И. Кареева46, русская социологическая литература возникла в период передовой журналистики, а первые социологи, или писатели по социологии, как называет их Кареев, отталкивались от психологической и нравственно-этической проблематики, и лишь позже — в середине последнего десятилетия прошлого века, — когда на смену «пионерам нашей социологии» (П.Л. Лавров, Н.И. Михайловский, С.Н. Южа-ков) пришло новое поколение, ориентировавшееся, с одной стороны, на ценности позитивного метода в науке, с другой — на теоретические принципы экономического материализма, наметился отход от субъективного метода к объективному. Русская публицистика с самых первых шагов было этикоцентричной. Как и всю русскую интеллигенцию, писателей и журналистов мучили вопросы «Как помочь народу и в чем его благо?», «Кто виноват в его бедах?», «Куда идет Россия?», «Что делать?» и т.п. Чем больше возникало вопросов, тем точнее требовался диагноз и прежде всего в положении общественных дел. Свое стремление помочь угнетенному народу русские интеллигенты, полагают И.А. Голосенко и В.В. Козловский, переносили в писательскую и исследовательскую деятельность, не очень их разграничивая. Отсюда публицистичность социологической литературы в России, ее подчеркнутая гуманистическая ориентация, совпадающая с литературной ориентацией на страдающего человека47. Справочное пособие по истории немарксистской западной социологии. М., Наука, 1986. С. 360—361 ^ См.: Общественные науки за рубежом. РЖ «Философия и социология». Сер. 3. № 3. 1982. С. 142-143. ^ Кареев Н.И. Основы русской социологии //Социологические исследования. 1985. №3. С. 179—183. См.: Голосенко И. А., Козловский В. В. История русской социологии XIX — XX вв. М., 1995. 131 Русские социологи всегда являлись органической частью русской интеллигенции, мало или никогда не отделяя себя от нее. Стало быть, несмотря ни на какие требования научного метода быть объективным и беспристрастным в своем наблюдении социальных фактов, они не могли не сострадать и не сочувствовать объекту своего изучения — простым людям, в массе своей составляющим русский народ. Так было в 60-е гг. XIX в., так было и в 60-е гг. XX в. В советское время социологи не могли публиковать ярких обличительных статей, поскольку цензура запрещала любое свободомыслие. Но они научились доносить свои мысли при помощи тонко разработанного эзопова языка публицистики и статистических выкладок — через них они умудрялись донести правду о неправедном мире. Красноречивый факт: в 1970—1980-е гг. ведущий журнал «Социологические исследования» лежал в Главлите в особой папке. Все журналы и газеты были поделены надвое — в большой части находились тысячи других, а в малой — пять избранных, которые цензоры не просто рассматривали сквозь лупу, а читали сквозь строки. Даже незначительное на первый взгляд упоминание процента респондентов, которые по горской традиции, приглашали на свадьбу муллу, могло служить (и на само деле служило) поводом для того, чтобы вызвать главного редактора в отдел науки и пропаганды ЦК КПСС. А уж если журнал процитирует зарубежная радиостанция, например, «Свобода», тут инфаркта не избежать. Если в США социология в сильной степени была ориентирована на социальную психологию, в Германии — на философию и историю, в Англии — на культурную антропологию, в Италии — на политические науки, то в России — на историю и публицистику. Так, например, высоко оценивается вклад в развитие социальной мысли выдающихся русских писателей Н. Чернышевского, М. Салтыкова-Щедрина, Г. Успенского, М. Горького, Э. Эн-гельгарда. В архивах выдающегося русского драматурга А.В. Сухово-Кобы-лина историки обнаружили до сих пор еще неопубликованный трактат «Все-мир», в котором один из разделов посвящен социологии. Известный нотовец 1920-х гг., создатель социальной инженерии в России А. Гастев прославился и как поэт. На протяжении всей истории отечественной социологии наблюдался взаимный «исход» социологов в публицисты и публицистов в социологи. И сегодня многие творения профессиональных публицистов, никогда не называвших себя социологами, глубоко социологичны по своей основе. Публицистичность социологии имеет множество проявлений. Видимо, прав М.С. Комаров, заявляя, что отсутствие развитой теории делает невозможным разграничение собственно социологического исследования и иных типов социального исследования48. Достаточно перелистать подшивку «Социса» за последние 20 лет, чтобы убедиться, что под обложкой академического журнала умещается все — от социально-философских эссе и социологической публицистики до скроенных на скорую руку опросов, в которых участвуют 17 экспертов или опрашиваются 50—70 респондентов. «В таком случае существует более подходящий термин для подобных исследований — «социография», подразумевающий Комаров М.С. Размышления о предмете и перспективах социологии // Социологические исследования. 1990. № 11. С. 41. 132 свободное описание и литературную интерпретацию определенного круга эмпирических фактов»49. Таким образом, социография — далеко не новое явление. Отечественная социология как органическая часть российской социальной мысли возникала в 1860-е гг. именно из социографии. А предметом ее были отнюдь не общественное мнение или политические ориентации избирателей, которые можно исследовать на основе массовых опросов, а экономика и труд, материалы для которых поставляли статистика и наблюдения. По мнению Р.П. Шлаковой и Н.А. Головина50, социологическая литература в России очень часто носила весьма заметные черты публицистики. Ее подчеркнуто гуманистическая ориентация соприкасалась с той тенденцией в литературе, которую обозначил и описал Федор Достоевский в «Униженных и оскорбленных». И наоборот, русская реалистическая литература вбирала в себя социальные проблемы и социально-научное знание, играла огромную роль в распространении социологических идей. Это относится как к критике царской монархии, так и к темам власти, права и свободы прессы. На рубеже веков не была преувеличением мысль известного русского писателя Владимира Короленко о «наступлении победоносной социологии». Его идейный противник, марксистский социолог Г. Плеханов писал: «У писателя Максима Горького и у недавно скончавшегося писателя Г. Успенского умный социолог может найти много полезного для себя». Большинство читателей тех времен ждало от литературы публицистичности, дидактичности, образцов для подражания и критики существующих порядков. Первая социографическая работа В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России» появилась в 1869 г., а главное философское сочинение Н. Чернышевского «Антропологический принцип в философии», которое, по всей видимости, дало повод Н. Карееву назвать его автора пионером отечественной социологии, было опубликовано в 1860 г. Разница во времени невелика, особенно если учесть запаздывание институционализации отечественной социологии от европейской в тот период не более, чем на 40 лет. Социографическая традиция в отечественной науке не прерывалась и в послеоктябрьский период. Так, обследования рабочих бюджетов и образа жизни, условий труда и быта, динамики заработной платы, уровня относительной и абсолютной бедности в 20-е гг. продолжили, в частности, С.Г. Струмилин и С. Солнцев, а в 50—60-е гг. — Г.А. Пруденский, В.Д. Патрушев, Г.В. Осипов, Ф.Р. Филиппов, Л.А. Гордон, О.И. Шкаратан и др. На пересечении литературы и социологии возникали крупные в литературном отношении феномены вроде очерков Глеба Успенского, а в советское время — Валентина Овечкина. Это объясняется тем, что в советское время в общественном сознании большая роль вновь отводится литературе. Как и столетием раньше, огромное значение в жизни интеллигенции приобретают публикации ряда толстых литературно-публицистических журналов, где в художественной форме выс- Комаров М.С. Размышления о предмете и перспективах социологии // Социологические исследования. 1990. № 11. С. 41. Шпакова Р.П., Головин Н.А. История социологических дискуссий в России // http:// ^vww.soc.pu.rurSlOl/materials/golovin/reader/ngolovin/^russoz.htmWl 133
казываются смелые мысли о недавней истории и современности, о сталинизме и перспективах общественного развития. Небывалой популярностью пользуются поэты, пишущие на гражданские темы51. Опубликованы некоторые до того запрещенные или просто очень смелые литературные произведения52, обостряется и выходит на страницы массовой печати спор физиков и лириков. На повестку дня выходят социальные по своей сути вопросы гражданского общества и гражданской жизненной позиции. Рис. 36. Небывалой популярностью пользуются поэты, пишущие на гражданские темы В конце 1980-х гг., когда в стране наступила эпоха гласности, социологи превратились в политологов, депутатов и ораторов. В этот период наблюдается небывалый рост газетно-журнальной публицистики. Речь в ней шла о недозволенном вчера, о запретном. А публицисты перестройки символизировали высокие идеалы правды, моральной чистоты, научной компетентности и художественного мастерства. Поданным исследований Всесоюзной книжной палаты, в первую десятку публицистов 1988 г. входили Н. Шмелев, А. Нуйкин, Ю. Карякин, Г. Попов, Ю. Черниченко, А. Ваксберг, В. Селюнин, Ф. Бурлацкий, А. Стреляный, О. Лацис. Некоторые из них впоследствии «ходили во власть» или избирались депутатами высших законодательных органов53. Проведя сравнительно-исторический анализ двух периодов в развитии отечественной социологии — советского и постсоветского, — Р. Рывкина пришла к неутешительному выводу о том, что роль социологии с тех пор понизилась, а публицистики и журналистики — возросла: «Следует отметить низкий престиж экономистов и социологов в глазах власти. Обнаружилась явная несостоятельность науки в анализе перемен, которые происходили в стране. Лидерские позиции в анализе перестроечных и последующих рыночных процессов прочно заняла журналистика. При ведущих газетах созданы аналитические центры, которые проводят уникальные исследования. Например, аналитический центр «Известий» в 1997 г. провел уникальное исследование «Люди на свалке» — о том, как живут русские дети у усыновивших их новых родителей в США. Фундаментальных, многолетних исследований крайне мало»54. Огромную роль литературная социография сыграла, по мнению Ш. Тара55, вВенгрии. Здесь социография и в 1930-е гг., ив 1960—1970-е гг. быласобы- 51 Прежде всего Р. Рождественский, Е. Евтушенко, А. Вознесенский. 52 Например, произведения А. Солженицына вышли на страницах чрезвычайно либерального журнала «Новый мир», там же публиковались работы ряда социологов. 53 Батыгин Г. Преемственность российской социологической традиции // Социология в России / Подред. В.А. Ядова. М., 1998. С. 39. 54 Рывкина Р.В. Парадоксы российской социологии // Социологический журнал. 1997. № 4. С. 202. 55 Таг S6ndor. A mi utc6nk. Budapest, Magvetx — AB-Beszftlx, 1995. 134
тием скорее общественным, больше политическим, чем литературным. Она открывала обществу глаза на реальные условия жизни тех классов, слоев, профессиональных, территориальных, национальных групп, о которых общество не знало и не очень хотело знать. Она повышала уровень информированности этого общества, делала более полными его знания о самом себе. Долгое время венгерские литературоведы спорили с социологами насчет того, кому из них в большей степени принадлежит социог-рафия. Венгерские писатели доказывали: социография — особый литературный жанр, синтезирующий документальность и художественность56. Привнесение в литературу социальных аспектов придает ей убедительность, объективность, злободневность. В 1976 г. Шандор Тар получил первую премию за лучшее социографичес- КОе Произведение — ОН ПИСаЛ В Нем О Рис 37. Социография открывала Венграх, работающих ПО Контракту В обществу глаза на реальные условия ГДР. Другие произведения Тара в этом жанре посвящены рабочим, условиям их труда и быта. В небольших, четырех- пятистраничных главках, из которых состоит его книга «Наша улица», перед читателем проходит галерея чудаков, трудяг, бездельников, мечтателей, ипохондриков, скаредов, альтруистов, людей общительных и нелюдимых, благородных и коварных. Главные герои его книги — те же самые рабочие, те же люди, которые три-четыре десятилетия назад, в период коллективизации, лишившись земли, скота, а главное, веры в возможность прокормиться хлеборобством, хлынули в город, на заводы и рудники. Следом за ними покидала село молодежь, ища возможность устроить свою жизнь более или менее по-человечески. Большинство этих людей успели получить профессию, но не успели окончательно оторваться от деревни, пустить корни в городе: после смены они возвращались к себе, здесь у них были семьи, здесь они затевали строительство нового, по-городскому обставленного, с телевизором и холодильником, дома. Но в один прекрасный день социализм рухнул, пришла приватизация, промышленные предприятия сокращали производство и штат, и первыми жертвами перемен стали опять же они, деревенские. Придуманная Ш. Таром Кривая улица чуть ли не сплошь заселена такими людьми с обрубленной судьбой, не знающими, куда приложить свои руки и силы, давно отвыкшими от сельского труда, живущими на пенсию или пособие по безработице. И застроена эта улица незаконченными домами, в которых кое-как приспособлена для жилья кухня или какая-нибудь каморка, а остальное стоит без крыши, без полов, См.: Гусев Ю. Растеряева улица в середине Европы // Иностранная литература. 1997. № 3. 135 без отопления. Незавершенная стройка, несбывшиеся планы, сломанные жизни, разрушившиеся семьи — социальный контекст разворачивающихся в произведении венгерского писателя событий. Обитатели Кривой улицы с рассвета спешат в корчму, чтобы как можно скорее накачаться вином, па-линкой, пивом, и старательно поддерживают себя в таком состоянии целый день57. Правда, в результате модного поветрия в Венгрии было написано целое море объемных, трудночитаемых, иногда просто скучных, хотя и правдивых, подчас очень смелых книг, которые редко выходят за рамки социологического исследования. Тем не менее социография стала в Венгрии мощным фактором если и не собственно литературы, то литературного сознания: она воспитывала чувство гражданской ответственности писателя перед народом, перед низами общества; повышала, можно сказать, степень народности литературы. И в тех случаях, когда народность соединялась с художественностью, рождались выдающиеся, без скидок, литературные произведения. См.: Гусев Ю. Растеряева улица в середине Европы // Иностранная литература. 1997. № 3.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «СОЦИОГРАФИЯ» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
