Термин «общие места» – калька с греческого κοινοί τόποι, существовавшая уже в латинском языке (loci communos). Однако разными авторами термин применялся в разном значении, частично даже пересекаясь с понятием «аргумент». Нас будут интересовать два значения этого словосочетания: первое, закрепившееся в языке и выходящее за пределы риторики, второе, введенное Аристотелем. В первом значении общие места – некие расхожие истины или привычные концепты, штампы, на которые ссылается оратор либо явно, либо опираясь на них как на распространенные представления. Это близко к этическим доводам. Но общие места, имеют более узкое и менее укорененное распространение, чем этические максимы. Например, общим местом современного западничества является концепт «цивилизованного мира», а современного почвенничества – концепт «национальных ценностей». Часто общими местами называют риторические штампы, некие клишированные риторические ходы. Например, ярых антикоммунистов часто уподобляют самим коммунистам, точнее большевикам, говоря о «большевиках с обратным знаком». Что дает нам такое понимание общих мест? Прежде всего, оно позволяет характеризовать разные идеологические направления политической риторики, диагностировать принадлежность оратора к той или иной политической группировке, к той или иной ораторской школе. Далее, система общих мест и особенно их динамика позволяет увидеть политическую карту эпохи. Смена парадигмы в государственной риторике ленинского, сталинского, хрущевского, брежневского периодов – это смена общих мест. В нашей книге мы будем говорить об общих местах именно в этом значении. Наконец, категория «общее место», как и категория «штамп», содержит в себе и положительную, и отрицательную характеристики. За этими характеристиками стоит вечная игра экспрессии и стандарта, которые постоянно сменяют друг друга. Стандарт в выражении обеспечивает некую риторическую стабильность. Повторение риторических ходов делает их узнаваемыми, способствует консолидации единомышленников, служит своего рода фирменным знаком эпохи. Но затянувшееся господство стандарта приводит к риторическому застою, речевые ходы теряют остроту, возникает необходимость обновления штампов, общих мест. Когда такое обновление состоится, его успех, как правило, вызывает к жизни желание закрепить его. Так появляются новые общие места. Другое понимание общих мест связано с поисками доводов через тематическое членение действительности. Во избежание путаницы используем здесь термин «топос» (от греч. τοποζ – «место»). Аристотель выделяет четыре общие темы, которые можно развивать: 1) то, что произошло и чего не было; 2) то, что будет и чего не будет; 3) то, что может или не может (должно или не должно) произойти; 4) мера существующих вещей. На первый взгляд, все это слабо связано с убеждающей речью и выглядит довольно абстрактно. В действительности эти четыре топоса – своеобразные стороны света в поле аргументации. Предположим, вы защитник социалистической модели общества, а ваш оппонент – капиталистической. Как выстроить свою аргументацию? Отвечая на этот вопрос, вы можете выбрать любое из указанных направлений или их комбинацию. Например, первый топос можно развивать в направлении «а был ли у нас в стране социализм?» или в направлении «потерпел ли он поражение?» Второй топос, естественно, будет связан с перспективами социализма или капитализма. Третий можно разворачивать в модальности должного и в модальности возможного. Можно, скажем, ссылаться на исторические законы, говорить о беспрецедентности чего-то или, напротив, о прецедентах. Четвертый топос наиболее сложен. Здесь может быть поставлен вопрос о том, в какой мере капитализм можно рассматривать как положительное явление, или о том, до какой степени надо поддерживать идеи социализма. Суть четвертого топоса в установлении оптимального, положительного, полезного, допустимого масштаба какого-либо явления, определение оптимальной степени участия какого-то компонента в чем-то и т.д. Коротко говоря, топосы – это внутренняя кухня инвенции. Их роль – наводить говорящего на нужные мысли. Обращение к четырем общим топосам можно рекомендовать на первой стадии инвенции, особенно, если нет более определенных замыслов. Вполне возможно, что оратор имеет дело с достаточно разработанным тематическим полем. Тогда ему самому следует наметить частные топосы применительно к уже существующему полю и затем выбрать направление для дальнейшего тематического разворачивания. Скажем, реально поле «социализм – капитализм» уже достаточно истоптано. Существует, например, тема «Социализм в СССР не был социализмом» и тема «В некоторых капиталистических странах социализм построен». Такие частные темы близки к общим местам в первом значении. Если оратор собирается выступить в этом тематическом поле, лучше всего его исчислить, исчерпать хотя бы для своего внутреннего пользования те направления, в которых он может двигаться. Это поможет оратору найти собственную аргументацию, «изобрести мысль» и подготовит его к встрече с аргументацией оппонента. К тематическому членению мыслительного пространства близко еще одно понятие древней риторики – стасис (от греч. στασιζ – «состояние»). Стасисы – это обстоятельства дела (преимущественно в судебном красноречии). Они отвечают на вопросы: кто сделал, что сделал, когда сделал и как. Могут включать и вопрос: «А судьи кто?» Тематический подход со стороны стасиса полезен тогда, когда нужно подвергнуть сомнению некую цельную картину, нарисованную оппонентом. В «Братьях Карамазовых» этим приемом пользуется, например, защитник Дмитрия Карамазова. Дмитрий ли убил? (кто). Да и было ли убийство? (что). Иногда стасисы рассматриваются как последовательные барьеры, защищающие от обвинения: Иван не убивал, а если и убил, то в целях самообороны, а если и не в целях самообороны, то мы можем его оправдать психологически, а если ему и нет психологического оправдания, то посмотрите, на его обвинителей, чем они лучше? В этом же русле лежит деление аргументов на главный – тезис – и вспомогательные – гипотезисы. К последним относятся семь элементов: действующее лицо, действие, время, место, причина, начальные условия. Таким образом, общие места и близкие к ним риторические категории полезны в отношении тематического исчисления мыслительного и риторического поля. Собственно общие места полезны для оценки именно риторического поля, для понимания того, из каких кирпичиков строится тот или иной дискурс. Топосы и примыкающие к ним стасисы и гипотезисы полезны в отношении оценки мыслительного пространства. Топосы особо полезны на первой стадии поисков аргументов.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Общие места» з дисципліни «Політична риторика»
