В 90-е годы ХХ века новое российское руководство пыталось строить свои отношения с США, не усвоив уроков холодной войны, не оценив доставшегося ему наследства СССР, не сумев понять динамики глобальных изменений и нового политического и экономического статуса страны в мире. Оно попыталось строить российско-американские партнерские отношения, основываясь на модели паритета, что заведомо было обречено на неудачу. В действительности же отношения России и США носят и могут носить сегодня и в обозримом будущем только характер асимметричного взаимодействия. Со своей стороны, демократическое руководство США сделало в 90-е годы прошлого века ставку на безальтернативную и некритическую поддержку либерал-реформаторов (радикал-демократов), превратившихся в России к концу минувшего десятилетия в полумаргинальную группировку; поддержку их порочного экономического курса, криминальной приватизации, непродуманных социальных и административно-управленческих реформ, усугубивших накопленный за советский период глубокий системный, структурный политико-экономический кризис и приведших Россию на грань национальной катастрофы. В докладе Фонда Карнеги «Американо-российские отношения на рубеже веков» (2000 г.) констатируется: «стратегия американской администрации, направленная на трансформирование России, дискредитировала себя, российские «партнеры» американской стороны оказались удаленными из правительства, а былой оптимизм администрации Клинтона – испарившимся». В результате в 90-е годы США все более отстранялись от России, без лишнего шума определив для нее второстепенное место в системе своих внешнеполитических приоритетов. Решения по вопросам о расширении НАТО, урегулирования в Югославии, иракском кризисе, говорили о том, что США более не рассматривают Россию в качестве приоритета своей внешней политики. В том же докладе Фонда Карнеги говорится, что «разговор о «стратегическом партнерстве» в настоящее время выглядит в лучшем случае преждевременным… Вопиющие асимметрии между США, находящимися на вершине своей мощи, и Россией, переживающей период упадка, почти не дают оснований для поддержания всеобъемлющего и содержательного партнерства». Сегодня у США большую озабоченность, в частности, вызывают не столько агрессивные устремления России, ее попытки противостоять американскому влиянию в современном мире, сколько ее неспособность контролировать ОМУ на своей территории, предотвращать техногенные катастрофы, удерживать свою территориальную целостность, не допускать самораспада, способного дестабилизировать весь евроазиатский континент, превратив его в арену соперничества крупнейших мировых держав. Периодически возникает вопрос, возможен ли стратегический союз между Америкой и Россией? Для этого, на наш взгляд, эти страны должны быть достаточно сильны, что бы преодолеть прогнозируемое сопротивление третьих стран. Ведь российско-американские отношения существуют не в вакууме, а в определенной международной среде. И другие мощные государства (Евросоюз, Китай, Япония, Индия и др.), конечно же, постараются не допустить серьезного российско-американского сближения, даже если бы мы этого очень захотели: все прекрасно понимают, что российско-американский «кондоминиум» неизбежно и серьезным образом будет теснить позиции этих государств. На данном этапе, когда Россия еще слишком слаба, а США не отказались от идеи своего единоличного лидерства в мире, но при этом провалились в Афганистане и Ираке, стратегический союз между ними невозможен. С другой стороны, могут ли быть равноправные отношения между нашими странами? Конечно, как два субъекта международного права Россия и Америка должны взаимодействовать на равноправной основе, но они относятся к разным весовым категориям и по политическим, и по экономическим, и по военным признакам. Поэтому рассчитывать на равноправное сотрудничество де-факто (а не де-юре), конечно, не приходится, пока мы не станем достаточно сильны. А мы по-прежнему слабы. Почему, например, американцы отказались от диалога по созданию совместной с Россией системы ПРО? Наиболее близко к этой идее мы подошли в 1992 году во время двусторонних консультаций, когда обсуждалось создание глобальной системы защиты. И вот когда мы подошли к тому моменту, когда надо было принимать окончательное решение, возник вопрос: а кто будет контролировать эту совместную систему? Кто будет держать руку на кнопке? И американцы нам дали понять, что иного варианта, кроме как полного американского контроля этой кнопки, быть не может. Именно поэтому эти переговоры, которые, казалось, были весьма перспективными поначалу, моментально провалились. Маловероятно, что мы сейчас можем подойти к такому уровню сближения с американцами, чтобы вывести диалог хотя бы на уровень 1992 года, когда, кстати говоря, мы публично заявляли, что мы полностью разделяем американские ценности и хотим войти в глобальный американский проект. Сейчас мы уже говорим, что в этот проект войти категорически не хотим. Разрыв между Америкой и Россией по-прежнему растет, растет стремительно и в абсолютном выражении, и особенно в технологическом отношении. Соединенные Штаты — это постиндустриальное общество; по критериям Всемирного экономического форума (ВЭФ) они занимают по конкурентоспособности своей экономики первое место в мире, несмотря на продолжающееся замедление темпов экономического роста и ипотечный кризис. США давно функционируют в режиме инновационного типа развития. Российская же Федерация пока не взяла постиндустриальный барьер, и когда она его возьмет — неизвестно. Настоящая модернизация так и не началась, а по сути это значит, что продолжается демодернизация. По тем же критериям ВЭФ, хотя их можно подвергать сомнению, по глобальному индексу конкурентоспособности мы находимся на 58-м месте. Что касается инновационного типа развития, то у нас идет очень много разговоров на эту тему, но всей нашей политикой мы подтверждаем худшее подозрение о том, что мы «великая энергетическая держава», и больше ничего. Соединенные Штаты, как известно, по-прежнему доминируют и в мировой экономике, и в мировых финансах, и в мировой политике, и в военной сфере. США не находятся в стратегическом упадке, их политические и экономические неудачи последнего времени не стоит преувеличивать. В истории США были и Великая депрессия, и Вьетнам, и Уотергейт, и из подобных ситуаций Америка всегда находила выход. Найдет она его и сейчас. Что касается России, то в 1991 году с распадом СССР она потерпела жестокое поражение. Ее стратегический упадок не преодолен. Можно, разумеется, беспрестанно ссылаться на рост российского ВВП в последние годы, однако какова качественная составляющая этого роста? Насколько этот рост связан со структурными изменениями и модернизацией отечественной экономики? Если американцы со своих позиций могут экспортировать свои ценности и по-прежнему это делают по всему миру, то мы пока еще не создали притягательной модели развития даже для своих ближайших соседей. Мы по-прежнему требуем равенства в партнерских отношениях с США, со страной, которая превосходит Россию по численности населения вдвое, по объему ВВП более чем в 10 раз, по военным расходам не менее, чем в 30 раз, а по современным технологиям и экономической конкурентоспособности, по-видимому, раз в 100. Но у нас пока все-таки есть «подушка безопасности» - наш ядерный потенциал. Мы остаемся второй ядерной сверхдержавой, и мы - единственная страна, которая действительно может уничтожить Соединенные Штаты. И, по большому счету, именно это служит нашей наиболее надежной гарантией от применения силы и угрозы силой со стороны Соединенных Штатов. В то время, как Соединенные Штаты, ставшие ведущей мировой державой, переживают беспрецедентный по длительности период экономического процветания при отсутствии каких-либо потенциальных реальных конкурентов на горизонте, Россия находится лишь в самом начале неустойчивого экономического оживления после продолжительной социально-экономической депрессии. В то время, как за публичной риторикой российских политиков о России как о великой державе скрывается обеспокоенность ее убывающим влиянием в мире, США довольно легко и вполне серьезно заявляют о себе как о «незаменимой нации». США рассматривают процесс глобализации как возможность распространить свои ценности и создать систему международных отношений по своим представлениям о должном мировом порядке, в то время как экономически ослабленная Россия относится к глобализации скорее как к угрозе, чем к благу. Даже после 11 сентября 2001 г. США чувствуют себя в относительной безопасности; Россия же сталкивается с нарастающими внутренними и внешними угрозами. Одним словом, две страны живут в полностью противоположных мирах и решают разные проблемы. Как отмечал высокопоставленный сотрудник Совета национальной безопасности и Госдепартамента США в 2001-2007 гг., американец, который хорошо знает Россию и неплохо к ней относится, Т.Грэхэм: «США и РФ вступили в ХХI век с разными задачами и целями. Перед США, оставшимися единственной сверхдержавой, стоит задача реорганизации мирового порядка для обеспечения всеобщей безопасности и процветания. Российские лидеры стремятся обеспечить устойчивость процесса восстановления страны, чтобы вновь стать вровень с ведущими мировыми державами. Столь серьезная разность задач и перспектив объективно усложняет диалог между двумя странами». К этому следует добавить и то, что глобализация рынков и появление новых центров влияния в мире радикально изменили подходы к формированию внешней политики каждой из стран. В результате российско-американские отношения утратили свое ключевое положение в системе международных отношений. Во всяком случае, эти отношения перестали быть центром внимания внешней политики США. В настоящее время Европа, Япония и Китай наряду с другими странами и регионами конкурируют с Россией в стремлении привлечь к себе наибольшее внимание США. Многие в Америке полагают, что эти страны и регионы более важны для ее долгосрочных стратегических интересов, чем Россия. В вышеупомянутом докладе Фонда Карнеги сказано: «Россия не может рассчитывать на такой же объем внимания со стороны США, какой уделялся Советскому Союзу в годы холодной войны. Россия теперь должна бороться за внимание к себе со стороны США, конкурируя с другими странами, регионами и проблемами… Нынешняя слабость российского государства ограничивает его способность к широкой и эффективной вовлеченности и возможно, что его способность влиять на международные дела будет продолжать сокращаться в течение последующих нескольких лет». Кроме того, бесспорным историческим фактом является и то, что в отличие от США, СССР как лидер коммунистической системы проявил полную несостоятельность, заведя группу возглавляемых им государств в кризис, а по существу, в исторический тупик, закончив дела вначале роспуском «социалистического лагеря» (откол Югославии и КНР), позднее социалистического содружества (СЭВ), военно-политического союза (ОВД) и в конечном счете – роспуском СССР. Для России это был наихудший вариант, поскольку все государства, включая бывшие советские республики, именно на нее возложили вину за историческое поражение и немедленно отреклись от «проигравшего». И если Америка для большинства стран мира – даже там, где американцев не любят, - является во многом образцом для подражания (кстати говоря, и для России также), то исторический опыт России в ХХ веке повсеместно признан негативным.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Партнерство пока невозможно» з дисципліни «Сучасна зовнішня політика Росії»
