Всеми этими исследованиями Фарадей неизбежно вовлекался в разгоревшийся тогда с полной силой спор между контактной и химической теорией аппаратов Вольты. Такой серьезный и добросовестный физик, как Фарадей, не мог не высказаться, возникает ли электричество в столбе вследствие соприкосновения металлов, или вследствие химического действия между ними и жидкостями, или же, может быть, из обоих источников, — а в последнем случае, какой из двух моментов — контакт или химическое сродство — играет главную роль и который из них начинает это действие. Все эти вопросы были подняты сразу, и именно благодаря такому смешению спор так оживился и затянулся на столь долгое время. Приверженцем чисто контактной теории был, вероятно, один лишь Вольта, смотревший на жидкости в столбе, как на пассивных проводников электричества. Но уже вслед за ним Фабброни, Уолластон, Риттер и др. обратили внимание на то обстоятельство, что этой пассивности жидкости в действительности не существует, что жидкости действуют химически на металлы, вследствие чего источник электричества следует искать именно в этом последнем процессе. Затем чисто химическую теорию столба предложил Парро, тогда как Пфафф старался многочисленными работами подтвердить контактную теорию Вольты. До начала двадцатых годов XIX века этот спор держался в приличных границах, с обеих сторон он сохранял характер научного исследования и чисто теоретической дискуссии. Но после того как Берцелиус основал свою химическую систему на положении, что все химические силы являются лишь электрическими притяжениями и отталкиваниями различных электрических элементов; после того как в основу его теории была, таким образом, положена мысль о первичности электрических сил по сравнению с химическими; и, наконец, после того как теория Берцелиуса была признана большинством химиков и физиков в Германии, — спор получил иной характер. Энергичным нападкам на эту теорию, с которыми выступили сначала де-ла-Рив, а позднее Беккерель, нападкам, опиравшимся на сильную логику и на многочисленные исследования, противостояла теперь уже как будто не спорная электрическая теория, а вполне научная система. Вследствие этого спор принял характер борьбы не за истину, а за личное влияние, и дошел до того, что противники, переставшие понимать друг друга, возражали не против действительных мнений своих оппонентов, а против мнений, которые они сами им приписывали. То, что Берцелиус говорит о своих противниках, в равной мере приложимо к нему самому и к его партии. «Подобное отношение к важным пунктам основ науки всегда имеет место, когда стремятся не выяснить объективную истину, а только подыскать доказательства для случайно оброненного мнения, которое во что бы то ни стало, желают возвести на степень истины. Это, конечно, очень распространенное явление, приводящее, однако, исследователя, вследствие отсутствия беспристрастной проверки, к заблуждениям гораздо чаще, чем обычно думают». «Подобные объяснения очень походят на действия человека, который закрывает глаза рукой, чтобы не видеть того, что есть в действительности и существование чего ему представляется нежелательным».
Ви переглядаєте статтю (реферат): «БОРЬБА КОНТАКТНОЙ И ХИМИЧЕСКОЙ ТЕОРИЙ» з дисципліни «Історія фізики»
