В новой Концепции внешней политики РФ от 12 июля 2008 года политика России на постсоветском пространстве и, в частности, укрепление Содружества Независимых Государств (СНГ) вновь заявлено как внешнеполитический приоритет России. Концепция нацеливает на расширение связей со странами постсоветского пространства, с которыми, по словам российского Президента, «надо наращивать потенциал сотрудничества в экономической и гуманитарной сферах», так как «последовательная работа на этих направлениях определенные плоды дает, причем очевидно, что интеграционный ресурс еще не исчерпан». В этом вопросе следует разобраться. Важность отношений с государствами СНГ во внешней политике России определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, на пространстве бывшего СССР сосредоточены ее жизненно важные интересы в области экономики, обороны, безопасности. Во-вторых, эффективное сотрудничество с государствами Содружества является фактором, противостоящим центробежным тенденциям в самой России. Но для создания интегрированного экономически и политически объединения государств, способного претендовать на достойное место в мировом сообществе, необходима была выработка новой интеграционной идеологии, превращение ее в реальный противовес одностороннему национализму, который угрожал не только СНГ, но и существованию отдельных независимых государств на постсоветском пространстве. Всем государствам, образовавшим СНГ, необходимо было осознать, что роль и место в мире не только России, но и любого члена Содружества в значительной мере зависят от общего авторитета и международного веса СНГ. После распада СССР объективная потребность в восстановлении нарушенных экономических связей, общность интересов в деле обеспечения безопасности стран СНГ, казалось, создавали предпосылки для наращивания интеграционных процессов в рамках Содружества. Тесная координация стран СНГ нужна была и для успешной борьбы с организованной преступностью, наркобизнесом, предотвращения контрабанды расщепляющихся материалов и оружия, в вопросах предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Взаимодействие стран Содружества в экономической, политической и военной областях и сегодня отвечают требованию времени, являются объективно необходимыми и естественными. Все это гарантировало бы стабилизацию не только на территории стран СНГ, но и в большой мере за его пределами. На этом направлении, однако, наша внешняя политика потерпела полное поражение. Одна из его причин была заложена еще в 1991 г. Дело в том, что в основе наших отношений со странами СНГ лежит «родовая травма», коренная историческая несправедливость, заложенная при распаде СССР Беловежскими соглашениями. Эти соглашения были заключены поспешно, без должного переговорного процесса. В результате раздел территории бывшего Советского Союза прошел по его административным границам, произвольно начертанным сталинскими картографами. В состав новых независимых государств вошли земли исторической России. А этот вопрос в Беловежской пуще Б.Ельцин даже не поднимал – так велико было его желание занять в Кремле место М.Горбачева. Вероятно, у большевиков была своя логика, когда они «урезывали» территорию исторической России. Большевики, конечно, никогда не думали о том, что распад Советского Союза возможен. Но тело исторической России они кромсали вопреки интересам русского народа. И потому границы нынешней Российской Федерации никак нельзя назвать справедливыми. Уточним нашу позицию по этому вопросу: никто не призывает сегодня требовать возврата русских земель. Понятно, что такая постановка вопроса немедленно привела бы к серьезному международному кризису, а возможно, и к крупным военным конфликтам. Но публично признать историческую несправедливость, заложенную в Беловежских соглашениях, на наш взгляд, не только можно, но и необходимо. В противном случае Россия согласилась бы с тем, что она является не тысячелетним государством, а всего лишь осколком (пусть и самым большим) бывшего СССР и потеряла бы всякое право называть себя Россией. В конце-концов, ФРГ никогда не признавала справедливость отторжения от исторической Германии ГДР и добилась, в конечном счете, мирного воссоединения расчлененной нации. Почему же об этом никто в России не ставит вопрос? Потому что тогда пришлось бы признать ошибочность всего внешнеполитического курса России на постсоветском пространстве после 1991 г. Ведь именно в 1991 г. в Беловежье Б.Ельцин согласился признать легитимность советских границ между РСФСР, УССР и БССР. Впоследствии по этим советским административным границам от РСФСР «отвалились» и другие союзные советские республики. Беловежские соглашения, как известно, были «оперативно» ратифицированы Верховным Советом РСФСР. Тогда, правда, многие полагали, что созданное на руинах СССР Содружество Независимых Государств станет прообразом и основой нового государственного образования бывших союзных республик. Этого, однако, не произошло. После почти десяти лет невнятного экспериментирования, бормотания о «дружбе братских народов» и топтания на месте стало ясно: создаваемые политические, военные и экономические структуры СНГ — не более чем фикция. Отношения между бывшими союзными республиками, конечно, развивались, но в основном на двусторонней основе. Между тем внешняя политика и Украины, и других новых независимых государств, с каждым годом приобретала все более прозападную ориентацию. О России наши новые партнеры вспоминали лишь тогда, когда надо было получить от нее очередные многомиллионные и миллиардные экономические льготы и преференции или когда без ее поддержки здесь было невозможно «прохождение» того или иного кандидата на выборах президента. При этом, как правило, Россия продолжала (как и в советские времена) оставаться донором новых независимых государств. Что касается Украины, то, по подсчетам независимых аналитиков, Россия ежегодно за счет низких цен на энергоносители субсидирует украинскую экономику на астрономическую сумму в 5 млрд. долл.(!), что подтвердил В.Путин в ходе своей встречи со СМИ 31 января 2006 г. Вся так называемая «помощь» США за последний год не превысила 174 млн. долл., а «помощь» Евросоюза вообще была ничтожно мала. В этом вопросе разобрался А.Суздальцев. Приведем его размышления на этот счет, основанные на строгих экономических расчетах: "Украина до сегодняшнего дня получает от России российский газ по цене в 2,5 раза меньше, чем ее западные соседи. Причем Киев получает только российский газ, так как никакого среднеазиатского газа в газпромовской трубе нет в принципе. Весь газ, поступающий в Россию по системе газопроводов "Средняя Азия - Центр" закупается у поставщиков в Туркмении, Казахстане и Узбекистане и с момента покупки является российским. Так что разница в пользу Украины достигает не менее 3 млрд. долларов в год. Это дотация? В политическом плане, возможно. В реальности, это российские транзитные издержки и их пока нет возможности отменить. В случае отмены, Украина начнет просто грабить транзит на глазах "ничего не понимающей" Европы и подзуживающих Киев США. "Друзей" Украины, тоже можно понять - Западу не хочется оплачивать дрейф Украины в НАТО и ЕС. Брюссель, Вашингтон и Киев рассчитывают проделать этот путь за счет России. Россия, кроме того, что пока не заработала хотя бы одна альтернативная энергетическая коммуникация, практически лишена свободы маневра, в тоже время озабочена сохранением экономики Украины, распад которой означает огромные новые издержки, включая социальные, для бюджета самой России. Примерно такая же ситуация сохраняется и в отношении Беларуси. И во времена Шушкевича, а также Кебича и Лукашенко, Беларусь объективно выполняла ряд стратегически важных для РФ функций (транзит всех форм, военно-стратегическое "предполье", коммуникация на Калининград, общая граница и т.д.) и получала за это, скажем так, для затравки - дотацию. Сюда необходимо прибавить российскую озабоченность устойчивостью белорусской экономики, которая должна была выполнять и солидную социальную нагрузку. Иначе, учитывая высокую мобильность белорусских трудящихся и важность данной территории в Восточной Европе, затраты российского бюджета в случае полномасштабного социально - экономического кризиса в РБ выросли бы на порядок. Так что речь идет опять об издержках, а не дотации. Сумма этих издержек вполне просчитывается и находится в диапазоне 2,5 -3,5 млрд. долларов в год. Не более. Здесь надо иметь в виду очень важный момент. Данные издержки Беларусь получала из России всегда, включая последние десятилетия советского времени. От этого никуда не деться, только все меняется в названиях. Во времена Шушкевича это называлось "используем транзит", во времена Кебича "укрепляем сотрудничество с Россией", во времена А. Лукашенко "важность и незаменимость Республики Беларусь для экономического выживания и сохранения территориальной целостности России". Одновременно, издержки дают возможность белорусской оппозиции заявлять, что Москва "оплачивает режим А. Лукашенко". С последним необходимо разобраться полнее. Во-первых, с тем же основанием "обличители" могли бы обвинять Москву, что она "оплачивала" в свое время власть Шушкевича. Стоит напомнить, что в начале 90-х годов БНФ была практически правящей партией, хотя это и не было формализовано. В те годы Беларусь вообще не оплачивала российский природный газ (наращивала долг) и видимо Москва тогда "оплачивала БНФ". Естественно, если завтра А. Лукашенко вдруг исчезнет с поста президента и у власти окажется кто угодно, да хоть З. Позьняк, то никуда российские издержки не исчезнут и Москву можно будет обвинять в том, что она "оплачивает" этнических националистов, захвативших власть и введших в Беларусь в НАТО. Оплачивая издержки в РБ, Россия решает не белорусские проблемы, а российские. Поэтому, постоянные попытки заставить Москву "покаяться" в финансировании авторитарного режима смешны и наивны и только стимулируют российское руководство искать пути обхода белорусской "сорочьей слободки", где вся политика утонула в распрях вокруг дележки денег, полученных за геополитическое положение на карте мира. Более того, крики и вопли вокруг "поддержки А.Лукашенко" со стороны белорусских политических кругов, стремящихся к власти в республике, заставляют Москву прогнозировать, что после смены власти в Минске по "оранжевому" сценарию России будет выставлен счет - требование компенсации за А. Лукашенко. Вот тут и начнется самая интересная лимитрофная история. Дело в том, что с появлением российско-белорусской интеграции и появились те самые дотации, которые очень скоро превысили издержки. Дотации складывались из сохранения белорусского "нефтяного оффшора", из ставшей уже неприлично огромной разницы в ценах на газ по сравнению с Польшей, из открытой таможенной границы и беспрепятственного доступа российских предприятий на российский рынок, из игнорирования схем поступления на российский рынок через Беларусь товаров из третьих стран, из реэкспорта российского сырья и товаров, включая, по слухам, вооружений, вытягивания из России посредством союзных программ технологий и финансирования, квот на океаническое рыболовство и т.д .и т.п. Эти дотации были связаны с различного рода интеграционными целями - сблизить уровни развития экономик стран, вступивших в интеграцию друг с другом, помочь Беларуси накопить финансовые и иные ресурсы для начала структурных реформ экономики, развить социальный сектор, подготовить Беларусь к введению единого рубля и т.д. Имелся в виду и имиджевый момент - продемонстрировать для других стран постсоветского пространства "рентабельность" российско-белорусского интеграционного проекта, что естественно. ЕС поступала и поступает аналогично. С декабря 2006 года российское руководство приступило к свертыванию именно этой части финансово-ресурсного потока, т.е. реальных союзных дотаций. Постепенная ликвидация данных дотаций означает провал российско-белорусской экономической интеграции. Потеря дотаций практически разрушает созданный под них в РБ государственно-экономический механизм - своеобразный экономический мутант, который соорудил авторитарный режим на базе государственной экономики в качестве анклава в российской рыночной экономике. На стыке данных совершенно инородных и не стыкующихся систем, естественно, развернулась весьма бурная коррупция. Данный процесс дотационного мутирования непосредственно связан с перспективами удержания А. Лукашенко власти в республике. Однако и России не выгоден процесс бесконтрольного распада "мутанта", так как он взял на себя солидную социальную нагрузку. Распад подстраховывается российскими кредитами. Не выгодна, конечно, и быстрая эрозия самой белорусской власти и появление анархии. Анархия означает неконституционный приход к власти еще менее вменяемых политиков. Но объективно, уход от дотаций буквально рвет власть из рук А. Лукашенко. Объем потерь колоссальный - за 2007 год от 2,5 до 3 млрд. долларов США. Компенсировали кредитом в 1,5 млрд. долларов США, но это уже другая история - не дотационная, а кредитная". Образование в 1996 году евразийского экономического сообщества России, Казахстана, Белоруссии и Киргизии; Союза в 1997 году между Россией и Белоруссией; «четверки» – России, Белоруссии, Украины и Казахстана, – в рамках которой мы пытаемся создать единое экономическое пространство; ЕврАзЭС; Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Организации региональной интеграции (ОРИ) - дали основание российским политикам полагать, что взаимные импульсы к заключению различных союзов на постсоветском пространстве – экономических, военных, политических – носят объективный характер. Однако реальная экономическая интеграция, не говоря уже о политической, на постсоветском пространстве пока невозможна. Еще летом 2006 года А.И.Суздальцев в главе «Постсоветское пространство: уходящая реальность» книги «Мир вокруг России: 2017. Контуры недалекого будущего», отмечал, что «реальные, опирающиеся на внутренние ресурсы и объективные обстоятельства, интеграционные процессы на постсоветском пространстве отсутствуют и в обозримый период доминировать будут двусторонние связи… Экономическая интеграция оказалась невозможна, так как модели экономического развития стран ПП стимулировали экономический национализм. Предпосылки для общего рынка и экономического, а также валютного союза (следующие этапы экономической интеграции) на постсоветском пространстве не созданы и в обозримый период исчезнут даже начальные условия для старта данных процессов». Ровно через год, летом 2007 года, в главе «Постсоветское пространство: единство и многообразие» из книги «Россия и мир. Новая эпоха. 12 лет, которые могут все изменить» тому же автору пришлось констатировать, что «предпосылки для общего рынка и экономического, а также валютного союза (следующие этапы экономической интеграции) на постсоветском пространстве не созданы и в обозримый период исчезнут даже начальные условия для старта данных процессов» . Возможность для полноценной экономической и, тем более, политической интеграции, со странами СНГ, по мнению А.И.Суздальцева, практически утеряна. И по объективным причинам. Политические классы молодых независимых государств постсоветского пространства не готовы к передаче части суверенитета наднациональным органам интеграционных объединений. Экономическая интеграция на просторах СНГ имеет шанс только после последовательного ввода межгосударственных экономический отношений в формат жестких рыночных отношений, что делает структурное реформирование экономики стран СНГ неотвратимой. Сейчас на повестке дня у политических классов стран постсоветского пространства стоит иная задача – попытаться встроиться в экономическую модернизацию России (если, конечно, она будет успешной). Отсюда наша главная внешнеполитическая, и единственно реалистичная, цель сегодня – это создание на постсоветском пространстве «пояса добрососедства», недопущение формирования антироссийской буферной зоны в приграничье, а также защита прав русскоязычного населения. Должны быть четко определены санкции за нарушение этих прав, особенно в странах Балтии. России должна принадлежать лидирующая роль в инициировании таких норм и соответствующих межгосударственных договоренностей. Вряд ли сегодня мы можем перед собой ставить более амбициозные цели. Значительный миротворческий потенциал, который может быть использован в интересах европейской безопасности, сосредоточен в военно-политических структурах, созданных на территории Содружества Независимых Государств (СНГ). Основной задачей сегодня является не развитие интеграционных и реинтеграционных процессов, а купирование тенденции к формированию «геополитического плюрализма» (термин З.Бжезинского) на пространстве бывшего Советского Союза. Реинтеграция (если вообще она когда-нибудь будет возможна), которая поддерживается населением и в России, и в других государствах СНГ является делом далекого будущего. На данном же этапе в СНГ преобладают дезинтеграционные процессы. Продолжается расхождение законодательных баз. Нарастают различия в общественном и социальном устройствах. Происходит консолидация политических сил, не заинтересованных в интеграционных тенденциях. Этому способствует политика внешнего мира по закреплению «геополитического плюрализма» на постсоветском пространстве и отсутствие адекватной стратегии России в отношении новых независимых государств . Кроме того России необходимо учитывать неодинаковое значение тех или иных стран СНГ для ее национальной безопасности. Некоторые из этих стран могут рассматриваться как перспективные союзники, а остальные – лишь как стратегические партнеры. При этом строительство союзнических отношений целесообразно осуществлять «снизу вверх», в условиях максимально возможной прозрачности и в режиме диалога с соседними странами. Основой такого курса должна стать поддержка интеграции рынков отдельных товаров, услуг, создание транснациональных финансово-промышленных групп, обмена долгов на собственность . В конце ХХ – начале XXI века на просторах Евразии обозначилась группа стран, опережающая в интеграционных процессах другие страны СНГ, являющая им пример сближения без утраты национальной государственности и суверенитета. Это Россия, Казахстан, Белоруссия, Киргизия, Армения, Таджикистан а в последнее время – Узбекистан и отчасти Азербайджан. Подписанные между ними договоры открыли путь для того, чтобы безболезненно, без ущерба собственным интересам сблизить национальные законодательства, согласовать методы проведения социально-экономических преобразований, а в перспективе – создать единое правовое и экономическое пространство. В области экономики стороны уже координируют осуществляемые реформы, создают благоприятные условия для функционирования общего рынка товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, обеспечивают равное право на приобретение в собственность имущества, владение, пользование и распоряжение им на территории любого из первых четырех государств, проводят согласованную политику ценообразования. Для этого создается единая модельная нормативная база гражданского законодательства и государственного регулирования экономики. Формируется транспортный, энергетический, платежный и другие союзы. Как представляется, России и дальше надо следовать этой политике, не мечтая о быстром воссоединении всех бывших союзных республик в новое межгосударственное образование, но и не закрывая полностью эту не близкую историческую перспективу, которая при умелой и эффективной внешней политике, а главное при успешной национальной модернизации в самой России, - на каком-то историческом этапе может результироваться в объединение новых независимых государств по образцу Европейского союза. Но Россия будет иметь моральное право и практическую возможность создавать союзы на постсоветском пространстве только в том случае, если однажды станет привлекательной для своих соседей. Продвигая Россию в Европу, не следует препятствовать движению в этом же направлении соседей России. Однако нельзя допускать и того, чтобы Россия оплачивала такое движение. Россия не должна принуждать своих соседей к вступлению в какие бы то ни было союзы с ее участием, но и дотировать их экономическое развитие за счет своего налогоплательщика - тоже не в ее интересах. Следует дать понять всем, что впредь Россия не будет тратить огромные ресурсы и идти на невообразимые уступки (как это было последние чуть ли не 20 лет) – лишь с тем, чтобы сохранить видимость какого-то союза между ней и бывшими республиками СССР. Россия больше не будет донором распавшейся империи. Отсюда вывод: России необходимо прекратить игру в «дружбу народов», в которой постоянно выигрывают лишь ее соседи, теперь новые независимые государства. При таком подходе постсоветское пространство перестанет быть полем соперничества России и Запада и превратится в поле партнерства. В частности, европейские государства СНГ (Украина, Молдавия и Белоруссия) станут полем партнерства преимущественно между Россией и ЕС; государства Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Киргизия) – полем партнерства между Россией и США (в недалекой перспективе - с участием КНР); государства Южного Кавказа – полем партнерства России, ЕС и США (с участием Турции, а возможно, и Ирана). Такой подход помимо всего прочего полностью развязывает нам руки для работы с оппозицией в этих странах. Россия может и должна опираться на пророссийские силы в новых независимых государствах, и именно они должны пользоваться ее преимущественной поддержкой во всех областях взаимоотношений – политической, экономической, финансовой, культурной, научно-технической. В связи с этим можно согласиться с оценкой новой Концепции внешней политики РФ М.Колеровым: «Концепция окончательно трансформирует свою философию СНГ как неполитической организации, как "форума для" всего лишь "политического диалога" и, главное, "механизма сотрудничества с приоритетами в сферах экономики, гуманитарного взаимодействия и т.п.". Концепция переводит отношения со странами СНГ на рыночные основы: "Россия подходит к торгово-экономическим связям с государствами - участниками СНГ... придерживаясь рыночных принципов в качестве важного условия развития подлинно равноправных взаимоотношений..." При этом Россия теперь уже и концептуально рассматривает СНГ как своеобразное лоно для новой, избирательной интеграции с теми, кто "проявляет готовность к стратегическому партнерству и союзничеству", а именно с Белоруссией и Казахстаном в рамках ЕврАзЭС и другими государствами в ОДКБ . Здесь стоить обратить особое внимание на то, что теперь задачи строительства Союзного государства с Белоруссией также переводятся на рыночные основания, хотя и звучат и с меньшей долей уверенности: "продолжать согласованную линию на создание условий для эффективного строительства Союзного государства" - "через поэтапный перевод отношений между Россией и Белоруссией на рыночные принципы в процессе формирования единого экономического пространства". На этом вопросе стоит остановиться особо. Интеграция России с Белоруссией представляет собой четкое и абсолютно понятное воплощение идеи создания на обломках постсоветского пространства активного центра влияния, а в перспективе – нового государственного образования с его собственной динамикой, идеологией и национально-культурным феноменом. В глобальном плане впервые новая Россия попыталась перейти на этом направлении от пассивно-выжидательной схемы поведения, к активной и созидательной. При этом, судя по всему, российское руководство исходило из следующего замысла. Несмотря на то, что на первом этапе объединительных процессов Белоруссия будет выигрывать относительно больше, с годами экономическая выгодность проекта объединения для России при разумной политике будет нарастать. Сравнивая возможные потери и приобретения Российской Федерации от создания интегрированного объединения с Белоруссией, можно сделать однозначный вывод – объединение отвечает национальным интересам России. Велик и политико-психологический выигрыш: сближение России и Белоруссии серьезно ослабит в России синдром «разделенной нации». Проблема дальнейшего развития российско-белорусских отношений больше не является поэтому вопросом двусторонним. С геополитической точки зрения именно Белоруссия, разделяющая государства Балтии и Украину, является «мостом» между Россией и Западом. Потеря перспективы политического и особенно военно-политического сближения с Белоруссией, чревата серьезным ослаблением позиций России в СНГ. За эту перспективу можно заплатить и определенную экономическую цену, не говоря уже о финансировании собственно военного сотрудничества. Исходя из этого стратегического замысла, российское руководство и полагало целесообразным перейти к активной схеме развития углубленной интеграции двух братских стран и народов. Этого, как подтверждали опросы населения, ждали народы как России, так и Белоруссии. Наиболее реалистичным и отвечающим интересам двух стран вариантом было бы создание полноценного Союза двух суверенных государств, что и было предусмотрено подписанными в мае 1996 г. и последующими двусторонними соглашениями. Дальнейшая интеграция предполагало реальное наполнение практической работой созданных наднациональных структур: парламента, правительства, межгосударственного совета. В экономической области речь должна была идти о самой близкой интеграции двух экономик, введении единой валюты, расчетно-кредитной системы, единого Центрального банка на основе ЦБ России, унификации экономического законодательства, т. е. создании реально единого экономического пространства. В более отдаленной перспективе, учитывая историческую и культурную близость народов наших стран и их чувство принадлежности к единому народу, реалистичной целью могло бы стать создание единого федеративного государства по примеру объединенной Германии . В сближении с Белоруссией Россия продемонстрировала свою готовность идти так далеко, как далеко будет готова идти сама Белоруссия. К сожалению, Белоруссия на это не пошла. Все эти годы она по существу маневрировала между Россией и Западом. От России она требовала продолжения субсидирования ее немодернизированной экономики, что было средством укрепления не слишком симпатичного и России политического режима А.Лукашенко. Западу же подавала многозначительные сигналы о своей готовности на определенном этапе изменить геополитическую ориентацию в сторону евроатлантических структур. Белоруссия не поддержала нас ни по одному серьезному международному вопросу, по которым сталкивались национальные интересы России и Запада. Весьма двусмысленную (если не сказать предательскую) позицию она занимала и в вопросе о расширении НАТО, и в вопросе о Чечне, и в вопросе об урегулировании югославского кризиса, и в вопросе размещения в Европе третьего американского позиционного района ПРО, и, наконец, в ходе кавказского кризиса 2008 г. Такая политика Белоруссии не только не соответствовала декларациям о «дружбе двух братских народов», но и международным обязательствам Минска по двусторонним соглашениям с Россией, в том числе и Договору о создании Союзного государства 1996 г. Приходится констатировать, что А.Лукашенко все эти годы попросту водил российских политиков за нос, не собираясь предпринимать ровным счетом никаких усилий в сторону российско-белорусской интеграции. Когда же в 2001 г. В.Путин «поставил вопрос ребром» и предложил четкую и поэтапную схему такой интеграции, полностью соответствующую ранее достигнутым договоренностям, А.Лукашенко вдруг вспомнил про национальный суверенитет Белоруссии и даже обвинил руководство России в «сталинских замашках». На примере А.Лукашенко особенно выпукло проявилась та потребительская идеология в отношении России, которая доминирует в политических элитах постсоветских государств. Как и всякий малограмотный диктатор, он умело эксплуатировал имперский комплекс, который по-прежнему присущ элите российской. А.Лукашенко приезжал в Москву, выпивал стакан русской водки за великую Россию, пробуждая в ней ностальгические настроения «большого брата». И за это получал многомиллиардные преференции и льготы. Он цинично эксплуатировал идею интеграции, о которой всерьез и не думал. Наша политическая элита была от этого в восторге. Когда же она в «имперском оргазме» поставила все-таки вопрос: «Когда же Вы, Александр Григорьевич, всеми своими субъектами войдете в меня?» - батька ответил, надевая шаровары: «Знаете, вообще-то белорусский офицер деньги берет, и еще как берет! Но только как самостоятельный субъект международного права, как независимое от России государство». Такая же потребительская философия – все получать от России, ничего не давая взамен – присуща и украинскому политическому классу. В конце путинского президентского цикла наша политическая элита, похоже, поняла, что так называемый «союзник» стоит России слишком дорого и стала повышать цены на энергоносители. Это вызвало еще более отчетливый дрейф Белоруссии в сторону Запада. Стало ясно, что государственный союз России и Белоруссии существует лишь в воспаленном имперском воображении российской элиты. На эти же «грабли» она наступила и в отношениях с Украиной. Здесь также был стратегический замысел, основанный на эмоциях и не просчитанных реалиях. Мы рассуждали примерно так: наши отношения должны в перспективе приобрести союзнический характер, тем более что серьезных препятствий – ни экономических, ни культурно-цивилизационных, ни даже военно-политических для формирования такого союза по сути дела нет. Воссоединение только России и Украины привело бы уже к образованию в Евразии мощного государства почти тех же масштабов, что и бывший СССР. Без стратегического союза с Украиной Россия не станет подлинно великой державой, которую по-настоящему будут ценить, уважать и относится как к реальной силе в новой системе международных отношений. Тем более, что именно в Украине и поддержке ее дистанцированности от России некоторые круги на Западе видят средство недопущения роста веса и влияния России. Без сотрудничества с Украиной Российская Федерация оказывается на дальних задворках Европы, лишаясь каких-либо перспектив на существенную роль в общеевропейской интеграции. При дальнейшем обострении российско-украинских отношений Украина, даже не будучи членом НАТО, может стать краеугольным камнем для создания нового «санитарного кордона» вокруг России.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Россия и постсоветское пространство» з дисципліни «Сучасна зовнішня політика Росії»
