Уникальность, неповторимость психологического облика каждо- го человека — один ми тех явных феноменов нашей психики, кото- рые наиболее бурно обсуждаются, исследуются, а иногда отвергают- ся как досадная помеха экспериментальному исследованию. С древ- них времен берут начало и интуитивное понимание того, что люди психологически не одинаковы, и стремление понять истоки этого разнообразия, и представления о существовании некоторой «первич- ной» индивидуальности, предшествующей опыту и знаниям, и даже своеобразный «профессиональный отбор». B.C. Аванесов [ 1; см. также 23] пишет, что уже в середине III тыся- челетия до н.э. в Древнем Вавилоне существовали испытания для всех, кто готовился стать писцом — одной из главных фигур месопотамской цивилизации; они должны были обладать многими обязательными про- фессионально важными качествами. Подобные, часто весьма жесто- кие, испытания проходили и в Древнем Египте те, кто стремился стать жрецом; и в Древнем Китае — претендовавшие на должность правительственных чиновников; и в средневековом Вьетнаме, у се- верных народов и т.д. Эти испытания включали в себя проверку не только необходимых знаний и умений, но и того, что мы сегодня назвали бы «формально-динамическими» характеристиками индиви- дуальности: эмоциональности, способностей и т.д., диагностируя их по особенностям поведения и реальных или специально моделируе- мых жизненных ситуациях. Например, Пифагор придавал большое значение тому, как ведет себя молодой человек в эмоционально на- пряженные моменты, которые специально создавались для поступав- ших в его школу: как отвечает на насмешки; умеет ли держаться с достоинством и т.п. Характер человека, по мнению Пифагора, прояв- ляется в походке и смехе; манера смеяться, с его точки зрения, — самое хорошее обнаружение особенностей характера. Ему же принад- лежит утверждение, что «не из каждого дерева можно выточить Мер- курия», или, говоря современным языком, представление о суще-
11 ствовании некоторой первичной, «базовой» индивидуальности, в зна- чительной мере определяющей ее дальнейшее развитие. В древность же уходят корнями и попытки классифицировать ин- дивидуальности, создать их типологию. В трактате «Нравственные ха- рактеры», автором которого был друг и преемник Аристотеля Теоф- раст, описываются 30 ярких характерологических типов и их конкрет- ные проявления. Специалисты по психологической диагностике утверждают, что и в трудах арабских средневековых мыслителей Ави- ценны, Аль Бируни и других, а также в трудах Аристотеля, Гиппокра- та, Галена содержатся описания большого количества информатив- ных психодиагностических показателей. С античных времен существует физиогномика (от греческих слов, означающих: «природа», «природные задатки» и «сведущий», «про- ницательный») — учение о распознавании природных индивидуаль- ных особенностей, в частности характера, по физическим характери- стикам человека, его внешнему облику. В середине XVII в. итальянский врач К. Бальдо опубликовал пер- вую работу по графологии «Рассуждения о способе узнавать обычаи и качества писавшего по его письму». Изучение почерка для решения самых разных задач, в том числе психодиагностических, продолжает- ся и теперь. Перечень доказательств того, что интуитивное понимание психо- логической неодинаковости людей и стремление «угадать», диагнос- тировать индивидуальность уходят корнями в далекое прошлое, мож- но было бы продолжить. Но важно другое: при таком солидном «воз- расте» проблемы ее научная разработка началась, с исторической точки зрения, недавно — во второй половине прошлого века и имеет в пси- хологии весьма непростую судьбу. Экспериментальная психология, возникшая в середине XIX в., видела свою задачу в познании общих закономерностей человеческо- го поведения. Индивидуальные же особенности, т.е. отклонения от основной закономерности, рассматривались лишь как помеха, источ- ник неточностей в ее описании. Признанный авторитет в области диф- ференциальной психологии и психологической диагностики амери- канская исследовательница А. Анастази считает, что эта установка сказалась даже в статистической терминологии: именно от первых экспериментальных психологов мы унаследовали термин «ошибка», применяемый для обозначения отклонения от средней величины (на- пример, «стандартная ошибка»). Начало научного изучения индивидуальности связано прежде всего с именами английского ученого Френсиса Гальтона (1822-1911) и немецкого — Вильяма Штерна (1871-1938). Ф. Гальтон был первым, кто сделал индивидуальные различия между людьми специальным предметом исследования, создал изме- рительные процедуры и начальный статистический аппарат для оцен-
12 ки различий; собрал большой экспериментальный материал, касав- шийся, как мы теперь сказали бы, разных уровней в структуре инди- видуальности — соматического, физиологического, психологическо- го; он даже поставил вопрос о происхождении индивидуальных осо- бенностей и попытался решить его. В. Штерн, ученик Г. Эббингауза, в 1900 г. в книге «О психологии индивидуальных различий (идеи к дифференциальной психологии)» [414] впервые ввел в употребление сам термин «дифференциальная психология» для обозначения новой области, «эмансипировавшей- ся», по его словам, от материнской науки — обшей психологии. Впос- ледствии книга переиздавалась в 1911, 1921 и 1994 гг. под названием «Дифференциальная психология в ее методических основаниях». В пре- дисловии к изданию 1994 г. А. Анастази назвала ее «книгой эпохально- го значения», а видный немецкий исследователь К. Павлик — «путе- водной для психологической науки». Действительно, сформулирован- ные Штерном методологические и экспериментально-методические подходы, базовые понятия, многие статистические приемы, несмот- ря на прошедшие почти 100 лет, верны и сейчас. Конечно, реальное существование индивидуально-психологичес- ких особенностей и их значение в жизни стимулировали изучение их с самых разных сторон — в рамках «характерологии», «этологии», «специальной психологии», «индивидуальной психологии» и т.д. По- явились клинические работы Э. Крепелина (1856-1921), работы А. Би- не (1857-1912) и др. В 1897 г. была опубликована первая статья моло- дого врача А.Ф. Лазурского (1874-1917) «Современное состояние ин- дивидуальной психологии», где рассматривались, в частности, складывающиеся «типы душевных свойств», т.е. предлагалась и неко- торая классификация индивидуальностей. Несколько позже была из- дана работа Г.И. Россолимо (1860-1928) «Психологические профи- ли», в которой дано комплексное описание индивидуальности, и многие другие работы*. Приблизительно в те же годы складывались еще две отрасли на- уки, без которых дифференциальная психология не могла бы разви- ваться: психологическая диагностика (тестология) и статистика, не- обходимая для получения и оценки надежных количестве иных дан- ных в стандартной и систематизированной форме. Таким образом, в первые десятилетия XX в. дифференциальная психология вполне сформировалась как самостоятельная область зна- ний. Однако и в последующие годы проблема индивидуальности то выдвигалась на передний край науки, то отрицалась вообще. Извест-
* Краткий очерк истории дифференциальной психологии дан в книге М.Г. Ярошевского «История психологии» (1985), а более полный анализ пробле- мы индивидуальности приведен в книге М.С. Егоровой «Психология индивиду- альных различий» (1997).
13 ный американский психогенетик Дж. Хирш образно описывает эту ситуацию: «Экспериментально-психологические исследования психо- логических различий напоминают гамлетовское «Быть или не быть...». Дж. Кеттелл исследовал их, Уотсон хоронил их, Трайон подчеркивал их важность, Халл минимизировал их значение для теории, Хантер приведен ими в недоумение, Скиннер и его коллеги заведены ими в интеллектуальный тупик, а авторы формальных моделей предпочли фиксировать элементарные софизмы, чем знание о них; ...для боль- шого числа экспериментальных психологов игнорировать индивиду- альные различия — почти вопрос чести» [290; с. 7]. Каково же реальное место проблемы индивидуальности в психо- логической науке? Оно определяется значением этой проблемы и для теоретической психологии, и для использования психологических знаний на практике. Разберем оба фактора последовательно. Любая конкретно-научная теория должна строиться и проверять- ся эмпирически, экспериментальными фактами. В психологии это дан- ные, полученные при измерении, оценке той или иной психологи- ческой черты, реакции, отношения и т.д. в ситуации эксперимента, опроса или наблюдения, но в любом случае психолог имеет дело с индивидуальными данными (или их суммой — при оценке групп). Строго говоря, любую психологическую черту мы можем измерить у человека только в ее индивидуальном выражении, и любая обще- психологическая закономерность реально существует только и инди- видуально-модифицированных формах. Как справедливо утверждает Г. Айзенк, индивидуальные различия встроены в саму субстанцию психологических исследований, никакие общие законы не мыслимы без включения личности как элемента в функциональные уравнения. Вариативность* же индивидуальных оценок любых признаков (со- матических, физиологических, психологических) имеет широкий диапазон колебаний; она различна у разных признаков и в разных возрастах. Если исключить экстремальные случаи (например, гиган- тов и карликов), чтобы избежать случайных и патологических откло- нений, то в популяции здоровых взрослых людей отношение макси- мального и минимального роста равно 1,3:1; веса 2,4:1; частоты пуль- са — 2,0; 1, простого времени реакции — 2,2:1; длительности запоминания — 2,5:1, баллов интеллекта по Векслеру — 2,9:1. У детей 4 лет (тоже после элиминации крайних значений) максимальные и минимальные оценки интеллекта, по Стенфорд—Бине, соотносятся как 1,6:1. Оценки коммуникативного развития у детей 2 лет, получен- ные по специальному вопроснику, колеблются в пределах 8:1, а в 3 года — 11:1. Общие оценки поведения детей имеют еще более широ- кий размах колебаний: их отношение равно 34:1 — так велико разно- образие детских индивидуальностей [362].
* О терминах «вариативность», «изменчивость» и «дисперсия» см. главу I.
14 Большую или мень- шую индивидуальную вариативность обнару- живают психофизиоло- гические показатели, относящиеся к состоя- нию покоя и к его ре- активным изменениям (подробнее об этом — в гл. XIII, XIV, XV). Диапазон изменчи- вости одной и той же функции (и статистике он измеряется коэффи- циентом вариативнос- ти, отклонениями от средней, дисперсией) может быть разным и разных возрастах, как мы видели на примере интеллекта и коммуни- кативных способностей. На рис. 1 представлены данные о динамике ва- риативности некоторых соматических и психо- логических показателей у детей в первые годы жизни. Обращают на себя внимание три факта: вариативность по психологическим призна- кам выше, чем по соматическим (роста и веса); вариативность по некоторым динамическим характеристикам поведения (активность, аффект-экстраверсия) выше, чем по оценкам интеллекта, и, нако- нец, в 3 года вариативность оценок интеллекта и аффекта-экстравер- сии выше, чем в 2 и 4 года. Последнее особенно интересно: такой всплеск вариативности, т.е. расширение диапазона индивидуальных различий, может быть сигналом существенных психологических (и фи- зиологических) перестроек, происходящих в данном возрасте*. Иначе говоря, сама межиндивидуальная вариативность может служить для психолога своеобразным маркером, указывающим на специфичность, значимость данного возраста для развития и формирования той или иной психологической или нейрофизиологической функции или чер- ты (или их совокупности). Но отсюда вытекает еще одно следствие. Поскольку разные психо-
* Применительно к данному примеру вспомним постулированный Л.С. Выгот- ским и затем многократно описанный в отечественной психологии кризис 3 лет.
15 Рис. 1. Коэффициенты вариативности для фи- зических, психологических и двигательных ха- рактеристик [по 362]. логические характеристики имеют разную межиндивидуальную вари- ативность, а вариативность одного и того же признака различна в разных возрастах, характеристика каждого возраста должна включать не только среднюю оценку признака, но и обязательно дисперсию их значений. Иначе говоря, адекватная «возрастная норма» не есть точка на линии развития, она не только средняя величина, но и диапазон оценок, который говорит о существующем в норме в данном возрасте размахе индивидуальных различий исследуемого признака. Это спра- ведливо и для характеристики любой другой группы — профессио- нальной, половой и т.д. Все сказанное подтверждает тезис о неизбежности индивидуаль- ных различий и их значимости для решения общепсихологических проблем. Повторим еще раз: любые общепсихологические закономер- ности, чего бы они ни касались, не могут быть получены иначе, как через усреднение, обобщение их реально существующих индивиду- альных вариантов. В этом безусловное значение последних для разви- тия теоретической психологии. Еще одна группа проблем, которые не могут быть решены без учета индивидуальных особенностей, связана с прикладными аспектами пси- хологии. Не нужно особо доказывать, что профессиональный отбор и профконсультация, индивидуализация обучения и воспитания, реше- ние многих медицинских задач (в частности, относящихся к психосо- матике, реакциям на лекарственные препараты и т.д.) предполагают наличие у психолога не толь- ко знаний об индивидуаль- ности человека, но и спосо- бов диагностировать ее и на этой основе предсказывать дальнейшее развитие, ус- пешность профессиональной деятельности и т.п. Примером может слу- жить работа немецкого ис- следователя Г. Клауса «Вве- дение в дифференциальную психологию учения» [73]. Клаус выделяет несколько стадий в деятельности уче- ния, результативность кото- рых существенно зависит от индивидуальных характери- стик ученика. Эти стадии связаны с: восприятием ин- формации; ее переработкой и хранением; оперативной
16
Рис. 2. Распределение школьных оценок у полезависимых (ПЗ) и поленезависимых (ПН) подростков [по Г. Клаусу; 73].
Рис. 3а. Решение задач различной степени трудности 62 импульсивными (И) и 62 рефлексивными (Р) подростками [по Г. Клаусу].
Рис. 3б. Движение глаз импульсивного (слева) и рефлексивного (справа) ребенка при решении задачи на идентификацию [по Г. Клаусу].
доступностью и применимостью усвоенных знаний. На каждой стадии между учениками обнаруживаются различия, зависящие не просто от имеющихся к этому моменту знаний, но и от когнитивных и личнос- тных особенностей детей. На рис. 2 представлено общее распределение школьных оценок у учащихся с выраженной полезависимостью и по- ленезависимостью: у первых кривая смещена в сторону низких баллов (в Германии высшая оценка — 1, наиболее низкая — 5). На рис. 3 а, б показано решение задач подростками с импульсивным и рефлексивным когнитивными стилями: у первых короче время реше- ния, но в задачах средней и высокой сложности существенно больше
2 1432 17 ошибок. У обладателей этих когнитивных стилей оказыва- ются разными даже траекто- рии движений глаз при вы- полнении одного и того же задания на идентификацию, требующего выбора образца, аналогичного эталонному. На рисунке хорошо видна раз- ная динамика зрительного поиска, т.е. разные стратегии приема и переработки ин- формации. В широко известной ра- боте Е.А. Климова [74] было показано, что при одинако- во высокой продуктивности профессионального труда работницы с разными пси- хофизиологическими осо- бенностями выбирают раз- ные стратегии трудовой де- ятельности. От индивидуального сочетания экстраверсии и нейротицизма за- висит, как показывают некоторые работы, толерантность к фармако- логическим препаратам. На рис. 4 отражены суммарные данные не- скольких исследований седативного порога у лиц, различающихся вы- раженностью двух указанных характеристик индивидуальности. Наиболее высокие пороги наступления седативного эффекта — у лю- дей со средней степенью нейротицизма в сочетании с интровертиро- ванностью. Самыми чувствительными, т.е. обладающими низкими по- рогами, оказались экстраверты с высоким нейротицизмом. Эти и многие другие данные говорят о том, что, зная зависи- мость учебной, профессиональной успешности от тех или иных ха- рактеристик индивидуальности, непосредственно с данной деятель- ностью не связанных (т.е. не относящихся, например, к знаниям и умениям в данной области), можно оптимизировать деятельность че- ловека, осуществлять профессиональную ориентацию и т.д. Но при одном обязательном условии: если базовые индивидуальные характе- ристики онтогенетически стабильны. Это дает основание полагать, что особенности, на которые опирается психолог при решении тако- го рода задач, будут присущи данному человеку в течение достаточ- но длительного времени. Есть ли доказательства стабильности инди- видуально-психологических особенностей? Ответы на этот вопрос от- ражены на рис. 5 и в табл. 1.
18 Рис. 4. Индекс толерантности к ле- карственным препаратам как функция экстраверсии и нейротицизма [по Н. Бро- ди, 213].
Рис. 5. Корреляции IQ в 18 лет и более ранних возрастах в двух исследо- ваниях [Р. Пломин и др., 353]. Таблица I Корреляции между усредненными по возрастным группам тестовыми оценками интеллекта в разных возрастах [по Н. Броди; 213].
Возрастные группы Корреляция с усредненным IQ в 17 и 18 лет Месяцы 1,2,3 0,05 4,5,6 -0,01 7,8,9 0,20 10,11,12 0,41 13,14,16 0,23 18,21,24 0,56 27,30,36 0,54 42,48,54 0,62 Годы 5,6,7 0,86 8,9,10 0,89 11,12,13 0,96 14,15,16 0,96
За исключением достаточно редких случаев, когда отмечается сни- жение межвозрастных корреляций, остальные данные говорят о су- ществовании отчетливой межвозрастной преемственности в оценках IQ у одного и того же человека, т.е. об онтогенетической устойчивос-
19 ти этого показателя, а точнее — об относительной сохранности ран- гового места каждого индивида в группе. Обратим внимание на то, что до 1,5-2 лет сходство с IQ в 17-18 лет колеблется, но, начиная с этого возраста, оно неуклонно растет, и корреляции баллов IQ в 5-7 и 17-18 лет достигают уровня надеж- ности теста. В табл. 2 приведены аналогичные данные по личностным харак- теристикам. Напомним, что многие методики диагностики призна- ков такого типа (вопросники, Q-сортировка и т.д.) имеют более низкую надежность, и уже поэтому межвозрастные корреляции дол- жны быть ниже.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ПРОБЛЕМА ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ» з дисципліни «Психогенетика»
