Принятие экономических решений — процесс дедуктивный; в силу этого он характеризуется точностью, аналогичной точности математических доказательств и другими сходными качествами, поэтому мало кто оспаривает его практическую ценность. Экономисты, следующие «научному» подходу к изучению мира, в первую очередь отдают предпочтение идее анализа окружающей реальности в терминах «решений», а не таким концепциям, как, скажем, концепция суверенитета (это также абстрактная конструкция, перегруженная идеологическими соображениями) или проблема ресурсов, которая отличается предметным способом рассмотрения явлений. Решения проходят красной нитью через всю человеческую деятельность: их приходится принимать ежедневно и ежеминутно и они охватывают все области — от материальной до духовной. Решения , как представляется, покрывают все аспекты человеческой активности — психологические, политические, экономические — и тем самым становятся поистине фундаментальным элементом человеческой жизни. Экономические науки, заложив в основу концепции микроэкономики (теории фирмы) идею стремления собственника к максимизации выгод, используют то, что можно было бы назвать оптимальными решениями. Такая интерпретация понятия «решение» основана на идеях группы философов, получивших известность под названием логических позитивистов. Начало логическому позитивизму было положено на заре XX в. в Вене, а основные его идеи получили известность благодаря работе А. Айера [36]. Позитивисты придерживаются мнения, что только два типа утверждений имеют смысл: 1) те, которые являются истинными в силу используемых определений (например: «Все холостяки неженаты»); 2) те, истинность или ложность которых может быть подтверждена данными чувственного опыта, т.е. научным экспериментом (например: «При повышении температуры вода переходит из жидкого состояния в газообразное»). Если утверждение нельзя проверить научными методами (т.е. оно не является эмпирически верифицируемым), то оно не имеет смысла. Так, утверждения типа «Бог существует» или «Джейн любит Дика» не имеют смысла. Не заходя слишком далеко, отметим, что, по утверждению логических позитивистов, не может иметь смысла нечто, «известное» помимо опыта: «Допущение, что существуют некие факты об окружающем мире, которые могут быть познаны помимо опыта, несовместимо с фундаментальным предположением, согласно которому утверждение не говорит ничего, если оно не может быть эмпирически подтверждено» [36. — Р. 721]. 368 Часть II. Измерение и анализ Вместе с тем Айер и его сторонники обращались к математике, истинные утверждения которой, по их мнению, хотя и не являются верифицируемыми независимо от опыта, достоверны и необходимы. Другие исследователи пытались примирить эти подходы. Например, Дж. Ст. Милль утверждал, что истинность математических утверждений не может быть признана универсальной, пока не проверено все множество относящихся к данной ситуации случаев. Он считал, что естественные науки и математика в принципе очень сходны: их утверждения, возможно, истинны, но у нас нет тому никаких гарантий — всегда возможно исключение. Так что же происходит, когда обнаруживается исключение из математического правила? Предположим, принимается как возможно истинное утверждение о том, что дважды пять равно десяти, и при пересчете пяти пар объектов получается десять объектов. Затем, при повторном пересчете десяти объектов не обнаруживается. В этом случае можно предположить, что: 1) ошибка в первоначальном предположении о том, что есть пять пар объектов; 2) один объект кто-то изъял; 3) подсчет неправильный. Таким образом, возникшая ситуация объясняется так, что она соответствует фактам, но при этом дважды пять по-прежнему десять. Итак, с одной стороны, есть логика и математика, с другой — наблюдение и опыт. Или, используя терминологию Канта, можно сказать, что синтетическое высказывание зависит от наблюдаемого — его значимость определяется фактами, полученными на опыте; аналитическое же высказывание общезначимо исключительно в силу определений знаков, которые оно содержит. Рассмотрим пример, приведенный Айером. Утверждение типа «Существуют муравьи, которые создали систему рабства» подразумевает, что подтверждение его истинности или ложности требует соответствующей опытной проверки. Вместе с тем утверждение: «Или некоторые муравьи являются паразитами, или никакие из муравьев таковыми не являются» целиком определяется смыслом союза «либо.., либо» и отрицание «не» является истинным независимо от какого-либо опыта. Действительно, прочитав последнее высказывание, мы ничего не узнаем о существовании муравьев-паразитов, в то время как из первого высказывания благодаря соответствующим наблюдениям можем кое-что узнать о рабстве у муравьев. Аналитические высказывания не имеют фактуального содержания. Никаким опытом их нельзя опровергнуть. В любом случае здесь нет никакой подмены понятий. Действительно, как сказал президент Линкольн по поводу того, что делать с мятежными южанами после окончания Гражданской войны Севера с Югом, «все южане — мятежники»; 2) «все южане — американцы»; следовательно, «все мятежники — американцы». Глава 13. Анализ по критерию«затраты — выгоды» 369 Эти утверждения содержат тавтологию, но они, очевидно, истинны по своей внутренней сущности. Тавтология характерна для всех аналитических высказываний: если Р имплицируется Q и Р истинно, то Q также истинно. Поскольку аналитические утверждения не увеличивают знания, они являются априорным знанием. В явной форме об этом сказал Г. Саймон: они являются ценностями [815]. Саймон основывал свои идеи точно на таком же аналитико-синтетическом различении. Принятие решений в административном контексте покоится на нескольких основаниях — системе ценностей и фактуальных предпосылках. Грубо говоря, люди, определив для себя ситуацию (т.е. установив для себя систему ценностей), без труда выбирают наилучший, по их мнению, образ действий (удостоверяются в фактической стороне дела и выбирают оптимальный путь). Однако Саймон продолжил рассуждения, чтобы показать, что это не всегда справедливо. Так, индивид в административном контексте далеко не все знает о конкретных фактах и часто не имеет возможности (времени, ресурсов), чтобы их собрать. Вместо поиска оптимального решения люди удовлетворяются первой подходящей альтернативой, основываясь на своей системе ценностей. Экономическая наука с помощью анализа «затраты — выгоды» использует идеи логического позитивизма по двум пунктам. Во-первых, экономисты утверждают, что определив общую систему ценностей и игнорируя субъективные ощущения индивида, перед которым стоит проблема выбора, можно, основываясь на информации о внешней ситуации, построить суждение о поведении, оптимально соответствующем данной ситуации. Анализ «затраты — выгоды» может определить некий стандарт оптимальности, по отношению к которому оцениваются конкурирующие альтернативы. Во-вторых, экономисты утверждают, что расчеты могут помочь индивидам, придерживающимся принципов рациональности, разбираться в сложных, комплексных ситуациях. Так, анализ «затраты — выгоды» может вскрыть замаскированные или скрытые факты или даже предложить пути, позволяющие раздвинуть границы внутренней интуиции индивида.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Принятие экономических решений» з дисципліни «Ефективність державного управління»
