Антитеза утопии и действительности совпадает также с антитезой теории и практики. Утопист считает политическую теорию нормой, которой должна соответствовать политическая практика. Реалист расценивает политическую теорию как своего рода систематизацию политической практики. Отношения теории и практики были признаны в недавнем прошлом одной из центральных проблем политической мысли. И утопист, и реалист искажают эти отношения. Утопист, намеревающийся распознать взаимозависимость цели и факта, рассматривает цель как единственно уместный факт и постоянно формулирует желательные суждения в изъявительном наклонении. Американская Декларация независимости утверждает, что “все люди созданы равными”, господин Литвинов говорит, что “мир неделим”, а сэр Норман Анжел полагает, что “биологическое разделение человечества на независимые [c.56] враждующие государства [является] научной глупостью”. Тем не менее известно, что не все люди рождаются равными даже в Соединенных Штатах; что Советский Союз может оставаться в состоянии мира, в то время как все его соседи находятся в состоянии войны; и мы должны, вероятно, вспомнить о зоологах, которые описали тигра-людоеда как “научную глупость”. Эти суждения подобны пунктам политической программы, замаскированным под констатацию факта, и утопист обитает в сказочной стране таких “фактов”, отдаленный от мира действительности, где могут наблюдаться противоположные факты. Реалист понимает, что эти утопические суждения – не факты, а стремления, и показывают желаемое, а не действительное состояние, он утверждает, что рассматриваемые как стремления эти суждения являются не априорными, но наблюдаются в реальном мире таким образом, который утопист не в состоянии понять полностью. Поэтому для реалиста равенство людей – идеология неимущего, стремящегося подняться до уровня привилегированного; неделимость мира – идеология государств, которые по каким-то причинам уязвимы для нападения и поэтому стремятся убедить всех, что нападение на них должно вызывать озабоченность у других, более удачно расположенных государств; неуместность государственного суверенитета – идеология доминирующих держав, которые рассматривают суверенитет других государств как препятствие для использования своего преобладающего положения. Как предварительное условие всякой серьезной политической науки необходимо выявление основ утопической теории. Однако реалист, отрицая любое априорное качество политических теорий и доказывая, что свои основы эти теории берут в реальности, скатывается в детерминизм, который утверждает, что теория – не более чем рационализация обусловленной и предопределенной цели, что она абсолютно бесполезна и не способна изменить ход событий. Итак, утопист рассматривает цель как единственный и окончательный факт, а реалист видит в цели простое механическое следствие других фактов. Если мы признаем, что эта механизация человеческой воли и человеческого стремления несостоятельна и нетерпима, то мы должны признать, что теория, поскольку она развивается из практики и переходит в практику, играет собственную преобразующую роль. Вопреки мнению реалиста политический процесс не состоит только из последовательности явлений, управляемых в соответствии с механическими законами причинной обусловленности; но вопреки мнению утописта он не является только воплощением в практику теоретических истин, развитых из их внутренней сущности мудрыми и дальновидными людьми. Политическая наука должна быть основана на признании взаимозависимости теории и практики, [c.57] которая может быть достигнута только путем комбинации утопии и реальности.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Теория и практика» з дисципліни «Теорія міжнародних відносин»
