«Универсальная цивилизация»: генезис и противоречия
Происходящие на рубеже XX - XXI вв. крупные сдвиги, охватывающие все стороны жизни современного общества, требуют всестороннего осмысления. Представляется, однако, что такое осмысление будет, по крайней мере, неполным, если все внимание сосредоточить только на тех тенденциях, которые четко проявились в последние десятилетия, отказавшись от анализа более масштабных и более длительных во временном плане мегатрендов. Необходимость их учета вызвана прежде всего тем, что краткосрочные тенденции так или иначе «вписаны» в них и взаимодействуют с ними, порождая в итоге более сложную, более динамичную и более объемную картину происходящего. К числу таких мегатрендов относятся процессы модернизации, которые начались в Западной Европе в XVII в., а затем распространились на другие регионы. В то же время анализ целого ряда концепций1 позволяет утверждать, что классические подходы к исследованию модернизации приобретают новый смысл и во многом обогащаются, если дополняются цивилизационным подходом, который позволяет исследовать взаимодействие социально-политических структур модерна с культурно-цивилизационной тканью данного общества, понять причины институциональных трансформаций, происходящих в рамках той или иной цивилизации. Собственно, присутствие цивилизационной компоненты можно уловить в сочетании таких, казалось бы, близких по смыслу, но в целом различных и подчас даже противоположных понятий, как модернизация и вестернизация (о корнях этой далеко не случайной оппозиции будет сказано ниже). В определенной мере подобное взаимодействие модернизационного и цивилизационного анализа характерно, например, для мир-системного подхода, основоположниками которого являются Ф. Бродель и И. Валлерстайн2 . Само разделение мир-системы на центр и периферию фактически исходит из того, что центр представляет собой совокупность обществ, успешно осуществивших модернизацию и принадлежащих главным образом к западной цивилизации, а к периферии относятся несовременные (или полусовременные) общества, принадлежащие к другим, незападным цивилизациям. При этом, с точки зрения мир-системного подхода, успешная модернизация и интеграция в центр мир-экономики в настоящее время чрезвычайно затруднены прежде всего из-за цивилизационных различий, препятствующих успешному развитию политических и экономических институтов в незападных обществах. Действительно, в настоящее время такие региональные экономические и политические образования, как Европейский союз и Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА), формирующие центр мир-системы, являются одновременно и цивилизационными образованиями, интегрирующими внутри себя нации-государства, принадлежащие соответственно к западноевропейской и североамериканской цивилизациям. Вместе с тем в рамках мир-системного подхода, а также в целом ряде концепций, явно или неявно исходящих из представлений о том, что только западные общества способны осуществить успешную и органичную модернизацию, игнорируется или рассматривается как второстепенный тот факт, что центр мир-системы, объединяющий развитые государства, фактически представляет собой межцивилизационное образование, обладающее чертами своего рода сверхцивилизации («мегацивилизации», «универсальной цивилизации)3. В этой статье под «универсальной цивилизацией», или сверхцивилизацией, понимается прежде всего динамичное сообщество интегрированных на основе развития современных политических и экономических институтов и тесно взаимодействующих между собой цивилизаций, выступающих как единое и подчас даже «замкнутое» геоэкономическое и геополитическое образование по отношению к другим, не интегрированным в это сообщество цивилизациям. В то же время термин «универсальная цивилизация» имеет и другое значение здесь под ним понимается также институциональная «надцивилизационная надстройка», интегрирующая успешно модернизирующиеся общества, принадлежащие к разным цивилизациям. Очевидно, что понятие «универсальная цивилизация» принципиально отличается от понятия «всемирная цивилизация», под которой обычно понимают цивилизацию, охватывающую все страны мира. «Универсальная цивилизация» интегрирует не все, а лишь современные, успешно модернизирующиеся государства-политии (в этой связи тезис С. Хантингтона о том, что «только всемирная власть способна создать всемирную цивилизацию»4, является столь же справедливым, сколь и не имеющим отношения к генезису современной «универсальной цивилизации»). Речь здесь идет вот о чем. Во-первых, так называемая западная цивилизация в историческом и в культурном плане далеко не едина и при более тщательном рассмотрении представляется совокупностью по крайней мере двух родственных, но все же разных цивилизаций западноевропейской и североамериканской (причем сама западноевропейская цивилизация является сложным, структурно дифференцированным цивилизационным образованием). А во-вторых, Япония и «тигры» Юго-Восточной Азии, принадлежащие к совершенно отличным от Запада цивилизациям японской и конфуцианской, глубоко интегрированы в состав центра мир-системы. Сколько бы ни говорилось о том, что Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг и другие государства или территории Юго-Восточной Азии не способны к самостоятельному, без использования западных технологий и институтов экономическому и политическому развитию, невозможно отрицать и обратное: в настоящее время развитие всей мировой экономики и мировой политики, а значит, и развитие Запада, невозможно представить без такого динамичного и аккумулирующего гигантские капиталы, стратегически важного региона, как Юго-Восточная Азия. Более того, несмотря на то что в настоящее время США по-прежнему остаются мировым политическим и технологическим лидером, существует множество современных и бурно развивающихся отраслей, в которых Япония и «тигры» остаются вне конкуренции. Напомним в этой связи, что Япония в современном мире представляет собой отнюдь не «придаток» Запада и западной цивилизации, а вторую по уровню экономического развития державу, успешно идущую по пути развития постиндустриального, информационного общества. Несмотря на существующие экономические противоречия между США и Японией, налицо своеобразный технологический, финансовый и военно-политический симбиоз этих двух экономически наиболее развитых государств мира, единство во внешней политике и своеобразное разделение труда в рамках единого сверхцивилизационного сообщества. Представляется, что именно формирование во второй половине XX в. в более или менее зрелом, хотя и далеко не завершенном виде сверхцивилизационного сообщества как новой геополитической и геоэкономической реальности способствовало стабилизации мирового политического и экономического развития, наступившей после длительной эпохи кризисов, потрясений и мировых войн. Своеобразный выход западной цивилизации за свои пределы или, что то же самое, распространение современных политических и экономических институтов, возникших на Западе, за пределы западноевропейского и североамериканского ареалов не только стабилизировало Запад и позволило объединиться Западной Европе, но и придало всему мировому политическому и экономическому развитию невиданный ранее динамизм, сочетающийся с невиданным же глобализмом. Если бы Западная Европа и Северная Америка оставались локальными цивилизациями, их развитие никогда не имело бы столь глобальных и универсальных по своей сути последствий. Разумеется, следует оговориться, что само представление о сверхцивилизационной общности, охватывающей ряд наиболее важных и бурно развивающихся регионов мира, интегрирующей успешно модернизирующиеся общества, исходно принадлежащие к различным цивилизациям, в целом является гипотетическим, а понятие «универсальной цивилизации» (или сверхцивилизации) относится к числу «идеальнотипических» конструкций в веберовском смысле. Тем не менее, как представляется, рассмотрение современных политических и других процессов в логике формирования сверхцивилизации является перспективным и полезным в эвристическом плане, способным объяснить ряд тенденций, которые трудно понять, если оставаться в рамках классической теории модернизации или классического цивилизационного подхода. К числу подобных тенденций относятся и современные процессы глобализации, которые нельзя объяснить исключительно в логике крушения биполярного мира и формирования мира униполярного. Дело в том, что предпосылки современной глобализации, в том числе интеграция современных наций-государств в региональные сообщества, образование международных политических и экономических организаций, развитие транснациональных корпораций (ТНК) и международных финансовых институтов, формирование мощных международных финансовых потоков и т. п., начали складываться задолго до крушения биполярного мира скорее в период его расцвета, начиная с окончания Второй мировой войны. Именно интеграция Германии, Японии, а затем и азиатских «тигров» в международное либерально-рыночное сообщество, ставшая возможной в результате успешно проведенной модернизации этих государств, обеспечила формирующейся сверхцивилизационной общности устойчивость и в конечном счете возможность того, что международные политические и экономические процессы стали действительно глобальными. Парадоксально, но попытки сформировать альтернативную сверхцивилизационную общность предпринимались и в рамках второго полюса, образуемого СССР, другими социалистическими странами и странами, шедшими по пути некапиталистического развития, принадлежавшими к разным цивилизациям (православной, конфуцианской, исламской, по С. Хантингтону). Реально происходила конкуренция двух полюсов за право выстроить новую, глобальную, по своей сути, политическую и экономическую систему. Тот факт, что победил «проект», возникший в рамках либерально-рыночного сообщества, разумеется, не случаен, но победил он именно в процессе конкуренции с другим «государственно-социалистическим» проектом, в частности, благодаря изменению некоторых важных параметров исходного «либерального проекта», изменению, осуществленному под угрозой победы альтернативного проекта. Мировое развитие, основанное на биполярной модели, подготовило современную глобализацию, которая стала зримым воплощением тенденции к формированию сверхцивилизационного сообщества современных в своей основе политических систем. При этом сверхцивилизационный проект в настоящее время является еще более незавершенным, еще более проблематичным, чем модернизация, которая также во многом представляет собой незавершенный проект. (Заметим в этой связи, что вопреки распространенным представлениям о завершении эпохи модерна и вступлении лидирующих в мировом развитии регионов в фазу постмодерна, реальная практика лидеров мирового политического процесса до сих пор отягощена досовременным имперским наследием, мощным влиянием рецессивно-рецидивных имперских синдромов. Проявления этих вторичных, рецессивных признаков имперских притязаний в международной практике современных наций-государств описываются, как справедливо отмечает М. В. Ильин, в терминах «центров мощи», «а породившие их империи или нации-государства называются великими державами, или сверхдержавами, т. е. используются домодерные концепты центра, мощи, величия, воли, державности и силового контрапункта»5). Исходя из сказанного выше, можно предположить, что современная глобализация в определенном смысле представляет собой совокупность тенденций, которые «вписаны» в более долгосрочные тренды мирового развития, включающие мегатренд становления сверхцивилизационной общности, универсальной, или, точнее, универсализующей цивилизации. Говоря о последнем, пока что гипотетическом мегатренде, следует внимательнее и под новым углом зрения проанализировать некоторые характерные черты и стороны развития западноевропейской цивилизации, ее двойственной и одновременно противоречивой природы, заключающей в себе фермент глобального развития.
Ви переглядаєте статтю (реферат): ««Универсальная цивилизация»: генезис и противоречия» з дисципліни «Мегатренди світового розвитку»
