Значительные запасы нефти и газа, других минерально-сырьевых ресурсов на Каспии — третьем по величине нефтяном бассейне мира (после Персидского залива и Сибири), открытие здесь новых богатых стратегическими ресурсами месторождений, развитие трансконтинентальных коммуникационных маршрутов и повышенный интерес Запада к этому региону воспринимаются новыми независимыми государствами региона как основная гарантия их суверенитета и национальной безопасности. Сотрудничество прикаспийских государств в области нефте- и газодобычи с западными компаниями под патронажем США и других развитых стран Запада в корне меняет и военно-стратегическую обстановку. Нефтяной регион в целом прочно вошел в круг экономических, политических, а следовательно, и военных интересов, интересов спецслужб Запада, прежде всего США и других стран-членов НАТО, а также Ирана, Китая, стран Ближнего Востока. Страны Каспийского региона рассматриваются Западом и США как весьма перспективный рынок продажи оружия. Азербайджану, Казахстану, Туркменистану, а также Грузии уже начались поставки оружия. В ряде этих стран, объявивших о своем намерении вступить в НАТО, ведется перестройка вооруженных сил под стандарты НАТО. Со своей стороны, прикаспийские государства постепенно осуществляют переориентацию в оборонной сфере, включая смену союзников. Во всем Каспийском регионе складывается совершенная иная конфигурация военных сил, меняются их цели и задачи, направленность боевой подготовки. О былом военном доминировании России в регионе можно забыть. И если в экономической сфере доминирующее положение на Каспии сразу же заняли американские нефтяные компании, то в военной ситуация повторяется — на первый план, пока в качестве основной направляющей и поддерживающей силы, также выходят США и другие страны НАТО. Можно отметить ряд новых моментов, подтверждающих глубокие изменения в военно-стратегической ситуации в регионе, в сфере региональной и национальной безопасности. Во-первых, Каспийский регион не только объявлен зоной жизненно важных интересов США, но и включен в боевые планы американских вооруженных сил. По утвержденному президентом США Б. Клинтоном «Плану объединенных командований», Азербайджан, Грузия и Армения (закавказская часть Каспийского региона) с 1 октября 1998 г. вошли в зону ответственности Европейского командования США (USEVCOM), а Центральная Азия с 1 октября 1999 г. — в зону ответственности группировки сил специального назначения, подчиняющейся Центральному командованию США (USCENTCOM). Во-вторых, практически полная ликвидация российского военного присутствия в прикаспийских государствах и прилегающих к этому району государствах СНГ. Крайнюю заинтересованность в этом сразу же после распада СССР проявили западные страны и, надо сказать, немало преуспели в этом. К концу 2001 г. из многотысячной группировки советских времен, входящих некогда в состав Среднеазиатского, Туркестанкого и Закавказского военных округов, здесь остались практически три объекта — Габалинская РЛС Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) в Азербайджане, РЛС СПРН на Балхаше и космодром Байконур в Казахстане. Одним из условий принятия решения о строительстве ОЭТ Баку — Джейхан была ликвидация российских военных баз вдоль этого маршрута. Прежде всего это касается Грузии. Группа российских войск в Закавказье (ГРВЗ) имела на территории Грузии четыре военных базы: Вазиани (30 км вост. Тбилиси), Гудаута (Абхазия), Батуми (Аджария) и Ахалкалаки (Джавахетия). На саммите ОБСЕ в Стамбуле 18 ноября 1999 г. между Россией и Грузией под сильным давлением Запада было заключено соглашение по этим базам. Его краткая суть: Россия до 1 июля 2001 г. полностью ликвидирует военные базы Вазиани и Гудаута; в течение 2000 года стороны договорятся о сроках и порядке функционирования военных баз Батуми и Ахалкалаки и других военных объектов на территории Грузии. Обязательства России в отношении базы Вазиани выполнены в срок. В ноябре 2001 года объявлено о полном выводе базы Гудаута. Задержка произошла не по вине российской стороны. Население Абхазии и руководство республики считали, что российское военное присутствие в республики, в частности нахождение там этой базы, — фактор стабильности в регионе, гарантия от силовых действий Тбилиси, руководство которого не смогло или не захотело договориться с республиканскими властями о сроках и порядке ликвидации этой базы. Без сомнения, Грузия при поддержке США будет и в дальнейшем выступать за то, чтобы до начала ввода в действие ОЭТ Баку — Джейхан на территории страны не осталось ни одного российского военного. Азербайджан, помимо стратегически важного коммуникационного значения (транспортный коридор Западная Европа — Средняя Азия), занимает особое военно-стратегическое положение, международную важность которого наиболее рельефно подчеркнули события осени 2001 года. На его территории находится Габалинская РЛС — она важнейшая часть Российской системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) России на южном фланге НАТО. Ее ликвидация лишила бы Россию возможности обезопасить свою территорию на одном из наиболее ракетоопасных направлений, тем более в связи с планами США о развертывании национальной системы ПРО. Судьба этой РЛС долгое время находилась под вопросом. Договор об аренде между Россией и Азербайджаном заключить не удавалось, в связи с чем российская сторона платила Азербайджану только за коммунальные услуги. Азербайджан высказывал опасения о возможных негативных последствиях ее излучения на население и окружающую среду. Летом 2001 г. была создана совместная азербайджано-российская комиссия по проведению экологической экспертизы. По итогам ее работы решался вопрос о цене за аренду объекта и компенсации за ущерб, нанесенный в результате работы станции в течение последних лет. Позднее, в ходе визита в Баку вице-премьера России В. Христенко, Россия вновь обратилась с просьбой к Азербайджану, чтобы РЛС де-юре стала военной базой России на его территории1. В ходе состоявшегося в январе 2002 года визита президента Азербайджана в Москву было достигнуто окончательное соглашение о том, что Габалинская РЛС будет сдана России в аренду сроком на 10 лет за 70 милн. долл. (ранее Баку выступал за то, чтобы соглашение об аренде было подписано максимум на 5 лет, Россия же настаивала на сроке минимум в 20 лет). Кроме того, Баку будет иметь доступ к информации, получаемой этой станцией. Москва частично погасила долг в 18 млн. долл., накопившийся за несколько лет пользования станцией2.
Тем не менее, можно сделать вывод, что вопрос о дальнейшей работе Габалинской РЛС по завершению десятилетнего срока в принципе решен, в связи с вводом в эксплуатацию ОЭТ Баку — Джейхан ее демонтируют. Одновременно усиливается нажим на Россию, чтобы заставить их сократить или ликвидировать российское военное присутствие в регионе. В-третьих, Разрабатываются и частично уже реализуются различные схемы региональной безопасности без участия России. Так, ГУУАМ, объединяющий страны СНГ, не входящие в Договор о коллективной безопасности, и первоначально заявленный как объединение государств с целью координации усилий в сфере добычи и транспортировки углеводородного сырья Каспия, с момента его образования начал приобретать все большую военно-политическую направленность, находя объяснение в необходимости обеспечить безопасность трубопроводов, а встреча министров обороны ГУУАМ стали регулярными. Страны ГУУАМ активнее всех в СНГ сотрудничали с НАТО в рамках программы «Партнерство во имя мира», ежегодно отправляли своих офицеров на обучение в натовские страны, переводили свои армии на стандарты альянса, заявляя о желании избавиться от оставшихся на своих территориях российских войск. Победа в одном из членов ГУУАМ — Молдавии левых сил на парламентских выборах 25 февраля 2001 г. и избрание президентом Молдавии лидера коммунистов В. Воронина несколько притормозило активизацию военного сотрудничества внутри этого регионального объединения и дальнейшее развитие появившихся антироссийских мотивов. Однако подспудно эти процессы продолжают развиваться. Можно предположить, что военные аспекты в политике этого объединения по мере осуществления трубопроводных проектов в западном направлении будут усиливаться — с участием Молдавии или без нее. Война в Афганистане осенью 2001 года не только коренным образом изменила геополитическую ситуацию в Каспийском и прилегающих к нему регионах, но и заставила по-иному оценить перспективы создаваемых на этом пространстве союзов и коалиций, в первую очередь ГУУАМ. Многие аналитики считают, что в Кабуле в конце концов будет посажено проамериканское правительство. А это в значительной степени повысит независимость Узбекистана, Казахстана, Туркмении, Азербайджана и от России, и от Ирана. В такой ситуации ГУУАМ может расшириться за счет вступления в него Казахстана, а также Афганистана и Пакистана, и приобрести четко выраженную прозападную ориентацию. Более того, при таком развитии ситуации этот союз приобрел бы геополитический характер, явился бы связующим звеном между Центральной Азией, Кавказом и Восточной Европой. Причем в восточном направлении, по мнению З. Бжезинского, это межгосударственное объединение могло бы без проблем развиваться за счет Польши и даже Германии, соединяя таким образом Балтийское и Северное моря с Индийским океаном. Кроме того, под жестким патронажем США и Западатакое объединение свело бы на нет планы России и Китая установить собственный экономический и политический контроль над Центральной Азией. Наконец, инфраструктуры такого «расширенного ГУУАМ», которые будут связывать среднеазиатские страны с Индийским океаном, могут стать альтернативным источником энергоносителей для государств Южной Азии и тем самым ослабить их энергетическую зависимость от стран Персидского залива, что также на руку США. Препятствиями на пути решения подобных глобальных геополитических планов стали межэтнические конфликты на Кавказе и зависимость (прежде всего «трубопроводная») государств Центральной Азии и Кавказа от России. Как видно, в этих планах с использованием в качестве ядра объединения ГУУАМ Каспийскому региону отводится главная роль. Во второй половине 90-х годов начал активно прорабатываться вопрос о создании военно-политического союза трех государств, которые будут связаны каспийской трубой — Турции, Азербайджана и Грузии. Инициатором образования такого союза выступил С. Демирель, занимавший в то время пост президента Турции. Этот пока еще официально никак не оформившийся союз явился бы своего рода «дочерним предприятием» и форпостом НАТО в Каспийском регионе, а его кавказская часть, скорее всего, образовала бы ядро военной составляющей ГУУАМ. Инициаторы и сторонники создания такого блока утверждают также, что он должен противостоять усилению российского военного присутствия на Кавказе. США полностью поддерживают идею такого союза, что уже говорит о многом. В-четвертых, наличие «тлеющей» конфликтогенной зоны, которая складывается вдоль трассы «северного» маршрута транспортировки углеводородов Каспия. Прежде всего это Чечня, а также Дагестан, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, в которую через территорию Абхазии осенью 2001 г. пытались прорваться формирование чеченского полевого командира Р. Гелаева. Конфликтогенность этой зоны стала уже перманентным фактором российской внутриполитической ситуации. Для Запада выгодно наличие здесь определенного конфликтного потенциала в целях достижения успеха в конкурентной борьбе за сырьевые ресурсы и маршруты их доставки (и, конечно, для ослабления России и вытеснения ее из региона). Помимо «отпугивания» инвесторов и экспортеров, удержание этой зоны под контролем и обеспечение в ней необходимого уровня безопасности и стабильности, даже после завершения очередной чеченской кампании, потребуют от России отвлечения значительного количества сил и средств, в первую очередь военных, в связи с угрозами диверсий и терактов. А это, помимо всего прочего, заметно ослабит оборонительные возможности страны на других направлениях. В-пятых, Военно-стратегическая ситуация в регионе зависит от наличия в этом регионе запасов минеральных ресурсов, а также реализации идеи нового «Великого шелкового пути». Все это может ускорить прием ключевых стран региона (Грузии и Азербайджана) в НАТО. Их вступление в Североатлантический альянс создаст для России новую потенциально опасную стратегическую обстановку в Каспийском регионе и на Южном стратегическом направлении в целом. В-шестых, возможное в недалекой перспективе ослабление напряженности между США и Ираном, тем более их сближение в дальнейшем — первоначально на почве экономических интересов ( может создать для России и всего Каспийского региона принципиально новую ситуацию, которая, будет характеризоваться и ростом потенциальных угроз для России, в том числе в военном плане.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Проблемы региональной и национальной безопасности» з дисципліни «Каспійська нафта: економіка і геополітика»
