Федерализм и социальная (территориалъная) справедливость
Законодатель должен решить, что первично и на каком территориальном уровне — территориальное представитель- ство или представительство граждан. Ведь территориальное пред- ставительство — это привилегия, оно идет дальше признания граж- данских прав: одни социальные группы получают право на само- определение, другие — нет. Неизбежно встают вопросы; какие именно группы нужно поддерживать, предоставляя им право на территори- альное самоопределение? На каком территориальном уровне? Кто имеет право это решать? Федерализм, как правило, хуже учиты- вает интересы компактно проживающих и пестрых по составу го- родских групп, чем жителей сельской местности. Непозволительно смешивать право «титульных» и т.п. общин на са- моопределение с индивидуальными правами всех жителей территории. Этот конфликт особенно актуален для многокультурных сообществ, в том числе для России, где существует то, что британский исследователь Р. Тарас назвал «таГпозпка пайопаШт», и каждый субъект федерации — как бы еще одна федерация в миниатюре. Почему казаки, которые, по самым оптимистическим для них подсчетам, составляют в Ростовской области не более четверти населения, требуя восстановления Области Войска Донского, претендуют на решение всех принципиальных для территории вопросов? Почему татары должны решать все на своей этнической территории в Татарстане, в то время как их решения затрагивают интересы всех, кто там проживает? Разнообразие не должно влечь за собой неравенства и социальной несправедливости. Федерализм отрицает диктат и гегемонию большинства, но чреват установлением тирании меньшинства, по крайней мере, в отдельных регионах, что наблюдается в некоторых российских республиках, например Адыгее, где титульной элите удалось конституционно закрепить привилегии коренного населения (право на половину мест в парламенте и др.).
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Федерализм и социальная (территориалъная) справедливость» з дисципліни «Геополітика та політична географія»
