Гегель ввел в философско-теоретический оборот категорию неправа, обозначив с ее помощью особенную волю, демонстрирующую произвол и свою отделенность от всеобщей воли и всеобщего права, под которым подразумевается естественное право. Данное понятие обнаружило не меньшую содержательность, чем противостоящая ей фундаментальная категория права. Право и неправо, являясь в филологическом отношении антонимами, стоят, однако, рядом, подобно тому, как в одних и тех же смысловых рядах пребывают понятия света и тьмы, добра и зла, истины и лжи. Пользование каким-либо одним из них предполагает непременный ценностно-смысловой фон, создаваемый его противоположностью, поэтому совершенно очевидно, что поскольку существует положительное (позитивное) право, то есть все основания говорить и об отрицательном (негативном) праве или неправе. Гегель указывает на три формы неправа. Первая — это непреднамеренное или гражданское неправо. Оно имеет место среди субъектов с наивным, неразвитым правосознанием, не видящим разницы между правом и его противоположностью. Здесь воля не свободна от своих частных интересов, отстаивая которые индивиды считают правом все то, чего они желают, к чему стремится их воля. За это им не полагается наказания, ибо они в своем ослеплении полагают, что не хотят ничего из того, что противоречит праву. Вторая форма неправа — обман, позволяющий одним субъектам создавать видимость 181
права для других с тем, чтобы те не замечали подмены, в которой всеобщее заменено особенным, а действительное — кажущимся. В условиях преобладания этой разновидности неправа индивиды готовы с уважением относиться к требованиям стоящей над ними особенной воли, пренебрегая при этом императивами всеобщего, естественного права. Обманутые, они верят в то, что власти обходятся с ними соответственно праву. Третья форма — преступление. Здесь субъект сам желает неправа, даже не пытаясь прибегать к видимости права и не стараясь интерпретировать неправо как право. В преступлении не уважается ни право само по себе, ни право, каким оно кажется человеку, то есть равно отрицаются его объективная и субъективная стороны. Гегель говорит о таком проявлении неправа как насилие, которое изначально неправомерно, поскольку в качестве изъявления воли, нацеленной на другую свободную волю, оно разрушает и самое себя. Более того, оно никогда не достигает своей конечной цели — полного, абсолютного подчинения чьей-либо воли. Если человека как живое существо можно насильно принудить к чему-либо, подчинить физическую, внешнюю сторону его жизни власти других людей, то его автономная воля, бессмертная свободная душа не могут быть принуждены. Социум, в котором господствуют антагонизмы, является средоточием всех видов неправа. В нем существует стихия массового сознания с его бессознательной склонностью к непреднамеренному неправу. В нем могут сознательно культивироваться различные виды идеологической лжи и всегда существуют социальные механизмы по воспроизводству преступлений. Наиболее опасным неправо становится в условиях, когда вся государственная машина начинает работать в режиме аристотелевской неправосудности, когда она, движимая пафосом отрицательности, использует любые средства ради достижения своих политических целей, когда законодательная, исполнительная и судебная власти позволяют себе произвол, функции правового механизма становятся дисфункциями, законы перестают отвечать критериям справедливости, а понятия гуманности, законности, справедливости становятся юридическими фикциями.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Неправовые формы социальной нормативности» з дисципліни «Історія західної соціології»
