Серьезные сложности возникают в свете различных подходов в культурной области. Защита интеллектуального и культурного своеобразия становится в Европе частью национального «кодекса чести». Учтем при этом, что прямые выборы в Европарламент создадут единое политическое поле. Совместные выпуски газет, общие телеканалы и пр. сформируют единое информационное пространство. Сильной стороной западноевропейской мощи всегда была ее культура. Это превосходство ныне пошатнулось — Западная Европа отстает по эффективности системы высшего образования. Возможно, лишь Британия имеет сопоставимые с американскими по уровню университеты. Европейские университеты выпускают в два раза меньше специалистов в технических областях 1 Lieven A. The Secret Policemen's Ball: the United States, Russia and the international order after 11 September («International Affairs», v 78, 2 2002 p. 257). 2 Burwell F., Daalder I. (eds) The United States and Europe in the Global Areni. London: Macmillan Press, 1999, p. 289. 341 (здесь — в отличие от США — стремятся резко отделить гуманитарные науки от технических). По оценке американского исследователя И. Катбертсона, «восприятие мира на двух сторонах Атлантики разнится друг от друга в поразительной степени... Внутренние трения и конкурирующие экономические интересы могут эскалировать слишком быстро и потопить под собой партнерство»1. Многолетний наблюдатель американо-европейских перипетий У. Пфафф (живущий в Париже) полагает, что «различие интересов, а не прихоть вызовут на протяжении грядущих десятилетий постоянно углубляющееся соперничество между Европой и Соединенными Штатами, конкурентное стремление укрепить свое экономическое и политическое влияние в остальном мире»2. 24 процента американцев считают Западную Европу критической угрозой себе3. Дрейф Европы в автономном от США плавании пройдет, видимо, ту промежуточную стадию, когда на основе партнерства более консолидированного Европейского союза с США западноевропейский «столп» обретет необходимую прочность. Подлинное определение Западной Европой отличного от американского «политического лица» произойдет тогда, когда все три «гранда» европейской политики — Германия, Франция и Британия найдут основу для координации своих курсов, для совместных действий, для отчетливо выраженных совместных оборонных усилий. Видимым шагом в этом направлении было бы создание чего-то вроде трехстороннего европейского директората. Это ослабило бы страх Франции перед большой Германией и опасения Берлина в отношении новой Антанты. Только в этом случае объединительная тенденция возобладала бы над тысячелетней тенденцией внутриевропейской розни. По разные берега Атлантики возникает собственное восприятие мира. Очевидно, что европейские интересы не всегда будут совпадать с американскими. «Европейцы, — полагает Вашингтонский институт мировой политики, — гораздо более американцев обеспокоены возможностью коллапса России и начала гражданской войны на бывших советских территориях, чем риском восстановления Россией своих сил... Опасности со стороны растущих держав, таких, как Китай и Индия, а также угрозы со стороны держав-париев не видятся в Европе насущными и столь 1 Cuthbertson I. Chasing the Chimera. Securing the Peace («World Policy Journal», Summer 1999, p. 93). 2 Pfaff W. The Coming Clash of Europe with America («World Policy Journal», Winter 1998/1999, p. 8). 3 «Foreign Policy», Spring 1999, p. 107. 342 важными»1. Назначение главой Европейской комиссии Романо Проди, а ответственным за политику в сфере безопасности Хавьера Соланы говорит о возрастании интереса к самоутверждению. Сенатор Дж. Байден приходит к выводу, что в ряде западноевропейских стран «мы видим преднамеренно селективный подбор фактов, касающихся жизни в США и американских действий, подающих США в наиболее невыгодном свете»2. Бывший глава отдела планирования французского МИДа, а ныне директор пользующегося престижем французского Института международных отношений Тьерри де Монбриаль утверждает, что «большинство избранных на официальные должности американцев являются полностью невежественными в международных делах... Американское общество, в отличие от французского, не стремится быть честным, работоспособным, находить прямую связь между миром идей и миром политики. Американское общество не стремится овладеть миром мысли... Они не теряют времени на ознакомление с обществами, которым они бесшабашно — и с огромной энергией — предлагают свои советы. Они просто указывают, как все нужно делать. Не называется ли все это империализмом?»3. 68 процентов опрошенных французов выразили свою обеспокоенность относительно сверхдержавного статуса Соединенных Штатов. И только тридцать процентов признали, что за Атлантическим океаном есть хотя бы нечто, достойное восхищения. 63 процента не выразили чувства солидарности, чувства близости с американцами. Прилавки книжных магазинов в Западной Европе заполнены книгами с провоцирующими названиями: «Кто убивает Францию?», «Американская стратегия», «Американский тоталитаризм», «Этот мир — не всеобщий рынок», «Нет уж, увольте, дядя Сэм» (автор последней книги — член французского парламента). В Западной Европе постоянно пишут о сверхвооруженности американского общества, о смертной казни в Америке, о страданиях бедняков, об отказе американского сената ратифицировать договор о полном запрете испытаний всех видов ядерного оружия. Как пишет сенатор Байден, «монстр США стал повсеместно присутствующим и полным готовности навязать свои отталкивающие ценности всему миру»4.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Культурный аспект» з дисципліни «Американська імперія»
