Аьявол с помощью научно-технического прогресса ставит культуре человека опаснейшую ловушку. В условиях нарастающего глобального энергетического и демографического дисбаланса он резко сужает возможности нормального человеческого общения. Он запирает человека в собственной квартире один на один с тем электронным комбайном недалекого будущего, о котором мы столько говорили ранее. Не надо больше ходить в театр или на вернисаж: стереоскопический (может быть, даже голографический) широкоформатный телеэкран “посадит” вас в правительственную ложу театра, проведет с вами, как с королем, эксклюзивную персональную экскурсию по музею. Не надо ехать в Париж или Санкт-Петербург: телеэкран “проведет” вас по парижским бульварам и по Невскому проспекту, покажет и Лувр, и Эрмитаж. Не надо идти в библиотеку: на телеэкране абзац за абзацем развернутся строки сенсационного газетного сообщения, журнальная статья, главы редкой книги. Не надо идти в школу: лучшие педагоги мира станут вашими персональными преподавателями. Не надо идти на работу: под руками персональный компьютер, обеспечивающий обратную связь с вашим предприятием. Не надо спешить на конференцию: вы имеете возможность принять очное участие в любой телеконференции, делать доклад, задавать вопросы, выступать в прениях. Не надо спешить на встречу с другом, на свидание с возлюбленной: поворот рычажка—и ваш друг, ваша возлюбленная перед вами в натуральную голографическую величину. А персональный компьютер заботливо вычисляет оптимальное решение по каждой возникающей проблеме, услужливо подсказывает, как вести себя, о чем думать, чем пренебречь. Перечитайте еще раз помедленнее строки предыдущего абзаца. Вдумайтесь в них. Ведь это же смерть человека и рождение в его личине кибернетического организма, которому все человеческое чуждо. Даже если человек найдет в себе силы наложить мораторий на почти неизбежное в обозримом будущем научное открытие так называемого онироэффекта — пока что забавной выдумки фантастов, но не выходящей за рамки возможностей современной науки и поэтому рано или поздно реализуемой — т.е. открытие возможности искусственно создавать хорошее или плохое настроение, вызывать гнев, радость, эйфорию (“кайф”), оргазм и пр., даже при этом условии человек перейдет в иные, нечеловеческие условия существования и перестанет быть собственно человеком сначала психически, затем умственно и наконец физически. Произойдет то, что произошло с миллионами советских родителей нерусских национальностей, которые ради карьеры своих детей отдали их в русские школы и собственными руками погребли свои национальные культуры, которые сейчас приходится “оживлять” грубой силой. Человек при вышеописанных условиях неизбежно станет объектом манипуляции сил, которые стоят за телеэкраном и разрабатывают программы, закладываемые в персональный компьютер. А так как над собственно культурой все более явно берет верх антикультура, — это означает, что человек отдается полностью во власть антикультуры. Последняя — нам предстоит говорить об этом — будит в человеке зверя. Таким образом, кибернетический организм в личине человека будет неизбежно приобретать все более звериные черты. Нет, мы не всуе начали этот раздел с упоминания дьявола. Это его и только его работа. Как избавиться от нависающей опасности, которая поковарнее и пострашнее энергетического и продовольственного голода? К счастью, мысль человеческая изобрела панацею, которая — по крайней мере, в принципе, теоретически — способна отвести беду. Панацея называется “клуб по интересам” и, во избежание недоразумений, требует обстоятельных комментариев. Обратимся прежде всего к естественному состоянию человечества и вспомним, какова была социальная организация культурной жизни (не только досуга!) на протяжении сорока с лишним тысяч лет существования рода гомо сапиенс. Взгляните на любую деревню мира в ее натуральном виде, без позднейших эрозий. Вот, скажем, семья или несколько семей трудятся на поле — производственная кооперация. Семья или несколько семей по очереди топят сельскую баню — бытовая кооперация. Молодежь водит хоровод и поет частушки, старики (мужики отдельно, бабы отдельно) судачат на завалинке. Досуговая кооперация. При желании можно назвать такого рода кооперацию клубами по интересам — производственным, бытовым, досуговым. А вся деревня в совокупности — своего рода ассоциация клубов по интересам. Нас в данном случае интересует прежде всего культура досуга. Досуговый клуб по интересам — высшая форма организации досуга. Низшая — просто элементарный рынок досуга (по аналогии с рынком труда). Это когда тебе продают какое-то развлечение, а ты его покупаешь. Тут особых комментариев не требуется: рынок есть рынок, и покупатель на нем выступает как потребитель, только и всего. Промежуточная — кружок по интересам, платный или нет, все едино. Тут потребление развлечений сводится в некую систему, и потребитель в той или иной степени становится одновременно также и производителем, творцом культуры, но в роли простого “ведомого” руководителем кружка. А вот в клубе по интересам он как бы “сохозяин” досуговой кооперации, сам принимает участие в выработке коллективных решений, как именно организовать досуг. Члены клуба по интересам составляют в совокупности нечто вроде законодательного органа своего объединения, нанимают платного руководителя-профессионала (или приглашают энтузиаста-общественника, безразлично) и другую “исполнительную власть”, подотчетную законодательной. В отличие от кружка, члены клуба знают, что судьба объединения зависит от них и только от них. Клубы по интересам могут составлять сложные ассоциации — как вертикальные, (например, общество филателистов или кактусоводов с правлением в центре, подотчетным съезду, и филиалами на местах), так и горизонтальные (несколько разных клубов по интересам в составе одного, скажем, семейного клуба с единым членством). Изучение существующих клубов по интересам показывает их очень интересную судьбу, напоминающую жизнь человека. Здесь тоже уйма мертворожденных или умирающих в раннем детстве. Здесь тоже бурная молодость, внушающая уважение и зависть зрелость, нарастающая дряхлость, предсмертная агония, смерть. Только у человека все эти метаморфозы занимают несколько десятилетий, а у клуба по интересам — всего несколько лет. Зато клуб, в отличие от человека, обладает “эликсиром бессмертия”: достаточно сменить лидеров или конкретную направленность одних и тех же интересов — и очередной цикл молодость—зрелость—старость начинается сначала. А есть и клубы-долгожители, существующие без изменений десятки лет. Главное же, клубы по интересам обнаруживают колоссальный творческий потенциал, способный содействовать радикальному преобразованию культуры, поднимая ее организацию на качественно более высокий уровень. Вот этим последним свойством клубов по интересам очень бы хотелось воспользоваться, чтобы вырваться из тисков “железного века” и рвануться к вершинам альтернативной цивилизации. Можно представить себе, например, целую сеть клубов по интересам, представляющих собой в совокупности читательскую аудиторию какой-то газеты. Это — их этих читателей, газета. Они и именно они в первую очередь являются ее подписчиками, гарантируя экономическую стабильность издания. Они и именно они избирают редакционную коллегию, при необходимости даже персонально главного редактора. Они требуют отчета о действиях редколлегии, высказывают свои пожелания и даже требования, обеспечивая тем самым ту самую обратную связь издателя с читателем, без которой невозможно никакое действительно интересное периодическое издание. Нетрудно догадаться, что это будет издание, радикально отличающееся от существующих, которым заправляют Бог весть откуда взявшиеся люди, заполняющие страницы чем Бог на душу положит, без всякой ответственности перед читателем, да еще требующие за свою халтуру неслыханные в журналистике два выходных в неделю — не для себя, для газеты. Главное же, в такое издание могут быть вовлечены тысячи и тысячи людей, считающие его своим кровным делом. Поистине альтернативная печать! Точно такую же сеть клубов по интересам могут составить читатели какого-то журнала, их журнала, с их редколлегией, с их активным участием, вплоть до обсуждения каждого вышедшего номера в публичных дискуссиях. Нетрудно догадаться, что это будет не просто журнал, а явление культуры, важное событие в жизни тысяч людей. Аналогичную сеть клубов по интересам может составить читательский актив какого-то издательства. Опять-таки с выборной дирекцией, подотчетной избирателям, с прочной экономической базой в виде постоянного контингента подписчиков, болеющих за общее дело. По сути, во всех трех случаях получается нечто вроде акционерных обществ, но только не замыкающихся на дивиденды, а охватывающих содержательную сторону дела, с самым сильным вовлечением каждого “акционера” в жизнь соответствующего общества. Продолжая ту же линию дальше, можно вообразить сеть клубов по интересам, составляющих аудиторию какой-то конкретной радио- или телестудии, какого-то конкретного кинотеатра или театра. Допустим, радиопрограмма “Москва и москвичи” составляется не просто по заявкам радиослушателей, а в соответствии с пожеланиями большинства клубов “Москва и москвичи”, принятыми после жарких дискуссий в этих самых клубах. А при демонстрации телепрограммы “Вокруг смеха” в зале телестудии сидят не клакеры, а представители клубов, составляющих зрительский актив программы. Давно опустевший кинотеатр заполняется членами соответствующего клуба по интересам, скажем Клуба друзей кинотеатра “Мечта”, причем кинозабегаловка автоматически превращается в действительно кинотеатр, куда идут как на праздник, ожидая встречи с любимыми актерами до просмотра и дискуссии, более интересной, чем сама лента после. Давно опустевший зрительный зал Театра имени горсовета тоже заполняет постоянный костяк зрителей — члены Клуба друзей этого театра, которые постоянно встречаются с актерами, обсуждают спектакли и т.д. Клуб по интересам в состоянии явить собой надежную опору и дворца культуры, и парка культуры, и музея, и общественной библиотеки, и стадиона, и любого другого учреждения культуры. В лучшую сторону меняется характер работы профессионального персонала этих учреждений, обретающих органическую связь со своей аудиторией. Выходят из кризиса сами эти учреждения, загнанные в тиски между удушающей бюрократией, осуществляющей призрение нищего художника на госиждивении, и растлевающей атмосферой дикого рынка, где искусству, культуре надо быть проституткой, чтобы выжить. Главное же, не может не ожить культура людей, вовлеченных в активное культу -ротворчество, обретающих современный аналог естественного состояния культуры человеческого общества, освобожденных от проклятия камеры-одиночки один на один со своим электронным комбайном (при всей важной роли последнего в жизни каждого человека XXI в.). Клуб по интересам может объединить доморощенных гениев поэзии и прозы, музыкального и сценического, изобразительного и архитектурного искусства вкупе с любителями и ценителями художественного творчества. Эта аудитория быстрее разберется, кто действительно гений, а кто страдает манией величия. Потому что, в отличие от “творческих союзов” бывшего СССР, это будут не мафиозно-кастовые структуры людей, корыстно заинтересованных в укреплении своих финансово-карьерных позиций независимо от степени личной одаренности, а, так сказать, художественная общественность (по аналогии с научной общественностью) — первая ступень общественного признания или непризнания художника. Заседание клуба по интересам может состояться не обязательно в зрительном зале и не обязательно по вопросам искусства. Скажем, это может быть клуб любителей французской или китайской кухни, проводящей свои заседания в ресторане — с великой пользой для культуры питания великого множества людей (с оговоркой, что такие клубы по понятным причинам смогут получить распространение в разоренных республиках бывшего СССР никак не ранее XXI в.). А может быть клуб любителей модно одеваться по собственным выкройкам — с тем же эффектом для культуры одежды (и с той же оговоркой). Или может быть Клуб домашнего декора — с тем же эффектом для культуры жилища. Или Клуб этикета, поднимающий на недосягаемую ныне высоту культуру общения. И это не говоря уже о клубах, напрямую связанных с культурой знаний и труда, о политических, мировоззренческих, научных и др. клубах. Понятно, чтобы такая социальная организация культурной деятельности общества получила свое полноценное и полномасштабное воплощение, необходимо прежде всего здоровое общество, необходима не умирающая, а рождающаяся, расцветающая цивилизация. Мы говорили в данном случае лишь об одной стороне дела — о социальной организации культуры. Однако и это немаловажно. Слова “подлинная человечность культуры” так и останутся словами, пока не получат социально-организационное воплощение. Есть и сегодня группки людей, составляющие фактически те самые клубы по интересам, о которых шла речь. Вопрос в том, чтобы такая социальная организация охватила общество в целом. И явилась одной из основополагающих черт альтернативной цивилизации, вновь объединяющей творца и потребителя культуры на качественно ином уровне. До сих пор мы все время говорили только о собственной культуре, старательно избегая (чтобы не мешать все в одну кучу) ее антипода — антикультуры. Но в жизни эти две противоположности составляют единство объективной реальности, данной нам в ощущениях. Поэтому пора обратиться к другой стороне, тоже выдаваемой за культуру и принимаемой за культуру. Обратимся к этой стороне основательнее.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Подлинно человеческая культура» з дисципліни «Альтернативна цивілізація»
