Пространственная конфигурация Византийско-Восточнохристианской цивилизации и ее основные структурно-территориальные компоненты
В результате церковных расколов IV—V вв. от основного ствола христианства, исповедовавшего принятый на Никейском соборе в 325 г. символ веры, отпочковались отдельные христианские направления, прежде всего такие, как арианство, а затем (уже в связи с обсуждением догмата о богочеловечности Христа) несторианство и монофизитство. Арианство, окончательно отвергнутое к концу IV в. как грекоязычным Востоком, так и латиноязычным Западом, распространилось в среде активно принимавших его в ту пору германцев-федератов и на становление структуры Во-сточнохристианской цивилизации прямо не повлияло. В пределах раннесред-невекового Макрохристианского мира с арианством идентифицировали себя занявшие западноримские провинции германцы (кроме франков): вестготы, остготы, вандалы и пр. Но несторианство и монофизитство, в обрядовом отношении ближайшие к официальному византийскому христианству, стали на несколько столетий преобладающими на Ближнем Востоке —- от Армении до Египта и Эфиопии — и затем получили широкое распространение в восточном и южном направлениях. Они, после их осуждения соответственно на Эфесском 431 г. и Халкидон- 1448 Цивилизации третьей генерации в эпоху средневековья ском 451 г. соборах, стали формами религиозной самоидентификации негреко-язычных масс восточных провинций Византии. Эфесско-халкидонское правоверие (утвердившееся в качестве официального вероисповедания Византии), несторианство и монофизитство сильно расходились, особенно в вопросе трактовки догмата о богочеловечности Иисуса Христа. Однако у них было и много общего — не на богословско-догматичес-ком уровне (в чем Константинополь и Рим еще были едины), а в плоскости мироощущения, общего интуитивного восприятия бытия и стоящей за ним божественной первореальности. В своем статически-мистическом восприятии мира они были даже ближе к вскоре возникшему мусульманскому мировосприятию, чем к формировавшемуся в те же века более динамичному, эсхатоло-гичному и индивидуалистическому западному, латинскому христианству. Несторианство, воспринимавшее Христа прежде всего как человека-праведника, принявшего в качестве своей второй сущности Святой Дух, было более антропологично и исторично, при том что в общемировоззренческом плане не менее космичнр и статично, чем монофизитство и победившее в Византии правоверие. Не выходя за рамки общехристианского идейного контекста, они вплотную приблизились к характерному в дальнейшем для ислама пониманию отношения Бога и праведника-пророка. Более того, несториане во многом и подготовили почву для быстрого и легкого принятия мусульманства семитоязычной массой населения Ближнего Востока. Будучи преследуемым в Византии, несторианство в целом свободно распространялось на территории державы Сасанидов, простиравшейся от рубежей Сирии и Армении до пределов Индии. Через Иран трассами Великого Шелкового пути несториане проникают и основывают общины в городах Центральной Азии. Они становятся заметными даже в Монголии и Китае, не говоря уже об Аравии и Индии. Им принадлежит особая заслуга в деле передачи арабам античного научно-философского наследия. Под властью арабов им удается не только сохранить свои позиции, но и расширить сферу своего влияния в подвластных Халифату областях Ближнего и Среднего Востока. Официально эти "сирийские" или "халдейские" христиане не знали притеснений и при монголах. Однако учиненное последними общее разорение Центральной и Передней Азии негативно сказалось и на их судьбе. Еще более страшным ударом были опустошительные походы Тимура, после которых несториане сохранились преимущественно в горах Курдистана, а также в небольшом числе в городах Сирии, Ирака и Ирана. Подобным образом от Кавказа до Центральной Азии и Африканского Рога на заре Средневековья распространилось и монофизитство. Одна его ветвь через Египет проникла в Эфиопию, а другая прочно укоренилась в Армении. В отличие от несториан, монофизиты подчеркивали в Христе единую и именно божественную природу, откуда происходит и само название движения. Монофизитская трактовка христологического вопроса лучше, чем несто-рианская, согласовывалась с византийской теокосмической системой миро-видения как единой, нисходящей от Бога к твари иерархической структуры. Поэтому, как и в силу других причин, византийский двор, особенно перед лицом угрозы со стороны наступавших арабов, готов был к компромиссу с монофизитами. Однако все возможные уступки в богословских вопросах категорически отрицались Римом, на конфликт с которым (с учетом своих инте-Византийско-восточнохристианский мир средневековья 449 ресов и его влияния в Западном Средиземноморье) Византия идти не хотела. В результате в конфронтации с ней оказались ее собственные подданные на востоке — копты в Египте, часть не принявшего несторианство арамейско-язычного населения Палестины и Сирии, а также армяне, как в рамках, так и за пределами империи. Наиболее явственно и решительно, в значительной, если не решающей, мере под воздействием национально-патриотических чувств, против утвержденного в Халкедоне в 451 г. понимания двуединства природы Христа выступили армяне. Однако грузинская церковь, сперва принявшая вслед за армянской монофизитство, в начале VII в. отошла от него, отдав предпочтение халкедон-скому решению христологической проблемы. С тех пор Грузия становится главным оплотом православия на Кавказе. Ближайшие к арабам по духу и языку монофизиты Сирии, Палестины и Месопотамии в массе своей быстро воспринимали ислам, но в этнически чуждом арабам Египте среди коптов монофизитское христианство в первые два века Халифата переживало даже известный культурный подъем. Однако усиливавшиеся со временем мусульманские гонения на христиан привели, в конечном счете, к упадку христианства и на берегах Нила. При этом монофизитству удалось закрепиться на Абиссинском нагорье. В древнеэфиопское царство Аксум христианство проникает уже в IV в., успешно конкурируя здесь с иудейством и способствуя восприятию элементов ранневи-зантийской культуры. Уже со второй половины IV в. в Эфиопии разворачивается храмовое строительство в ярко выраженном национальном архитектурном стиле. Вскоре монофизитское христианство утвердилось и в Нубии. Арабские завоевания на многие столетия изолировали христиан Эфиопии от остальных частей Восточнохристианского (как и вообще Христианского) мира, однако и в этих тяжелых условиях жителям неприступного Абиссинского нагорья удалось не только сохранить свою религиозно-богослужебную традицию всецело восточнохристианского облика, но и создать богатую культуру, выразившуюся в позднем Средневековье, в частности, в развитом летописании. Так, являясь отдаленной филиацией Восточнохристианского мира в глубинах Африки, практически не имея связей с родственными ей в плане религиозно-культурных оснований народами, Эфиопская субцивилизация дожила до первых значительных контактов с европейцами во втррой половине XIX в. Несколько столетий христианство удерживалось и в Нубии, однако с разгромом мусульманами наиболее значительного здесь христианского государства Мукурра ведущей социокультурной силой в Принильском Судане становится ислам, окончательно вытесняющий христианство из этого региона к концу средневековья. Из сказанного вытекает, что в эпоху раннего Средневековья Византийско-Восточнохристианская цивилизация достигает своего максимального расширения к середине VI в. В это время, в правление Юстиниана I, империя ромеев, отражая натиск персов с востока и прочно удерживая южное побережье Крыма от Херсонеса до Боспора, распространила свою власть на большую часть Западного Средиземноморья (Северная Африка, Италия, Юго-Восточная Испания). Успехи на западе облегчались еще и тем, что по темпам консолидации Вос-точнохристианская цивилизация на рубеже Древности и Средневековья значительно опережала Западнохристианскую. При этом романоязычное населе-450_____________________________Цивилизации третьей генерации в эпоху средневековья ние "никейского вероисповедания" бывших провинций Западно-Римской империи, оказавшееся под властью варваров-ариан (вандалов, остготов, вестготов и пр.), на первых порах с симпатией относилось к стремлению византийского двора восстановить единство Римской империи. В результате, в середине I тыс. Византийско-Восточнохристианская цивилизация (с коррекцией на военно-политические изменения в период от ликвидации Западно-Римской империи до начала массированной славянской экспансии и арабских завоеваний) имела приблизительно следующую структуру. Центральную ее зону образовывали составлявшие ядро Византии грекоязыч-ные православные области во главе с Константинополем. К ним относились, прежде всего, южные и восточные районы Балкан с Грецией, Македонией и Фракией, с примыкавшей к ней более латиноязычной Иллирией, и Малая Азия, непосредственно ее западная часть и побережья. В структурную основу Восточ-нохристианского мира того времени входили также крупнейшие грекоязычные города Восточного Средиземноморья, такие как Александрия, Антиохия, Верит и Кесария, а также ^геида и такие большие острова, как Родос, Крит и Кипр. В ближайшем отношении к этому центру находились грекоязычные, сохранявшие верность Никейскому вероисповеданию заморские по отношению к столице территории, такие как Херсонес в Крыму или отдельные города (типа Сиракуз) на побережье Сицилии и Южной Италии. В отличие от центра, они не вырабатывали, но зато легко и охотно воспринимали создаваемые в столице и других ведущих городах цивилизационные стандарты. Раннесредневековая периферия Византийско-Восточнохристианской цивилизации включала негрекоязычные восточные провинции империи (в целом без господствовавших над ними городов типа Александрии и Антиохии), население которых (Египет, Палестина, Сирия, армяноязычные районы Каппадокии и Армянского нагорья) было этнически чуждо господствующему слою в языково-культурном отношении. Оно ощущало себя ущемленным и угнетенным со стороны властей и потому охотно воспринимало альтернативные по отношению к Никейскому символу веры толки христианства, в первую очередь монофизитство. В этнокультурном отношении среди монофизитского населения восточных провинций Византии следует различать египетских коптов, арамейскоязычных семитов Ближнего Востока и армян Восточной Анатолии и Закавказья. Последние представляли собою часть армянского (в целом исповедовавшего монофизитство) этноса, широко расселившегося по всему Закавказью и выразительно представленного в Малой Азии, Сирии и Верхней Месопотамии, а также в сопредельных областях Ирана. В ближайшем отношении к ним находились и другие восточнохристианские народы Закавказья, прежде всего преданные Никейскому символу веры грузины и ближайшие к ним картвелоязычные этносы. Однако в целом они были в то время достаточно удалены от социокультурной жизни центра Византийско-Восточнохристианского мира. Своеобразными автономными отпочкованиями Восточнохристианской цивилизации, глубоко проникшими во внутренние районы Азии и Африки, с этого времени выступают Сирийско-Несторианская и Эфиопско-Монофизитская ее филиации, конфигурация которых в общих чертах была очерчена выше. Они существенно отличались между собой по характеру. Сирийско-несторианская ветвь представляла собою своего рода восточно-христианскую диаспору среди других самостоятельных высокоразвитых циви-Византийско-восточнохристианский мир средневековья 451 лизационных систем, прежде всего Иранско-Зороастрийской, а затем Мусуль-манско-Афразийской. Цивилизаторскую миссию она в некотором отношении выполняла среди скотоводческих племен в глубинах Азии, однако не в большей степени, чем представленные там же и в то же время группы буддистов разного национального происхождения, согдийцев-зороастрийцев, манихеев и пр. Эфиопско-монофизитская же филиация Восточнохристианского цивилиза-ционного мира в Северо-Восточной Африке представляла собою отдельную субцивилизационную систему, оформленную в виде Аксумского царства и связанных как с ним, так и с Египтом княжеств среднего течения Нила, таких как Нубадия, Мукурра и Альва. Ситуация в Западном Средиземноморье отличалась особой противоречивостью в силу того, что здесь, так сказать, в зародышевом состоянии к VI в. уже сложился духовный прообраз Западнохристианского мира, однако преобладание Византийско-Восточнохристианского выглядело в ту пору бесспорным. Местное романоязычное население бывших западно-римских провинций, исповедующее, как и грекоязычные византийцы, Никейский символ веры и Хал-кидонскую редакцию догмата о богочеловечности Иисуса Христа, еще отчетливо не осознавало своего принципиального отличия от общества "Восточного Рима". Оно более противопоставляло себя утвердившим над ним свою власть германцам-арианам, нежели православным грекам. Поэтому на Сицилии, где было еще достаточно греков, в Северной Африке и отдельных частях Италии (Венеция, Равенна, Неаполь и пр.) Византийско-Восточнохристианская цивилизация смогла на некоторое время закрепиться. Не исключено, что, если бы Юстиниану I удалось прочно подчинить Западное Средиземноморье, а его преемникам удерживать его в течение двух-трех столетий, Западнохристианская цивилизация не развилась бы в нечто самостоятельное, а, в лучшем случае, осталась бы субцивилизацией в пределах Макрохристианско-го, в основе своей Восточнохристианского мира (как ираноязычный ареал в пределах Мусульманской, а дравидоязычный — в пределах Индийской цивилизации). Однако сразу же после смерти Юстиниана I владения в Испании и на большей части Италии были утрачены, а столетием позже арабами, уже покорившими к тому времени весь Ближний и Средний Восток, была захвачена и Северо-Западная Африка, после чего аналогичная участь постигла большую часть Пиренейского полуострова. В Средиземноморье VIII—IX вв.'арабы явно доминировали, что способствовало все большему расхождению исторических судеб Восточнохристианского и Западнохристианского миров, поддерживавших между собой связи почти исключительно через Адриатику. Таким образом, в середине I тыс. Византийско-Восточнохристианская цивилизация на непродолжительное время заняла ведущие позиции в мировом масштабе. Индия к тому времени уже давно утратила даже то относительное политическое единство, которое было установлено в ее северной половине в эпоху ранних Гуптов, государство которых в это время истощается в борьбе с гуннами-эфталитами и окончательно исчезает в конце VI в., а Китай в качестве объединенного государства восстанавливается лишь в 589 г. с воцарением династии Суй. В середине же VI в. Византии мог противостоять лишь давний соперник Рима — Сасанидский Иран, однако в целом его потенциал был ниже, чем у великой восточнохристианской империи, при том что в плане культуры в Иране того времени ничего сопоставимого с патристикой, Константинополь-452___________________________Цивилизации третьей генерации в эпоху средневековья ским храмом св. Софии, великолепными мозаиками Равенны или, скажем, историческими сочинениями Прокопия Кессарийского мы не обнаружим. Однако в силу внутренней дифференциации, проходившей в пределах всего Макрохристианского мира (с отпочкованием арианства, преобладавшего в варварских королевствах западной Европы — остготов, вестготов, лангобардов и пр., несторианства и монофизитства, а затем и павликанства с богомильством в Азии, Африке и на Балканах), а также в результате мощных варварских вторжений (славян, авар и пр.) пределы Византийско-Восточнохристанского мира со второй половины VI в. начинают стремительно сужаться. Славяне, а затем и вторгшиеся в Центральную Европу из зоны Евразийских степей авары быстро подчиняют и заселяют все Подунавье и большую часть Балкан. Обстановка стала еще более угрожающей в начале VII в., когда персы во главе с Хосровом II захватили почти все восточные провинции империи и подступили к Константинополю. Императору Ираклию удалось отбиться от них, но вскоре на Ближний и Средний Восток обрушилась волна арабских завоеваний, и в считанные годы Палестина, Сирия и Египет, а вскоре Армения и вся Северная Африка были для империи потеряны. С приходом на Дунай булгарской орды хана Аспаруха, подчинившего местные славянские раннеполитические объединения, в конце VII в. тут образовывается сильное Болгарское государство, соперничающее за гегемонию в Юго-Восточной Европе с Византией и Аварским каганатом. Постепенно славянские княжества начинают появляться и в западных районах Балкан, а в Предкавказье и Крыму ведущей силой становится Хазария. Внешние вторжения, обостряя и без того напряженную обстановку в стране, ускорили развертывание начавшейся в самой империи затяжной социально-конфессиональной смуты, известной под названием иконоборчества. Период иконоборчества, начало которому положило выступление малоазийских иерархов в 724 г. против почитания икон, поддержанное императором Львом III, иногда образно сравнивают с западноевропейской Реформацией. Однако по социально-экономическому содержанию он гораздо ближе акциям Екатерины II, направленным и на секуляризацию церковных земель. Иконоборчество, точнее широкомасштабные акции по закрытию монастырей с конфискацией их земель и сокровищ, осуществляло само государство. В это время в нем ведущая роль перешла к малоазийской военной знати, выносившей на себе все тяготы борьбы с арабами и жаждавшей за это материальной компенсации. В средствах остро нуждалась и императорская власть, однако продолжавшийся курс на увеличение налогового гнета, проводившийся в том числе и по отношению к ведущим городам, не приносил ожидаемых плодов. И тогда правительство решило поправить дела путем конфискации огромных, накопленных церковью и монастырями богатств, параллельно запретив монашество и превратив обитателей монастырей в рядовых подданных, обязанных платить налоги, иметь детей и нести перед государством воинскую и прочие повинности. Однако против политики иконоборчества и конфискаций церковно-монас-тырских земель выступило население Константинополя и других по преимуществу грекоязычных городов в центральных областях империи. Это вызывало возмущение также в заморских владениях, еще сохранявшихся у Византии, — в Сицилии, на юге Италии, в Крыму и пр. Более того, принципиальным и непримиримым противником политики, проводимой императорами-иконоборца- Византийско-восточнохристианский мир средневековья________________________________453 ми, выступил папский Рим, имевший преимущественное духовное влияние на романоязычных христиан, исповедовавших Никейский символ веры, в Западной Европе. В Италии иконоборческая политика стала предлогом для восстания. Посланные византийские войска были либо разбиты, либо перешли на сторону папы, а большая часть городов, включая Равенну и Венецию, добились независимости от империи. Еще большее значение имел продолжавшийся десятилетиями разрыв Римской церкви с Византией, способствовавший дальнейшему конституированию Западнохристианского мира. Там к этому времени ведущей политической силой становилось Франкское королевство, правящий дом которого (в отличие от правителей большинства других варварских королевств) строго придерживался тогда еще единого православно-католического правоверия. Осуждение иконоборческих императоров как еретиков, при наростании угрозы со стороны испанских мавров, способствовало сближению римских пап и франкских королей. Результатом этого процесса стало создание с благословения Ватикана империи Карла Великого — первого оформленного варианта Западнохристианского мира. В начале IX в. он, разгромив аварский каганат, стал включать в орбиту своего влияния славянские объединения на западе Балкан и в Среднем Подунавье. В результате, к тому моменту, когда иконоборческая смута в Византии прекратилась и иконопочитание в 843 г. официально было восстановлено, из орбиты Византийско-Восточнохристианской цивилизации уже выпала почти вся Италия, не говоря уже об утраченных ранее Подунавье и большей части Балкан, а также доставшихся мусульманам Ближнем Востоке и Северной Африке. Территория Византии сократилась к побережьям Мраморного, Эгейского и в значительной степени Черного морей с примыкавшими к ним областями внутренней Анатолии. Конечно, восточнохристианское, разнородное в конфессиональном (православные, несториане, монофизиты) население еще было весьма представительным на обширных пространствах Арабского халифата. Однако в основных его жизненных центрах (Сирия, Ирак, Египет и пр.) его исламизация протекала достаточно интенсивно. Более прочно оно в анклавном виде удерживалось в отдаленных от Дамаска, Багдада и Каира областях Закавказья, Эфиопии и даже среди монгольских племен, часть которых приняла несторианство. Этим заканчивается первый период истории Византийско-Восточнохристиан-ской цивилизации. Его прологом стали времена Аврелиана и Диоклетиана, выведших тогда еще Римскую империю из мрачной полосы "кризиса третьего века". Но действительное ее начало связано с преобразованиями Константина Великого. При всех перипетиях конкретной истории со времен его правления до начала VI в. мы видим формирование как социокультурных оснований, так и территориально-пространственной структуры Ранневизантийско-Восточнохри-стианского мира, блестящей кульминацией которого стали времена Юстиниана I. После него Византийская империя и весь Восточнохристианский мир вступают в полосу внешних поражений и смут, определяющих глубокий, выразившийся в движении иконоборчества кризис VIII — начала IX вв. Проявлением такого кризиса были не только конфискации церковного имущества, ломка традиционных форм религиозной жизни, ожесточенная борьба за власть между малоазийской землевладельческой знатью и константинопольской бюрократией, но и глубокое социально-экономическое перерождение основ византийского общества. Это вылилось в сворачивании то-454____________________________Цивилизации третьей генерации в эпоху средневековья варно-денежных отношений, сокращении товарооборота, натурализации хозяйства и аграризации (т. е. просто деградации) большинства городов, а также в усилении позиций в обществе военизированной землевладельческой провинциальной знати, без достаточных на то оснований определявшейся советской историографией в качестве "феодальной". В мировом же масштабе Византийско-Восточнохристианская цивилизация сдала позиции на всех фронтах и отступила на второй план по сравнению с раскинувшейся от Атлантики до Памира Мусульманско-Афразийской цивилизацией, переживавшей фазу стремительного подъема, и цивилизацией Китайско-Восточноазиатской, в системе которой Китай эпохи династии Тан достиг своей предельной высоты. Вместе с тем состояние Византийско-Вос-точнохристианского мира второй половины VII — первой половины IX вв. не будет выглядеть столь плачевно, если мы сопоставим его с впадавшей в глубокий застой Индийско-Южноазиатской (по крайней мере, в пределах Индостана) и едва начинавшей преодолевать варварское состояние Западнохрис-тианской цивилизациями. Более того, в ближайшие столетия ему суждено было пережить второй подъем, связанный не только с возрождением социокультурной жизни в самой Византии и на всем христианском Кавказе, но и благодаря включению в сферу Восточнохристианской цивилизации обширного славянского массива Балкан и Восточной Европы.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Пространственная конфигурация Византийско-Восточнохристианской цивилизации и ее основные структурно-территориальные компоненты» з дисципліни «Історія світової цивілізації»
