Если в XVIII веке любознательные и дальновидные люди стали осознавать приближение машинной промышленности, то в середине XIX века последствия ее введения пе могли пройти незамеченными для ботьшинства даже ненаблюдательных людей во всех уголках земного шара. Посредством простого увеличения размаха и расширения сферы применения более ранних изобретений было осуществлено полное преобразование жизни десятков миллионов людей, живших в новых промышленных странах. Быстро вырастали новые крупные города, заселенные столь же быстро растущим населением. Наряду с ростом промышленности развивались и совершенно новые средства транспорта: железные дороги, связавшие между собой промышленные центры, и пароходы, собиравшие и доставлявшие им сырье и развозившие во все концы земли их продукцию. Поистине, там, где XVIII век нашел ключ к производству, XIX веку суждено было дать ключ к средствам связи. Никогда еще ни одно подобное изменение в жизни людей не происходило с такой основательностью и быстротой. Повсюду, куда распространился индустриализм, уничтожались старые феодальные общественные отношения. Основная масса населения превратилась в наемных рабочих. Вся экономическая и политическая инициатива принадлежала новому классу капиталистических предпринимателей. Даже в области государственного устройства остатки феодальной реакции были легко сметены успехом революции 1830 года во Франции и реформой избирательной системы 1832 года в Англии 5-95, и государство, по выражению Маркса, стало представлять собой «... только комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии». Не было больше такой необходимости в охране привилегии с помощью законодательства; с того момента, как собственность была ограждена, сама экономическая система должна была позаботиться о том, чтобы каждый получил ровно столько, сколько он стоил. Никогда еще богатство ие собиралось с такой легкостью; нищета никогда еще не была столь широко распространенной и неогражденной никакими социальными законами. Новые успехи техники несли с собой дым, копоть, неряшливость и уродство, какие не могла бы породить ни одна из прежних цивилизаций. Именно в этой обстановке наука приближалась к своему нынешнему уровню активности и значимости. Действительно, как мы видели, она уже до начала XIX века была необходимым помощником в организации работы новых отраслей промышленности, и по мере того как этот век близился к концу, круг ее услуг промышленности непрестанно возрастал. Она значительно выросла и в процессе этого роста неизбежно начала испытывать прямое влияние господствующих социальных сил капитализма. Тот факт, что к 30-м годам XIX века завершился переход власти от знати к денежному мешку, и даже то, что это было, быть может, необходимостью, стал уже общепризнанным. Правда, в ходе французской революции были перейдены надлежащие границы, и когда в XIX веке было достигнуто идеальное состояние конституционной демократии, имелись все основания противиться дальнейшим радикальным изменениям или даже всякой радикальной критике пороков общества. В прошлом наука представляла собой важный стимул для такой критики. Сейчас как ученые,так и люди, к ученому миру ие принадлежащие, в равной степени чувствовали, что, поскольку она прочно заняла свое место, ей не следовало бы играть роль критика и атеиста.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «НАУКА В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА (1830—1870)» з дисципліни «Наука в історії суспільства»
