Альфред Рэдклифф-Браун получил образование в бирмингемской школе имени короля Эдуарда, а затем в кембриджском Тринити-колледже, где он защитился по курсу психологии и этики. В Кембридже он познакомился с Риверсом и Хэдлрном, направившими его интересы в сторону социальной антропологии . Позже на него оказала большое влияние французская социология, особенно сочинения Дюркгейма. Его собственное воздействие на современную ему антропологию было в чем-то опосредовано публикацией результатов его полевых исследований на Андаманских островах и в Австралии, но в гораздо большей мере оно проявлялось в тех нововведениях, которые он вносил в теорию и методологию исследований в своих статьях и, пожалуй, в первую очередь даже лекциях. Рэдклифф-Браун писал очень ясно с точки зрения стиля и аргументации, однако письмо давалось ему с трудом, и человеку, знакомому только с его сочинениями, трудно понять, как он мог стать столь выдающейся фигурой в мире антропологии. Его слава проистекала скорее из его способности поселять энтузиазм среди студентов — в самом деле, он был готов обсуждать с ними научные проблемы не только в урочные часы, но в любое время и в любом месте. А студентов у него было множество по всему миру, ибо на протяжении своей карьеры он работал в университетах Кейптауна, Сиднея, Чикаго, Оксфорда, Александрии, Сан-Паулу, Грейамстауна и Манчестера. Он также недолго преподавал в Йоханнесбурге, а в Лондоне читал лекции в ЛШЭПН и Университетском колледже. Его учение, таким образом, распространилось весьма широко. Главный вклад Рэдклифф-Брауна в антропологическую науку состоял в привнесенных им ясных теоретических определениях и заключался в его счастливом умении всегда отобрать нужный термин — он был истинным закройщиком концептуальных средств. Ему не было нужды привлекать студентов модными психологическими интерпретациями, и он сторонился умозрительной истории (впро- чем, надо добавить, как и всякой истории вообще). Он продолжал настаивать на идее установления общих законов, или универсалий, на основе сравнительного анализа (под универсалиями он понимал положения или правила, применяемые без исключений), однако никогда не прибегал к статистике, и на деле его тип сравнительного метода чаще всего оказывался старым иллюстративным методом. К сожалению, я должен признать, что многое из написанного Рэдк-лифф-Брауном Штейнмец попросту заклеймил бы как умозрительные рассуждения, а Нибур осудил бы как пример той самой бессистемной практики «научного исследования», при которой ученый сначала выдумывает более или менее сносное объяснение социального явления, а затем начинает искать подходящие факты, чтобы проиллюстрировать его, откидывая при этом все противоречащие факты. Я приведу лишь несколько примеров. Возьмем одну из ранних статей Рэдклифф-Брауна — «Брат матери в Южной Африке» (Raddiffe-Brown 1924). Возможно, в ней обоснованно оспаривается концепция пережитков, но мне вовсе не кажется, что это «образец научного анализа», как это казалось некоторым. Рэдклифф-Браун пытается показать, что, согласно принципу, который он называет «принципом единства группы сиблингов», привязанность, испытываемая ребенком к матери, распространяется также и на фигуру брата матери, в то время как уважение, испытываемое к отцу, точно так же относится к сестре отца. Высказав это предположение, Рэдклифф-Браун не делает ни малейшей попытки обосновать его с точки зрения системы родства как целостного явления (ведь брат матери, например, является также и братом жены отца). Он не пытается соотнести его и с такими явлениями, как право собственности или политический авторитет. Конкретные примеры ограничиваются всего лишь пятью случаями (для двух из них он даже не приводит источников), и все остальные народы мира просто игнорируются, несмотря на то что братья матери и сестры отца сущест-' вуют повсеместно. Таким образом, аргументация Рэдклифф-Брауна представляет собой не более чем переливание из пустого в порожнее, и его выводы не подтверждаются фактическими данными из ряда обществ, в частности, они развенчиваются поздними исследованиями Малиновского на Тробрианских островах. В другой статье Рэдклифф-Браун (чьи взгляды на связь между социологией и историей, надо заметить, напоминали взгляды Конта и теоретиков марксизма) сообщает нам, что тип религии в обществе определяется типом социальной структуры и что соответственно мы можем рассчитывать на присутствие культа предков там, где 246 История антропологической мысли Приложения 247
находим систему линиджей (как, например, в Китае или Древнем Риме). Надо ли говорить, что есть множество обществ с культом предков, но без малейшего намека на систему линиджей, в то время как один из самых идеальных примеров такой системы может быть обнаружен у арабов-бедуинов, мусульман по вероисповеданию. А в другой статье он берется утверждать, что там, где жизнеобеспечение человека полностью зависит от охоты и собирательства, животные и растения становятся объектами «особого ритуального отношения». Он рассматривает данный случай как проявление следующего общего закона: любые объекты или явления, оказывающие важное воздействие на материальное или духовное благополучие общества, имеют тенденцию превращаться в объекты «особого ритуального отношения». Подобные суждения никак не соответствуют действительности (если только под «особым ритуальным отношением» не понимать просто «повышенное внимание», что вообще лишит выражение всякого конкретного смысла). «Общий закон» такого рода, если его применить к феномену тотемизма, будет противоречить множеству этнографических фактов, особенно тех, которые собраны на Африканском континенте. Не подтвердят его и исторические свидетельства о древних пастушеских и земледельческих обществах. И наконец, последний пример. Рэдклифф-Браун заявляет, что в обществах, подразделяющихся на фратрии, последние всегда находятся в состоянии сбалансированной оппозиции — причем «сбалансированную оппозицию» он считает нужным теоретически определить как «комбинацию согласия и разногласий, солидарности и расхождений». Но разве это бывает как-то по-другому? Данное положение тривиально. Его суть вытекает из самого понятия о фратриях. Такое суждение можно высказать вообще о любой социальной группе. Подобные обобщения, покоящиеся на единичных примерах, предстают в изложении Рэдклифф-Брауна либо чрезмерно общими — в такой степени, что они теряют всякий конкретный смысл, — либо чрезмерно узкими, ибо в тех местах, где он пытается сформулировать свои мысли более конкретно, он всякий раз приводит недостаточное число доказательств и забывает обратить внимание на противоречивые факты. Уместно вспомнить замечание Крёбера по поводу старой дилеммы ученых-обществоведов: «Когда они наконец приходят к формуле, которую никто не может упрекнуть в ошибке, она приобретает характер настолько логический, настолько удаленный от реальных явлений, что никто уже точно не знает, что с ней делать» .
Ви переглядаєте статтю (реферат): «РЭДКЛИФФ-БРАУН (1881-1955)» з дисципліни «Історія антропологічної думки»
