Как было показано выше, категория рефлексии является своеобразным «связующим звеном» между традиционной – «классической» понятийной системой психологии и понятийной системой в метакогнитивизме по отношению к категории «психических состояний». Вместе с тем, нельзя не видеть и того – также достаточно показательного факта, что категория рефлексии выполняет аналогичную роль и по отношению к категории «психические свойства», к интерпретации ее общепсихологического содержания с позиций метакогнитивизма, и наоборот. Все это оказывается возможным благодаря тому, что именно категория рефлексии является своеобразным эквивалентом и аналогом, как бы «собирательным термином» для обозначения всей совокупности метакогнитивных феноменов. Поэтому «сквозь призму» данной категории наиболее конструктивно анализировать возможности синтеза метакогнитивизма с категорией «психическое свойство». Данная проблема получила достаточно подробное рассмотрение в наших пре-дыдущих работах, где рефлексивность, во- первых, проинтерпретирована в ши-роком плане – как индивидуальное качество и, во-вторых, в более специфиче-ском аспекте – в аспекте ее принадлежности к категории общих способностей [116, 117, 119, 121]. Остановимся лишь на первом из них как наиболее показа-тельном в плане обсуждаемых проблем. Суть сложившейся ситуации можно охарактеризовать следующим обра-зом. Общепринято, что, наряду с рефлексией как психическим процессом (о чем шла речь выше), существует рефлексивность как некоторое психическое свойство, как особая качественная характеристи ка субъекта и его психики. Рефлексивность — это именно качество, точнее психическое свойство, подпа-дающее тем самым под действие более понятий «психические свойства», «ин-дивидуальные качества». Вместе с тем, столь же естественно и то, что рефлексивность – отнюдь не «рядовое» качество, свойство психики и личности. Это – свойство уникальное для человека; причем – в прямом, непосредственном смысле («единственно присущее только ему»). Именно оно выделяет человека среди всех иных живых существ, придает специфику и исключительность человеческой психике. При-чем, «степень уникальности » данного качества такова, а его отличия от других – «субъектных качеств» приводят к тому, что с точки зрения традиционных подходов оно вообще не рассматривается (хотя и декларируется). Будучи, без сомнения, психическим свойством, рефлексивность не является до сих пор ор-ганической составной частью общей категории «психическое свойство»; не изучается в рамках парадигмы свойств и способностей. То же самое можно ска-зать и в отношении связи (точнее – ее отсутствия) между понятием рефлексив-ности и категории «индивидуальные качества». Во избежание недоразумений подчеркнем еще раз, что специфика сложившейся ситуации состоит отнюдь не в том, что рефлексивность является психическим свойством, индивидуальным качеством субъекта, но не трактуется и не изучается именно как таковое. Такой подход был бы и упрощенным и просто – фактически неверным, некорректным. Рефлексивность в действительности трактуется именно как свойство, качество, но все это происходит вне должной и конструктивной реальной связи с кон-кретными исследованиями свойств, способностей, индивидуальных качеств. Имеет место привычный и обычный для психологии рефлексии разрыв кон-кретно-научного и абстрактно-философского уровней исследования. Вместе с тем, настоятельная необходимость понимания рефлексивности именно как психического свойства и индивидуального качества, оказывающего существенное влияние на те или иные поведенческие и деятельностные прояв-ления, все отчетливее дает о себе знать. Особенно это ощущается в прикладных исследованиях сложных – «субъект-субъектных» видов деятельности, в кото-рых рефлексивность является важнейшим условием их эффективности. Такая трактовка переводит свойство рефлексивности на уровень кон-кретно-научного исследования, вскрывая, в частности, следующее несложное, но важное обстоятельство. Рефлексивность как психическое свойство должна иметь – как и все иные свойства – индивидуальную меру выраженности, кото-рая, к тому же, допускает квантификацию и, следовательно, диагносцирование . Тем самым она естественным образом (в том числе – даже методически, инст-рументально) включается в психологию способностей, в том числе – и в ее прикладные разделы, поскольку выступает как профессионально-важное каче-ство (ПВК) для яда видов деятельности (прежде всего, «субъект-субъектных»). Наряду с этим, доказательство принципиальной континуальности и ва-риативности рефлексивности имеет довольно далеко идущие методологические последствия. Дело в том, что принципиальная континуальность и квантифици-руемость рефлексивности делают возможным ее рассмотрение как новой и очень важной независимой переменной в психологических исследованиях, в том числе – и экспериментальных; ее трактовку как количественно измеримого «ар-гумента» в установлении новых функциональных зависимостей и связей. На-пример, открывается возможность для поиска и измерения количественных ха-рактеристи к связи меры рефлексивности и эффективности управленческой деятельности ; для определения корреляционных связей уровня рефлексивно-сти и меры развития всех иных личностных и субъектных качеств, а тем самым – и для определения места рефлексивности в структуре личности (в том числе – и личности руководителя). Фактически, признание континуальности и кванти-фицируемости рефлексивности позволяет реализовать по отношению к ней и ко всем проблемам, возникающим в связи с ней, тот же самый аппарат психологи-ческого исследования, который сложился в отношении всех иных личностных качеств. Тем самым рефлексия как предмет научного исследования, не переста-вая, разумеется, быть объектом абстрактно-философского изучения, становится и реальным объектом конкретно-научного исследования, в частности – психо-логического. Через обоснование континуальности и квантифицируемости реф-лексивности к ней становится применим, по существу, весь арсенал методов психологического исследования; открываются возможности переноса на ее изучение традиций и процедур собственно экспериментального и квазиэкспе-риментального планов (в частности, факторного, корреляционного и др.). Реализация данного подхода к общей трактовке свойства рефлексивности в достаточно большом цикле экспериментов, проведенном нами, позволила ус-тановить следующее важное обстоятельство. Существует определенная и впол-не закономерная таксономия трансформаций базовых, «первичных» (и опи-санных как в общей, так и в социальной психологии) закономерностей под де-терминирующим воздействием рефлексивных факторов. Основными варианта-ми – типами такого рода трансформаций являются следующие. 1. Ослабление меры выраженности – своего рода ингибиция тех иных закономерностей, зависимостей. Например, широко известный феномен психи-ческой компенсации с этой точки зрения – есть не что иное, как одно из прояв-лений данного варианта . Примеры «смягчающего» влияния рефлексии на про-явление негативных личностных черт и на недостаточный уровень развития способностей многочисленны и широко известны . Отметим, например, пози-тивную роль рефлексии в выборе и фиксации субъектом таких общеуправлен-ческих стилей, которые наиболее адекватны его личностному симптомоком-плексу. Вместе с тем, ингибирующее влияние рефлексии не всегда, конечно, является позитивным. Оно будет таковым, если ингибиции подвергается какая- либо негативная черта. Однако известно, что рефлексивность может и отрица-тельно влиять, например, на проявление интеллектуальных способностей в дея-тельности, в особенности – управленческой. В этом случае она ингибирует по-зитивное влияние интеллекта и является тем самым негативным фактором [112]. 2. Усиление — гипертрофия закономерностей, их своеобразный «ка-тализ». Известно, например, что эффективность индивидуальной деятельности в общем случае связана с мерой нейротизма личности отрицательной зависимо-стью. Эта связь, вместе с тем, является не прямой, а опосредствованной; она опосредствуется многими иными «промежуточными переменными», которые либо фасилитируют, либо ингибируют ее. Одним из факторов собственно фа-силитирующего плана, усиливающих негативное воздействие нейротизма на эффективность индивидуальной (в том числе, разумеется, и исполнительской) деятельности как раз и является рефлексивность. В наших исследованиях было показано, например, что степень негативного влияния нейротизма на различные показатели деятельности зависит от меры рефлексивности [117]. Высокореф-лексивные индивиды характеризуются бульшим негативным влиянием нейро-тизма на эффективность деятельности. Аналогичное по смыслу, но противопо-ложное по направленности влияние рефлексивного фактора рассмотрено выше в отношении влияния интеллекта на совмести мость. Фактор рефлексивности сти мулирует – фасилитирует позитивное влияние интеллекта на срабатывае-мость участников совместной деятельности. 3. В тех случаях, когда два рассмотренных типа трансформаций (ин-гибирующий и фасилитирующий) выражены в своем предельном виде возни-кают новые типы изменений. Одним из них является полная блокада действия тех или иных закономерностей, приводящая к их редукции. 4. Инверсия, то есть обретение закономерностями и (или) феномена-ми вида, обратного по отношению к тому, в котором они были первоначально установлены и традиционно интерпретируются. Это – один из наиболее показа-тельных и своего рода «эксклюзивных» типов трансформационной функции рефлексивных процессов. Он, фактически свидетельствует о том, что под их воздействием те или иные закономерности и феномены могут достаточно ради-кально менять форму своего существования и выступать уже не только в своей прямой, но и в обратной форме . Феноменологические проявления указанной функции достаточно многообразны. Ограничимся здесь лишь двумя иллюстра-циями. Так, одним из наиболее простых и в то же время – показательных случаев является известный и экспериментально доказанный факт подверженности бульшей части феноменов теории решений в целом и теории управленческих решений, в частности, рефлексивному – произвольному контролю [105, 107, 111]. Суть данного явления состоит в том, что уже само по себе осознание субъектом того или иного феномена, «это есть знание о его существовании», может менять и, как правило, меняет характер действия этого феномена. При-чем, эти изменения могут носить кардинальный характер – вплоть до «перево-рачивания» исходных феноменов, то есть до их инверсии. Например, широко известный феномен «первого впечатления» у лиц с высокоразвитой рефлексив-ностью может вначале ослабевать, а затем – и трансформироваться в обратный феномен – в явление «недоверия первому впечатлению». Аналогичным транс-формациям подвержено и другое – также широко известное явление –«феномен Ирвина» . Знание о нем, то есть, фактически «рефлексия по его поводу», при-водит чаще всего именно к его «оборачиванию», то есть к инверсии. Еще один пример – фундаментальное общепсихологическое явление опе-ративности отражения. Как известно, функциональный генезис произвольной регуляции деятельности приводит на достаточно высоком уровне профессиона-лизации к формированию особых — интегративных образований – оператив-ных образов. Подчеркнем, что одну из главных ролей в этом генезисе играет именно произвольная регуляция, а также те рефлексивные процессы и меха-низмы, на которых она строится. Формирующийся оперативный образ облада-ет, однако, рядом свойств, которые должны быть поняты как следствие инвер-сионного влияния рефлексии. Например, это свойство «функциональной де-формации»: одни – деятельностно-значимые фрагменты образа могут приобре-тать гипертрофированную представленность, другие (не значимые) становятся, фактически, субъективно игнорируемыми. При этом часто из образа «выпада-ет» именно то, что с чисто объективной, «физической» точки зрения является наиболее важным, заслуживающим восприятия . 5. Возникновение новых закономерностей под влиянием фактора рефлек-сии и различий в мере его выраженности. Вопрос об этом типе детерминации рефлексивных процессов наиболее сложен. Дело в том, что в структурно-функциональной организации психики чрезвычайно трудно или даже вообще невозможно разделить «рефлексивно-детерминированные» и «нерефлексивно-детерминированные» закономерности, явления, процессы, механизмы. В нор-мально функционирующей психике, в состоянии сознания эти два ряда законо-мерностей и процессов слиты воедино, и лишь благодаря этому синтезу дости гается самоё нормальное функционирование психики. Поэтому можно считать, что подавляющее большинство закономерностей и механизмов так или иначе опосредствуется указанными детерминантами, как бы «порождается» ими – по крайней мере, в том виде, в каком они представлены на уровне произвольной, то есть рефлексивной регуляции деятельности и поведения. Вместе с тем, на наш взгляд, следует провести и определенную диффе-ренциацию такого рода закономерностей. При этом можно, по- видимому, вы-делить следующие их основные группы. Во-первых, это те спецификации, ко-торым подвергается большинство иных закономерностей под влиянием реф-лексивной детерминации. Наиболее общим и показательным примером такого рода влияний выступают глубокие и множественные различия в протекании психических процессов на осознаваемом и неосознаваемом уровнях; при про-извольной регуляции за ними и без таковой. В этом плане очень характерны, например, различия произвольной и непроизвольной памяти. Во-вторых, это – все специфические типы влияния рефлексивного фактора и меры его выражен-ности, которые проявляются в описанных выше четырех типах трансформаций В-третьих, это – собственные, как бы «внутренние» законы рефлексивной регу-ляции как таковой; то, что и составляет специфический предмет психологии рефлексии. По отношению к деятельности и поведению эти закономерности обретают, например, статус закономерностей произвольной регуляции»; они изучаются в соответствующих разделах общей и прикладной психологии. По отношению к когнитивной психологии в целом и к психологии интеллекта, в частности, они же обычно рассматриваются как особенности метакогнитивной регуляции. Наконец специфически рефлексивные закономерности могут приво-дить и к формированию определенных структур – регуляторов деятельности, поведения и общения. В качестве характерного примера такого рода структур можно указать на феномен «Я-зеркального» в деятельности руководителя. Обобщая сказанное, можно заключить, что рефлексии присуща особая функция — трансформационная. В своем ситуативном проявлении она видоиз-меняет характер действия многих иных закономерностей и феноменов. Ее на-личие – это одновременно и своеобразный «отход от строгой объективности » в действии психических закономерностей, и повышение меры субъектности ре-гуляции деятельности, поведения, общения. Существование данной функции определяет собой наличие некоторого «поля субъсктности » развертывания за-кономерностей регуляции деятельности и поведения, возможность субъектного влияния на них. Однако эта же функция может иметь и надситуативные проявления. И то-гда она выступает основой для иной – собственно генеративной функции. Реф-лексия «над деятельностью», «над собой», «над своим положением в социаль-ной среде» и т.д. — это, конечно, не только и не столько констатация чего-либо, а средство развития деятельности и личности, изменения ее статуса. Реф-лексивные паузы, моменты «отстранения» от ситуации, «усилия, направленные на то, чтобы разобраться в себе», а также все иные, однопорядковые с ними фе-номены, выполняют функцию генезиса, развития. Поэтому личность (и все формы ее взаимодействия с миром), проявляясь в рефлексии, в рефлексии же и формируются – точно так же как через это развиваются формы взаимодействия личности с действительностью. Таким образом, подытоживая материалы проведенного анализа, по-видимому, сделать два основных заключения. Во-первых, рефлексивность как психическое свойство и как индивидуальное качество должна реально, а не декларативно рассматриваться и изучаться именно как таковое – как свойство, как индивидуальное качество, то есть в соответствующей этим понятиям пси-хологической парадигме (в том числе – и в психодиагности ке, и в прикладной психологии). С одной стороны, это – решающий шаг на пути перехода от абст-рактно-философского изучения рефлексивности к конкретно-научному ее ис-следованию. Но, с другой стороны, это – реальное и существенное обогащение того направления психологии, которое разрабатывает проблемы психических свойств, индивидуальных качеств, психологии способностей в целом. Во-вторых, сказанное отнюдь не означает сведения рефлексивности только к тра-диционному пониманию психических свойств, индивидуальных качеств, спо-собностей. Она, имея общий статус свойства, качества и способности по своим механизмам и уровню интеграции обладает явной специфичностью. Выявление этой специфики, более того — уникальности рефлексивности и выступает ос-новной задачей дальнейших исследований. Точно так же, как в процессуальном аспекте рефлексия – это процесс иного, более высокого уровня интеграции по отношению ко всем иным – из-вестным сегодня процессам, рефлексивность как свойство предстает в качестве образования иного – более высокого уровня интегрированности, структуриро-ванности, системности. Привлекая известную в психологии «метафору пирами-ды свойств», можно сказать, что рефлексивность – это и есть ее «верхняя точ-ка»; это – «фокус», в котором интегрируются все иные свойства и качества и которое существует благодаря именно их интегрированности. На основе сделанного заключения уже во вполне естественном свете предстает одна из главных особенностей психологии рефлексии. Ее смысл со-стоит в следующем. Параметр рефлексивности в целом является не просто «очень важным» в плане обеспечения деятельности и поведения, а часто – ос-новным и наиболее специфическим. Именно он придает сложность, многогран-ность, противоречивость и, в конечном итоге, – уникальность тому, что обычно обозначается понятием «осознанная, произвольная регуляция деятельности ». Следовательно, исходя из значимости уникальности данного параметра, можно было бы ожидать и аналогичного – комплексного и всеобъемлющего его про-явления в системе закономерностей организации деятельности, поведения, структуры личности. Этого, однако, не наблюдается, а современная психология (и общая, и социальная, и управленческая) располагает непропорционально ма-лым объемом конкретных закономерностей, обусловленных параметром реф-лексивности, и связывающих его с иными характеристи ками деятельности, по-ведения, личности. Очень многие связи между базовыми характеристи ками деятельности и рефлексивностиличности и рефлексивности отсутствуют в их непосредственном виде. Но в таком случае и возникает резонный вопрос: поче-му же, несмотря на свою огромную и уникальную роль, рефлексия как процесс и рефлексивность как личностное свойство так скупо и фрагментарно проявля-ется в системе известных сегодня закономерностей? Означает ли это, что тако-го рода закономерностей, действительно, мало? Или же рефлексивно-обусловленные закономерности все же многочисленны и существенны, но сами они – «иные», чем те, которые описаны в традиционном эмпирическом базисе общей и социальной психологии? На наш взгляд, можно предложить следующее решение сформулирован-ных вопросов. По всей вероятности, многие (а не исключено – и подавляющее большинство) закономерностей психики оказываются «представленными дваж-ды» в ее целостной организации, проходят два этапа своего функционального генезиса. Они, вследствие этого, принимают две формы своего существования и проявления. С одной стороны, они, разумеется, существуют, проявляются и выявляются «сами по себе» – в их объективном бытии, как атрибуты психиче-ского, вне зависимости от рефлексивной, осознанной регуляции как таковой, вне связи с ней, то есть – именно объективно (а не «субъективно» – в смысле «произвольно»). Но с другой стороны, эти же закономерности могут «улавли-ваться» субъектом – подмечаться и фиксироваться им как нечто повторяющее-ся, стабильное, устойчивое в его «внутренней жизни»; как нечто такое, что мо-жет способствовать организации им своего поведения, а в результате – повы-шению меры его адаптивности, эффективности Объективные – «первичные» закономерности сами становятся предметом их «отражения», восприятия субъ-ектом, что и обеспечивается рефлексией как таковой, вообще – составляет ее суть (а, возможно, – и главное предназначение). Но в этом случае открывается принципиальная возможность не только рефлексивной фиксации действия тех или иных закономерностей, но и активного воздействия на них, возможность для регулирования меры их выраженности. Субъект (повторяем – именно благодаря свойству рефлексивности оказы-вается в состоянии части чно управлять самими закономерностями. Это, собст-венно, и есть один из механизмов того, что традиционно обозначается поняти-ем «произвольной регуляции деятельности ». Понятно, что характер такого рефлексивного («произвольного») влияния будет уже принципиально иным по сравнению с «первичными» – объективными закономерностями. Он будет именно субъективным, а еще точнее – субъектным. Это – «вторичные», субъ-ектные закономерности ; они образуют систему собственно рефлексивных за-кономерностей. Им присущи две основные особенности. Во-первых, это – именно «вторичные закономерности » – «закономерности трансформации иных — исходных, базовых закономерностей». Они как бы «накладываются» на дру-гие – «первичные», то есть базовые закономерности и видоизменяют их. Во-вторых, это – субъектные, а потому – принципиально подверженные субъек-тивным аберрациям закономерности ; они характеризуются, в силу этого, зна-чительно меньшей стабильностью, строгостью, инвариантностью. Этим, в ча-стности, объясняется существенно большая «размытость» и менее строгий ха-рактер рефлексивных закономерностей. Вместе с тем, мы считаем необходимым подчеркнуть, что «вторичные» – субъектные закономерности, к каковым принадлежит большинство рефлексив-но-детерминированных закономерностей, не являются субъективными в пря-мом смысле. Они объективны, но в более сложном плане – в плане того, что они «прошли опосредствование субъектом», преломились через систему его рефлексивных механизмов. Более того, эти «вторичные» — субъектные зако-номерности можно рассматривать и как высшее проявление объективных зако-номерностей, поскольку они наиболее специфичны и адекватны сложнейшему из всех существующих объектов познания – человеку, а вне их установления и понимания его познание просто невозможно. Эти закономерности, механизмом которых являются генеративная, трансформационная, модерирующая и иные функции рефлексии, и есть содержание субъектности как таковой. Система указанных закономерностей в значительной степени образует содержание функционирования субъекта, его «процессуального» бытия.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Метапознание и категория психических свойств» з дисципліни «Психологія метакогнітивних процесів особистості»
