Люди, пережившие ужасы Второй мировой войны, занятые послевоенными заботами о хлебе насущном и крыше над головой, не сразу осознали, что с июля 1945 года над их судьбами, как проклятие, возникла ядерная угроза, которая вскоре поставила под вопрос существование не только отдельных людей, государств и народов, но и человечества в целом. 16 июля 1945 года на американском полигоне в пустыне Аламогордо (штат Нью-Мексико) в 5 часов 30 минут утра по местному времени было проведено первое испытание атомной бомбы под условным названием «Trinity» («Троица»), положившее начало новой, атомной эры. Трумэну доложили телеграммой: «Роды прошли благополучно». На следующий день открылась Потсдамская конференция союзных держав-победительниц по послевоенному урегулированию в Европе. Ее работа началась спустя 33 месяц после первоначально намеченного срока. После того как мир узнал об испытании в пустыне Аламогордо, стало ясно, почему Трумэн так настойчиво просил перенести открытие конференции на более поздний срок — ему очень хотелось, чтобы на своей первой встрече со Сталиным он выступил уже как президент страны — единственной обладательницы нового грозного оружия. Этому факту американский президент придавал принципиальное значение. Он хотел уже в Потсдаме обозначить заявку США на лидерство в послевоенном мире. Атомная бомба, как ему казалось, должна была сделать эту заявку более убедительной. Подробности с полигона поступили в Потсдам лишь на четвертый день после открытия конференции. Руководитель «Манхеттенского проекта»1 (так условно называлась программа создания американского атомного оружия) генерал Л. Гроувс с ликованием сообщил президенту о том, что результаты испытаний «превзошли самые оптимистические ожидания... энергия превысила ту, которая соответствовала бы взрыву 15—20 тысяч тонн тринитротолуола». Трумэн поделился радостью с Черчиллем. В ходе состоявшихся нескольких встреч они обсудили появившиеся новые возможности, связанные с использованием атомного оружия, а также вопрос о том, как и что именно следует сообщить о проведенном испытании Сталину. Было решено: не раскрывая физической сути и сугубо неофициально сказать советскому руководителю, что США создали «новое оружие большой разрушительной силы». Впоследствии Черчилль вспоминал, что, находясь 1 В августе 1942 года в результате договоренности с английским правительством американской армии было официально поручено организовать совместную работу английских и американских ученых по созданию атомной бомбы. Все организованные для этой цели исследовательские группы стали работать по единому плану, названному «Манхеттенским проектом». Руководителем проекта был назначен американский генерал Л. Гроувс. Работу лаборатории, откуда впоследствии вышла атомная бомба, возглавил известный ученый-атомщик Р. Оппенгеймер. Он и предложил Гроувсу развернуть лабораторию на плато Лос-Аламос в Нью-Мексико. «Манхеттенский проект» имел свою полицию, контрразведку, систему связи, заводы, лаборатории, жилые поселки и колоссальный бюджет. О том, чем занимался этот крупнейший научный центр, не было известно даже Объединенному комитету начальников штабов. 34 после получения доклада Гроувса в превосходном настроении и предвкушая предстоящий разговор со Сталиным, Трумэн пришел на заседание «большой четверки» совершенно другим человеком. Но советский руководитель воспринял информацию американского президента об испытании нового оружия спокойно, что даже несколько огорчило Трумэна. Казалось даже, что он не понял, о чем говорил американский президент. Однако Трумэн ошибся. Как стало известно впоследствии, необходимые выводы для себя Сталин сделал: прямо из Потсдама он дал И. В. Курчатову указание о форсировании работ по созданию советской атомной бомбы. Заполучив в свой стратегический арсенал новое сверхмощное оружие, военно-политическое руководство США сразу же внесло соответствующие коррективы во взаимоотношения с Советским Союзом. При этом оно исходило из глубокого убеждения в том, что советские ученые еще многие годы не смогут овладеть секретом атомной бомбы. Этому убеждению в немалой мере способствовал генерал Гроувс. Он считал, что, во-первых, в Советском Союзе пока еще отсутствовали научно-технические предпосылки для этого, а во-вторых, у него нет необходимых материалов, в первую очередь уранового сырья. При этом Гроувс опирался на данные американских геологов, в документах которых СССР не значился в списках стран, обладающих таким сырьем. Правда, геологи не исключали того, что при столь больших размерах советской территории сырье может обнаружиться. Гроувс слышал лишь то, что хотел слышать. Руководителя «Манхеттенского проекта», конечно, можно понять. Он знал о том колоссальном материальном и научно-техническом ущербе, который война нанесла Советскому Союзу. В США все было наоборот — их экономика процветала. К тому же в предвоенные и первые военные годы в США из Европы хлынул поток ученых с мировыми именами, в том числе нобелевских лауреатов. Из Германии эмигрировали А. Эйнштейн, Г. Бете, Д. Франк и другие. Из Италии — Э. Ферми и Б. Понтекорво; из Дании — Н. Бор; из Венгрии — Л. Сцилард. Большинство из них приняло участие в «Манхеттенском проекте». Немаловажно и то, что сам проект был создан в результате соглашений правительств США и Англии, которые в августе 1942 года решили сосредоточить в США всю работу по созданию атомного оружия. 35 После первого испытания атомной бомбы в пустыне Аламогордо Черчилль, покинув Потсдам, подготовил краткое заявление, в котором говорилось о той роли, которую сыграла в ее создании Великобритания. Оно было обнародовано в начале августа и прошло малозамеченным, поскольку 11 августа в США был выпущен пространный документ Пентагона, в котором приводились многочисленные подробности о работе по созданию атомной бомбы. Хотя в документе и упоминалось о ранних исследованиях в Англии, но в целом его смысл сводился к тому, что не только конструкция бомбы, но и важнейшие исследования в ходе ее создания были американскими. Возмущенные британцы были вынуждены пойти на ответное «Заявление, относящееся к атомной бомбе», изданное впоследствии в виде «Белой книги», в котором излагалась существенно отличающаяся версия в отношении вклада Великобритании в это мероприятие. Не мог Гроувс не знать и о проведенных американскими спецслужбами в 1944 году операциях в Германии под названиями «Алсос» и «Пейпер-Клипс», принесших Соединенным Штатам не только дополнительную документацию по проблемам ядерного и ракетного оружия, но и образцы разного рода узлов и заготовок, и даже урановые концентраты. Гроувс, видимо, упустил из виду только одно — Советский Союз продолжал обладать крупным научно-техническим потенциалом и еще до войны проделал заметный путь к познанию тайны атома. По свидетельству Черчилля, после того как Трумэн сообщил ему об успешном испытании первой атомной бомбы, у них возникла мысль о возможности «милосердного прекращения бойни на Востоке и гораздо более отрадные перспективы в Европе». Англичане были за применение атомной бомбы, но окончательное решение должен был принять президент США. Между партнерами «было единодушие, автоматическое, безусловное согласие, и я также, — подчеркнул Черчилль, — никогда не слыхал ни малейшего сомнения, что нам следовало бы поступить иначе» (1). Возможно, что у Трумэна и Черчилля действительно не было сомнений в отношении необходимости применения атомного оружия. Но это не означает, что их не было у тех, кто был осведомлен о возможных последствиях 36 атомной бомбардировки. В июле 1945 года в Чикагской лаборатории был проведен опрос ученых, работавших над созданием атомной бомбы. Было предложено сделать оценку пяти возможных альтернативных вариантов — от безоговорочного и немедленного применения бомбы до сохранения ее существования в секрете. Примерно две трети из числа опрошенных высказалось за то, чтобы применению бомбы по городу предшествовала демонстрация ее возможностей либо на военном объекте, либо на ненаселенной местности. Многие из этих ученых были вообще против применения ядерного оружия. Их точка зрения перекликалась с опасениями Сциларда и Эйнштейна, которые объясняли свое участие в создании атомной бомбы лишь страхом, что немцы сделают свою бомбу «раньше, чем союзники высадятся в Европе». Когда же высадка свершилась и они избавились от страха, то «с ужасом стали думать, какие же еще опасные планы строит американское правительство, планы, направленные против других стран» (2). Но к их мнению, видимо, не захотели прислушаться. В статье в журнале «Форин Афферс» (январь 1957 г.) известный американский военный историк Л. Мортон сообщил о том, что вопрос о применении атомной бомбы рассматривался специально созданной для этого комиссией, которая 1 июня 1945 года представила доклад президенту США. В ней рекомендовалось: 1. Атомную бомбу применить против Японии как можно скорее. 2. Применить ее против военной цели, окруженной другими зданиями. 3. Применить без предварительного предупреждения о характере оружия. Список комиссии утвердил сам президент Трумэн. Председателем был назначен военный министр Г. Стимсон, членами — заместитель морского министра США Р. Бард, помощник госсекретаря У. Клейтон, а также ученые — участники создания атомной бомбы: В. Буш, К. Комптон и Дж. Конант. Специальным представителем президента в комиссии был назначен Дж. Бирнс. Именно Бирнс утверждал президента во мнении, что «бомба создаст такое положение, при котором США смогут диктовать свои условия после окончания войны». Рекомендации комиссии оказались для американского и английского руководства более предпочтительными, чем мнение ученых. Оставалось определить конкретные 37 цели. В соответствии с рекомендациями, это должны были быть города (военные объекты, окруженные другими зданиями), население которых занималось бы повседневной деятельностью (не предупреждалось бы об особенностях оружия). Ожидалось, что в этом случае результат будет более впечатляющим. Одновременно атомный взрыв явился бы продолжением испытаний бомбы по реальной цели. Другими словами, готовился эксперимент гигантских масштабов, в котором подопытными были люди. Первоначально были названы города: Кокур, Хиросима, Ниигата и древняя столица Японии Киото. Впоследствии вместо Киото был предложен город Нагасаки. Японский город Хиросима был сметен с лица Земли вместе с его жителями 6 августа 1945 года в 8 часов 15 минут по японскому времени. Нападение было совершено с аэродрома на острове Тиниан (Маршальские острова). В нем приняли участие три самолета. Впереди летел бомбардировщик Б-29 с атомной бомбой. За ним на удалении 6—7 км летел второй самолет, который по команде ведущего должен был сбросить в районе бомбардировки приборы для измерения параметров взрыва. Далее, на удалении 65—70 км, летел третий самолет, начиненный фото-и киноаппаратурой — он должен был запечатлеть все возможные нюансы атомного взрыва и гибели города. Самолеты не остались незамеченными японскими средствами ПВО. Однако их малочисленность и растянутый на многие километры боевой порядок не вызывал особой озабоченности. Воздушная тревога не была объявлена, и ПВО практически не задействовалась. Американцы сделали все, чтобы достичь максимального эффекта. За неделю до атомного удара были прекращены налеты авиации на все города — их жители, потенциальные жертвы бомбардировки, должны были расслабиться. Выбранное время удара — 8 часов 15 минут — это время, когда большинство взрослых жителей, которые работали в центральной части города, должны были быть на своих рабочих местах. Была выбрана оптимальная высота взрыва атомной бомбы— 600 метров; по расчетам, она обеспечивала наибольшие разрушения зданий и сооружений и максимальные потери населения. Наконец, была выбрана ясная солнечная погода, позволявшая в полной мере зафиксировать результаты бомбардировки с помощью фото- и киносъемки. 38 Результаты бомбардировки оправдали все ожидания. Город был разрушен. Большинство жителей погибло либо было изувечено. Те, кто остался в живых, завидовали мертвым. По описанию японских художников Ири и Тосико Маруки, которые были очевидцами и жертвами взрыва, ужас возник внезапно: «Ослепительная вспышка, взрыв, сознание подавлено, волна горячего ветра, и в следующий момент все вокруг загорается. Под обломками рухнувшего дома гибнут люди, гибнут в огненном кольце очнувшиеся и пытающиеся спастись... с людей падает вспыхнувшая одежда, вздуваются руки, лицо, грудь, лопаются багровые волдыри, лохмотья кожи сползают на землю... Это привидения. С поднятыми руками они движутся толпой, оглашая воздух криками боли. На земле грудной ребенок, мать мертва. Но ни у кого нет сил прийти на помощь» (3). Об атомной бомбардировке Хиросимы американский народ узнал по радио. Было зачитано заявление президента Трумэна, в котором говорилось: «16 часов тому назад американский самолет сбросил на важную японскую военную базу Хиросима (о. Хонсю) бомбу, которая обладает большей разрушительной силой, чем 20 тысяч тонн взрывчатых веществ. Эта бомба обладает разрушительной силой, в две тысячи раз превосходящей разрушительную силу английской бомбы «Грэнд Слоэм», которая является самой крупной бомбой, когда-либо использованной в истории войны...» Что касается японского народа, то для него была составлена листовка с описанием результатов атомной бомбардировки и фотографиями разрушенной Хиросимы. В сопровождающем тексте говорилось: «Японскому народу! Америка призывает вас прочитать эту листовку как можно внимательнее! Мы располагаем самым разрушительным из всех когда-либо созданных человеком взрывчатых веществ. Одна-единственная из созданных нами в настоящее время атомных бомб по взрывной силе равноценна всем бомбам, которые могли бы сбросить в ходе одного вылета две тысячи наших гигантских бомбардировщиков «Б-29». Это устрашающее оружие заслуживает того, чтобы вы об этом задумались, и мы заверяем вас, что сказанное абсолютно точно. Мы только что начали применять это оружие на территории вашей страны. Если вы еще продолжаете в этом сомневаться, поинтересуйтесь, 39 что стало с Хиросимой после того, как на нее упала одна-единственная атомная бомба...» Затем следовал призыв к капитуляции. В случае отказа Японии угрожали новыми бомбардировками. Однако, еще до того как листовки попали в руки японцев, был подготовлен приказ об атомной бомбардировке другого японского города — американские военные спешили испытать атомную бомбу другой конструкции. Приказ был исполнен 9 августа 1945 года. На этот раз американские бомбардировщики в том же боевом порядке взяли курс на японский город Кокур. Его спасла непогода — город был закрыт облачностью, не позволявшей провести с воздуха полноценный контроль за результатами взрыва. Бомбардировщики взяли курс на запасную цель— город Нагасаки. В 12 часов 01 минуту по японскому времени Нагасаки и его жители разделили судьбу Хиросимы. И вновь по радио выступил президент США. Его слова были удивительны: «Мы благодарим Бога за то, что бомба появилась у нас, а не у наших противников, и мы молим Бога о том, чтобы он указал нам, как использовать ее по его воле и для достижения его цели...» Неужели на то была воля Божья? Неужели Бог мог поставить перед американцами такую цель — уничтожить сотни тысяч ни в чем не повинных мирных жителей? Творец атомной бомбы Р. Оппенгеймер был подавлен тем, что бомбы применили против мирных жителей. Он выразил президенту США свое негодование. Но все кончилось тем, что Трумэн в сердцах сказал Д. Ачесону: «Не пускайте больше сюда этого чертова дурака. Бомбу взорвал не он. Я ее взорвал. Меня выворачивает наизнанку от его хныканья» (4). На города Хиросиму и Нагасаки было сброшено всего по одной бомбе. Одна из них, «Литтл Бой» («Малыш»), представляла собой крупногабаритную авиационную бомбу весом около 4-х тонн, другая — «Фэт Мэн» («Толстяк») — имела яйцевидную форму и весила 5 тонн. Их заряды несколько отличались по мощности, но оба не превышали мощность, эквивалентную 20 тысячам тонн тротила. По данным, опубликованным в работе советских медиков «Ядерная война: медико-биологические послед- 40 ствия», общее количество жертв атомной бомбардировки городов Хиросима и Нагасаки достигло 200 тысяч человек. Из них в течение четырех первых месяцев скончалось 103 тысячи, в том числе в первый день — 67 тысяч» (5). Впоследствии, чтобы как-то оправдать атомную бомбардировку японских городов, Трумэн говорил, что именно она и привела к капитуляции Японии. С этим далеко не все согласны, включая видных американских военных и политологов. Конечно, сбрасывать со счетов тот ужас, который охватил население «Страны восходящего солнца» после того, как стали известны результаты американского атомного удара, было бы неверно. Но неверно также сбрасывать со счетов и другие причины. Известно, например, что на заседании высшего военного совета Японии, состоявшемся 9 августа 1945 года, то есть в день атомной бомбардировки второго японского города и на второй день после объявления Советским Союзом войны Японии, премьер-министр К. Судзуки заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны» (6). Анализ развития событий 1945 года на фронтах Второй мировой войны, ставшие известными впоследствии документы, а также высказывания официальных лиц, в том числе американских и японских, позволяют сделать выводы о том, что, во-первых, атомная бомбардировка японских городов, была с точки зрения влияния на исход войны на Тихом океане, бессмысленной — капитуляция Японии была предрешена, и, во-вторых, что главной целью этой бомбардировки было желание Вашингтона показать мировому сообществу, какой разрушительной мощью теперь монопольно обладают Соединенные Штаты.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ЯДЕРНЫЙ ДЖИНН» з дисципліни «Супердержави XX століття. Стратегічне протиборство»
