Главная особенность последней из оставшихся древних цивилизаций — здесь границы культуры, религии и государства в основном совпадают. История Китая — единственный в своем роде пример более или менее непрерывного развития государства-цивилизации на протяжении четырех тысячелетий. В культурологическом аспекте понятие «китайцы» эквивалентно не «немцам», «французам» или «украинцам», а западноевропейцам в целом. Блистательная культура средневекового Китая возникла на развалинах древнего мира, как западноевропейская цивилизация сформировалась на фундаменте античности. Таким образом более уместно сопоставление Китая и Западной Европы или ЕС, чем, например, Украины и «Поднебесной». Китай — последняя классическая империя с этнически разнообразным населением. Китайцы (ханьцы) составляют 94 % общей численности населения при сравнительно небольшом удельном весе народов других национальностей, среди которых уйгуры, монголы, тибетцы, маньчжуры, корейцы и группа народов, говорящих на тайских языках. Китайский народ сложился в долине Хуанхэ на рубежах речного, лесного и степного ландшафтов. Китайцы заселяют, в основном, Великую Китайскую равнину. Другие народы, численность которых значительна по европейским масштабам — более 70 млн. человек, расселены на западе, севере и юге. Численность населения китайского суперэтноса всегда являлась гарантом его сохранения. Когда Китай становился добычей иноземцев, попытка покорить страну заканчивалась ассимиляцией победителей, их китаизацией в образе жизни и мировоззрении. Возрождение великой державы-цивилизации происходит на основе сочетания мировых достижений и местных культурно-исторических традиций, богатого философского наследия. В современном мире Китай остается единственной страной-цивилизацией, обладающей бесценным богатством. Это потаенное богатство сложилось два тысячелетия назад, когда Земля только что облучилась первыми лучами христианства, а ислам еще не родился. Имя этому богатству — мировоззрение и менталитет традиционной китайской цивилизации. Стратегический ресурс Китая заложен в силе и стабильности исторической традиции, в имманентной ориентации на великий порядок, основанный на социальной гармонии и справедливости. Соединенные Штаты Америки с двухсотлетней историей не только не обладают таким богатством, но и выглядят наивными дилетантами в своем стремлении претендовать на мирового господство. Один из истоков долголетия китайской цивилизации, прошедшей через тысячелетия взлетов и падения, был заложен в стратегии «праведного Пути». Прислушаемся к голосу китайских предков из глубины веков. *** Если власть решились на большие перемены и даже обладает соответствующими силами, она прежде всего должна поступать обдуманно. Для того, чтобы поступать обдуманно, следует сосредоточиться. Древние китайские мудрецы этот шаг называли необходимой задержкой в пути — «бегством» от возможной деятельности. Об этом напоминает и философская мысль из просвещенной Европы: «Пока мы не вникнем мыслью в то, что есть, мы никогда не сможем принадлежать тому, что будет». Весь смысл этой временной задержки в деятельности, чтобы в спокойствии выработать великую силу: «Когда козел бодает изгородь, то в ней застрянут его рога». Этот козел — символ необузданной силы политической элиты, которая ради «шкурных» интересов бросается к внешней деятельности, не соразмерившись с препятствием. И так, после временной задержки, набрав великую мощь, отправляемся в дальнейший путь. Но надо убедиться, что произошло приумножение положительных и убавление отрицательных сторон великой силы. Это происходит, если злу и деловой имитации противопоставляется активное созидание добра и внутренняя правдивость. Но и всякое приумножение может привести к переразвитию, то есть переходу через край. Стремление подняться выше положенных возможностей приводит к утрате того, что может быть достигнуто. Чтобы не потеряться в такой ситуации, необходимо большое напряжение внутренней правдивости, на которой должно быть обосновано всякое высказывание. Чтобы найти эту внутреннюю правдивость, следует исходить из самого себя. Требуется «победа» над сами собой. Добродетельный человек ищет причину неудачи не в цели, а в себе, дорожит старыми знаниями и постоянное приобретает новые. Низкий человек, наоборот, старается приобрести как можно больше известности, почета, званий и должностей. Если человек, пользуясь своими властными полномочиями, агрессивно наступает на своих оппонентов справа или слева, не заботясь совершенно о самовоспитании, то это приводит к самым отрицательным последствиям для народа. Если поставленная цель — заимствование через проникновение в какую-нибудь инородную социокультурную среду, то действовать надо постепенно, лишь в малом может быть здесь развитие. Однако силы человека не бесконечны, рано или поздно они будут исчерпаны. Чтобы избежать истощения, следует поиск сил направить внутрь самого ищущего. Необходим источник, в котором прибывает и убывает вода, дающая жизнь. Как только будут накоплены обновленные силы, внутренняя энергетика сменяется возбуждением - максимальной динамичностью для данной ситуации. И здесь настает время уделить исключительное внимание сосредоточенности на главном деле — движении и достижении известной цели. Только тогда наступает изобилие — полуденное солнце, лучи которого должны простираться на всех граждан страны. Примерно так три тысячелетия тому назад считали мудрецы — авторы «Книги перемен», самой почитаемой в китайской классической литературе, оказавшей влияние в философии, политики, математике и на развитие духовной культуры Китая. *** Классический и непревзойденный период в истории духовной жизни китайской цивилизации, вершина напряженной интеллектуальной жизни — «золотой век» философии Борющихся царств (5 - 3 вв до н. э.). Особенно выделялись философские школы Лаоцзы (род. 604 г. до н.э.), Конфуция (552 - 479), Моцзы (480-400) и другие. Конфуцианство, ставшее государственной религией, отдавало приоритет преемственности и почитанию старины и традиций, интеллекту, делало сильный акцент на социальную этику и административную политику. Социальная гармония и справедливость основывалась на строгой иерархии патернализма. Единственный путь активного переустройства общества Конфуций видел в идеале меритократии (элиты качества). Конфуцианство явилось гимном человеку и вере в его неисчерпаемые возможности. Противники конфуцианства — школа моистов — особое внимание уделяли социальной этике, были сторонниками социальных реформ в обществе. Моизм пришел к идее построения казарменного коммунизма на основе принципа эгалитарности (равенства, уравнительности) потребностей и потребления, единомыслия. Учение дао («пути» вещей) призывало следовать природе, жить естественной жизнью. Даосизм отрицал полярные противоположности: черное постепенно переходит в белое, неполное становится полным, кривое — прямым, пустое — наполненным, ветхое — новым, и наоборот. Школа легистов (законников) отдавала приоритет идеям преобразования общества и реформирования (инноваций). В учении легистов принцип уравнительности получил еще более жесткую трактовку в культе тоталитарного государства. Ныне богатое философское наследие творчески используется для решения стратегической задачи — воссоединения в единых границах государства-цивилизации. Отсюда, по мнению китайских руководителей, возможность постепенной конвергенции социализма и капитализма, преодоление идеологических догм. За особые заслуги перед отечеством в коммунистическую партию принимают наиболее отличившихся крупных капиталистов. Легистская политика инноваций и открытых дверей умело сочетается с конфуцианскими традициями уважения к интеллекту и открытости сознания миру. Конфуцианские идеи человеческого общения и согласия способствуют расширению творческих горизонтов общества и эффективности высоких технологий в постиндустриальную эпоху. В свою очередь конфуцианство опиралось на «Книгу перемен», в которой за тысячелетие до жизни великого китайского философа разнообразие внутреннего и внешнего мира человека сводилось к определенным правилам, помогающим ориентироваться в жизни. Поколения людей рождаются и умирают, а китайское государство живет тысячелетиями, выступает гарантом преемственности. Поэтому отдельный человек никогда не являлся высшей ценностью. Отличительная китайская традиция — представление о человеке как частице более крупной и важной общности — семьи, рода, клана, нации и государства. По Конфуцию, для того чтобы была гармония в государстве, необходима гармония в семье, а для этого должна быть гармония в каждом человеке. В условиях, когда подавляющая часть миллиардного населения живет натуральным хозяйством государство обязано быть сильным. Культ государства и приоритет его интересов над личными способствовал формированию традиции идеала человека социального долга, основная обязанность которого — приносить пользу стране. Естественно, всегда встречаются люди, которые в первую очередь не забывают о себе. Главное заключается в том, что традиция человека социального долга доминирует в обществе. Не случайно, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе отмечают трудности деловых контактов с постсоветскими странами, где наблюдается дефицит людей социального долга, а во власти доминируют физические лица, чьи личные «шкурные» интересы выше государственных. Единство китайской цивилизации основывается на гуманитарной образованности и иероглифической письменности, отсюда истоки конфуцианских традиций сосредоточенности на важном деле и уважение к интеллекту. Как только человек доказывал свою ученость, он обзаводился очками, даже если и обладал неплохим зрением. Очки считались знаком отличия высшего достоинства. Конфуций был убежден, что управлять государством должны самые образованные и добродетельные люди, от этого выиграют и люди физического и умственного труда. Отсюда важная китайская традиция - ответственность национальной элиты, объединяющей государственных деятелей и интеллектуалов, перед обществом. Не случайно, что после разрушительной «культурной революции» китайская элита выделила из своих рядов Дэн Сяопина, а не что-то среднее между Емелькой Пугачевым и Гришкой Распутиным. Проблема открытости общества и изоляционизма стары как мир. В древнекитайских государствах выделялась территориально-административная структура, включающая центральную (внутреннюю), промежуточную (периферийную) и внешнюю (пограничную) зоны. Пограничная зона, где проходили границы вражды и мира, отличались отсутствием мелочного контроля центра и уровнем развития, более прогрессивными формами организации производства. Образование могущественного Западного Чжоу (ХI -VIII в. до н.э.) связано с возвышением одного из периферийных племен внешней зоны. Становление древнекитайской цивилизации происходило на этноландшафтных рубежах, откуда берут начало империи Цинь и Хань. Поэтому в древней китайской философии существовало два противоположных, взаимоисключающих начала. Конфуцианская концепция этноцентризма противопоставляла Поднебесную и окружающий «варварский» мир четырех стран света. С внешним миром лучше всего воздерживаться от контактов, но если столкновение с соседями неизбежно, желательно воевать с ними руками других «варваров». Школа легистов, наоборот, обосновывала политику открытости к внешнему миру, стремление идти на любые контакты, если они выгодны государству. Сосуществование взаимоисключающих начал позволило сохранить Китаю особое положение в мире как единственного, сохранившегося с древних времен государства-цивилизации. Социально-экономические отношения с внешним миром сопровождались созданием барьеров против инкорпорации, стремлением сохранить госдуарство-цивилизацию. Эта философия материализовалась в известных памятниках - Великой Китайской стене и Великом шелковом пути. Великая Китайская стена была возведена при императоре Цинь Шихуане, который покровительствовал легистам и преследовал конфуцианцев. Многие из них закончили жизненный путь на строительстве самого длинного кладбища в мире. На рубеже новой эры основным коммуникационным каркасом древнего мира становится Великий шелковый путь. Впервые китайский шелк появился в Риме при императоре Августе. Древнекитайский шелк, приравниваемый по цене к золоту, выкачивал из Римской империи огромные средства. Торговля осуществлялась через посредников, среди которых выделялись парфяне и евреи. Политика китаецентризма рассматривала шелк как стратегический товар, который иноземцы могли получить в качестве подарка в обмен на предоставленную дань. Эта своеобразная данническая торговля позволяла Китаю превращать в своих «вассалов» многих правителей, включая римских императоров, о чем последние не догадывались. В столице Поднебесной Чаньане имелись многочисленные «фальшивые посольства», организованные предприимчивыми иностранными купцами. На протяжении многовековой китайской истории философия открытости к внешнему миру соперничала с политикой изоляционизма, чему способствовали особенности природных рубежей государства-цивилизации. Древние мыслители представляли Вселенную в виде безграничного круга неба и земли, центром которой было Срединное Китайское государство. Исторически сложилось, что китайские династии рассматривали в качестве естественных границ с другими странами огромные пространства северной тайги,. Пустынь Гоби и Такла-Макана, горные системы Куньлуня, Тибета, Гималаев, на юге — джунглей Меконга, а на востоке — Великого океана, которые способствовали изоляции Китая. Относительная доступность с севера из Центральной Азии вызвала необходимость сооружения Великой Китайской стены, прикрывающей северо-западные границы империи от нападения кочевых народов. Первые столкновения на севере с русскими — народом другой цивилизации — показали глубину социокультурных различий. Если у европейцев государственная граница была рубежом (река, искусственная линия и др.), осуществляющим барьерные, контактные и фильтрующие функции, то в Китае в качестве границы рассматривались «буферные» пространства, затрудняющие контакты с окружающим миром. Поэтому после захвата Цинской династией Приамурья не только не были предприняты меры к его заселению, но и продолжался угон населения внутрь Китая за линию Ивового Посада — системы полевых укреплений и караулов, сооруженных на расстоянии 800-1000 км к югу от Амура. Уже в ХХ в. различия в трактовках международных соглашений о границе осложняли советско-китайские отношения. Таким образом, природа позаботилась, чтобы изолировать Китай от остального мира. Это способствовало формированию «срединного» мышления и уверенности, что можно обойтись без контактов с другими народами. Отсюда берут истоки падений и взлетов китайской цивилизации. В эпоху Минской империи (1368-1644) укрепляется авторитет Срединного государства, многие города становятся крупными ремесленно-торговыми центрами Восточной Азии. Усиливаются внешнеторговые связи со странами Юго-Восточной Азии, поразительный размах получает морская экспансия. Наблюдается быстрый рост китайских городов, появляются крупные мануфактуры, практикующие разделение труда в процессе производства. В начале ХV века отмечается примерно один уровень развития цивилизаций в Европе, Индии и Китае, где блистают богатством крупные портовые ремесленно-торговые центры. Однако внутриполитическая обстановка в Китае приводит в дальнейшем к свертыванию внешнеторговых связей. Столица из портового Нанкина переносится в Пекин, ближе к беспокойным рубежам с монголами и маньчжурами. Политика изоляционизма пагубно отразилась на развитии общества, привела к гибельным для страны последствиям. И наоборот, христианская традиция преобразования мира способствует Великим географическим открытиям и созданию новых рынков. Прошло немногим более века после начала изоляционистской политики и в приморских районах появились европейские «варвары» португальцы, а в дальнейшем англичане, французы, которые добились создания свободных экономических зон — открытия ряда китайских портов для международной торговли. В результате англо-китайской войны 1840-1842 гг. по Нанкинскому договору Великобритания принудила китайское правительство объявить Гуанчжоу (Кантон) открытым портом и отторгла в «вечное владение» у Китая остров Сянган. Имперский Китай, поверивший в свою исключительность, отгородившись от окружающего мира, совершил роковую ошибку. Полуколониальная страна была отброшена на задворки цивилизаций. Китай, как считали европейцы, навсегда проиграл в борьбе за мировую гегемонию. Главная геополитическая задача современного Китая - воссоединение Гонконга, Макао и Тайваня в едином государстве-цивилизации. Этому было подчинено создание специальных экономических зон, призванных обеспечить постепенную поэтапную трансформацию разных экономик. Несмотря на то, что в отечественных СМИ много писалось о воссоединении Гонконга с исторической родиной, малоизвестным остается следующий факт. В действительности произошло только политическое воссоединение с Китаем и фактическое — с территорией специальной экономической зоны Шеньчьжень, выполняющей роль буфера. КНР и Великобритания являются гарантами, что после воссоединения в течение 50 лет в Сянгане не произойдет политических перемен. Другим гарантом является Тайвань, который будет потерян для КНР навсегда при изменении достигнутых правил. Таким образом, завершается полуторавековой «эксперимент», начавшийся с насильственного захвата европейцами приморских территорий Китая, продолженный американской экспансионистской политикой «открытых дверей» и внешнеэкономической стратегией Японии, что в конечном итоге привело к появлению новых индустриальных стран, взращенных на рубеже цивилизаций, впитавших западный опыт свободного предпринимательства и местные культурно-исторические традиции. Возможно, впервые в мировой истории после эпохи эллинизма состоялась новая встреча Запада и Востока. Китай демонстрирует пример ненасильственной трансформации разных социально-экономических систем на основе модели умеренного развития, позволяющего избегать падения уровня жизни в переходной период. В подходах к общественному развитию отмечаются существенные различия между европейцами и китайцами. Динамичная, взрывная европейская модель, особенно «зарекомендовавшая» себя у восточных братьев-славян, когда требуется «до основанья мир разрушить», неприемлема в условиях государства-цивилизации. Если по западной формуле «время - деньги», то конфуцианская традиция толкует время как постепенность: «чем больше спешки, тем труднее достичь цели». Традиции умеренного развития проявляются в отношении к качеству продукции и техники. На Западе качество продукции оценивается стандартами и нормами, а в Китае качественно все, что может использоваться по назначению, например старые машины и паровозы. В деловом мире приоритет отдается не временным выгодам фирмы, а государственным интересам. Советский Союз приложил немало усилий по реэкспорту на местную почву «железных» принципов марксизма, заимствованных в свою очередь в западной Европе, где неприкаянным бродил призрак коммунизма. В конце 40-х годов в Китае началось воплощение в жизнь модели административного социализма: жесткая командная экономика, директивное планирование и суперустойчивая система, позволяющая контролировать дефицитные ресурсы для индустриализации страны, чтобы догнать и перегнать «бумажных тигров» капитализма. Как в период индустриализации СССР, наблюдались кратковременные, но впечатляющие темпы экономического роста. Уже в середине 50-х годов китайское руководство, осознав недостатки советской модели, стало искать свой путь построения социализма. Началась децентрализация административного социализма и делегирование власти на нижние уровни. В результате «большого скачка», когда гоняли, согласно партийным директивам, воробьев — злейших врагов урожая и трудящихся масс, выплавляли металл в доменных печах со всеми удобствами во дворе, наступил экономических крах. Советское руководство перешло к открытой борьбе с «китайским ревизионизмом».
Ви переглядаєте статтю (реферат): ««Путь с вершины — только вниз»» з дисципліни «Геополітика»
