Во взаимодействии любящих обида у одного дополняется чувством вины у обидчика. Поэтому устройство вины противоположно обиде. Если я обидел тебя, то восприятие внешних признаков оби-ды на твоем лице начинает меня терзать чувством вины. Причем, если я сам обидчив, т. е. обычно сильно страдаю от обид, то соответственно я предполагаю, что обиженный тоже страдает, и это уси-ливает во мне вину. Замечено, что обидчивые сами страдают от вины больше, чем необидчивые. Мы носим в себе нашу вину и обиду благодаря дару мышления. Непроизвольно, случайно возникающие мысли сами собой могут включать механизм активности, конструирующей вину в самых неподходя-щих ситуациях. Чем больше непроизвольности и спонтанности в мышлении, тем чаще вина всплыва-ет в сознании, причиняя боль. Внешне вина не имеет особых признаков в экспрессии, жестах и выражении лица, разве только страдающий от вины скажет, что виноват. Поэтому если мы попытаемся взглянуть изнутри на чувст-во вины, то увидим, что оно возникает вследствие непроизвольной, привычной активности, результа-ты которой могут быть описаны приблизительно следующим образом: а) каким должен быть я или каким должно быть мое поведение в соответствии с ожиданиями дру-гого. Мой ум автоматически (116:) конструирует модель, каким я должен быть. Здесь не существует точных критериев. На самом деле мне неизвестны ожидания другого, я их создаю в соответствии с общими представлениями о том, чего другой ждет от меня. Эта модель ожиданий может быть реаль-ной, т.е. соответствовать хотя бы в ключевых моментах подлинным ожиданиям другого, но она мо-жет быть и совсем не такой, каковы ожидания другого; б) восприятие собственного моего состояния или поведения здесь и теперь; в) акт сличения модели ожидания с собственным поведением, в результате которого обнаружива-ется рассогласование, мучительность которого поддерживается обликом эмоции обиды на лице, в словах и поведении другого. Чем сильнее он обижен реально или в моем представлении, тем сильнее мое чувство вины. Эта дезинтеграция во мне мучительна, поскольку нервная система чувствительна к любым рассогласованиям в системе Я. Это страдание иррационально и подобно мистическому Хаосу, которого боялись даже боги. Этот разрыв между тем, каким я должен быть здесь и теперь, и тем, кто я есть, усиливается и подкрепляется; обиженный другой защищается от обиды примитивными и древними средствами, становится гневливым и агрессивным, что еще мучительней и потому, что идет от любящего. Если в обиде человек еще может как-то справиться со своей эмоцией, изменив свои ожидания о другом, скорректировав их в направлении реальности, приняв другого таким, как он есть, наконец, простив его, то чувство вины не может быть изменено этими актами нашей души. Вина сидит в чело-веке как заноза. Это — мрачный тиран, который терзает душу виновного без пощады. Если боги лю-били друг друга и Прометей действительно не просто нарушил завет, но еще и обидел отца, то он должен страдать от чувства вины, которое не изживается силой страдания. У Прометея за ночь пе-чень отрастала заново, что и символизирует собой этот процесс. Вина является страданием, непереносимым длительное время, и она ослабляется тем, что агрессия и гнев виноватого оттягивают энергию вины по более отработанной древней схеме защиты. Однако вина может порождать и другие механизмы психической защиты, ни один из которых не может уст-ранить вину, а только временно ослабляет ее. Познание вины состоит в том, чтобы осознать эти три группы операций, совершаемых нашим умом (построение модели ожидания, представление о своем поведении и состоянии и акт сличения себя с этой меркой), и контролировать их. Тогда будет предотвращено появление этой эмоции или ослаблено ее протекание. Для этого нужно научиться контролировать указанные действия ума. По-знание вины и признание ее побуждает нас просить прощения, так как это ослабляет страдание. Чувство вины может быть полезным для незрелых: тогда любящие могут управлять их поведени-ем, не наказывая, а лишь (117:) обижаясь. В семьях, основанных на любви, детьми управляют, вызы-вая периодически чувство вины. Если в этом преуспеть, то возникает глубокий невроз, основанный на вине. Механизмы защиты приобретают причудливый характер, создавая такие симптомы невроза, как, например, навязчивую заботу, демонстрацию любовных действий, насыщенных страхом и даже агрессией, а иногда мазохизм. Чувство вины может возникать в различных ситуациях и отношениях. Мы можем быть виноваты-ми перед родителями, детьми, перед женой или мужем, перед друзьями, к которым испытываем при-вязанность и с которыми идентифицируем себя, считая для себя значимыми их ожидания относи-тельно нас. Однако сколь бы многообразным ни было чувство вины, эмоция, лежащая в его основе, одна — это вина, порождаемая рассогласованием того, каковы я и мое поведение, положение и об-лик, с тем, каким я должен был бы быть в соответствии с ожиданиями значимого, любимого другого или других. Различные вариации в чувстве вины и, соответственно, мысли, причиняющие страдания, опреде-ляются особенностями и чертами, по которым обнаруживается рассогласование, но скрывающаяся за этим многообразием эмоция — едина, хотя она и носит сугубо индивидуальный характер. Поэтому у одного чувство вины сопровождается спазмами сосудов, питающих сердце, и он жалуется на присту-пы боли в загрудинной области, а у другого — сжимается сфинктер, выводящий желчь в тонкую кишку. У одного клиента, который пришел ко мне с жалобой на депрессию, приступ шейного ради-кулита, принятый невропатологом за остеохондроз, с поразительной точностью совпал по времени с женитьбой против воли матери, которую он очень любил, был от нее зависим. Его поступок явился толчком к состоянию вины, которое он не успел даже пережить основательно, так как болезнь, боль от недостатка питания нервных клеток спинного мозга заглушала или, точнее, притягивала к себе страдание от чувства вины. Поэтому, когда я его спросил, испытывает ли сейчас он вину перед мате-рью, он ответил: «Вначале — да! А сейчас — нет». Я с захватывающим интересом читал однажды фантастический роман, где герой, мрачный тиран и деспот, разработал систему, позволяющую методом вживленных электродов жестко программиро-вать поведение жителей страны, которые каждый раз, когда у них появлялись помыслы о действиях против тирана, автоматически получали болевой шок, когда же они восхваляли свой образ жизни и подчинялись — награду. Сейчас же я удивлен мыслью о том, что фантастика, даже самая причудли-вая и изощренная, поразительно отстает от жизни. Разве можно эти примитивные электроды, вжив-ленные в мозг, сравнить с автоматизированными функциональными системами умственных опера-ций, порождающими вину и стыд, с помощью которых культура и окружающие нас люди програм-мируют наше поведение и даже мысли? Всякий раз, когда мое поведение отклоняется от (118:) ожи-даний других, через которые действует культура, я получаю свою дозу болевого шока, именуемого чувством вины.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Вина» з дисципліни «Сходження до індивідуальності»
