Обратимся теперь к третьему решительному сражению этого дня, происшедшему на правом французском фланге. Здесь генерал Монришар с авангардом продвинулся до Леньяго, с гарнизонами которого он соединился. Бригада генерала Винь направилась к Ангьяри, в одном часе пути выше Леньяго на р. Эч, и, расположившись на разбросанных позициях, вела наблюдение за этой рекой до Альбаредо. Бригаду Гарданна генерал Монришар оставил в качестве резерва у С.-Пьетро на Мантуанской дороге, в расстоянии получаса пути от Леньяго. Генерал Край приказал дивизиям Фрелиха и Меркантина несколько отдохнуть и сварить себе пищу в лагере у Бевилаквы, куда первая из них, по-видимому, только что прибыла, а затем около полудня выступить на Леньяго. Оставив дивизию Меркантина за Леньяго, он с дивизией Фрелиха в 4 часа дня вышел из теснин. Он шел тремя колоннами, из которых первая и самая сильная двигалась по большой дороге на С.-Пьетро, вторая — на Галло, третья — на Ангьяри. Первые две колонны в многочисленных стычках разбили авангард и бригаду Гарданна и, захватив 9 орудий, оттеснили противника за С.-Пьетро. Третья колонна, предводительствуемая полковником Соммарива, атаковала войска, которые генерал Винь выставил ей навстречу, нанесла большие потери им и за Менаго произвела в их рядах большое смятение, генерал Винь получил смертельное ранение. Таким образом, генерал Монришар был разбит и, понеся потери — 14 орудий и 500 пленных, — продолжал свой отход по большой дороге на Мантую до Торре, в трех милях от Леньяго, где он оставался в продолжение ночи. Общие потери этого дня по обоюдным сообщениям были: у австрийцев — 4 300 убитых и раненых, 2 600 пленных и 12 орудий; у французов — 3 000 убитых и раненых, 1 000 пленных и 15 орудий. Таким образом, австрийцы потеряли на 3 000 чел. больше, чем французы, что произошло от замешательства, возникшего в бою у Пастренго. Из-за этого небольшого перевеса французы не могли рассматривать общие результаты этого дня как победу; в крайнем случае они могли видеть в них лишь вступление к победе. Напряженное положение обеих сторон еще не кончилось, т. е. кризис пока не разрешился; от условий следующего дня, казалось, зависело, кто в этом колеблющемся сражении должен быть победителем. Однако, этот следующий день — 27 марта не принес разрешения напряженного положения; к нашему удивлению, мы видим, что оба командующих в процессе проведения своих решений изменили направление, в котором они хотели нанести главный удар, отказавшись, таким образом, от своего первоначального плана. Это произошло не потому, что они получили неожиданные результаты, а потому, что им начинала становиться ясной нецелесообразность их первоначальной идеи. Генерал Шерер, хотя имел полный успех в первом ударе, нанесенном с главными силами, хотя уже до полудня овладел переправами через Эч и не имел перед собой никаких неприятельских сил, кроме наполовину уничтоженного у Бароны генерала Эльсница, несмотря на все это, не имел мужества переправиться через Эч и наступать на Верону; ему вдруг стало ясно, что тогда он сам должен будет напасть на Верону, так как за выходом из Монте-Моларе не было никакой дороги, и генеральный штаб считал совершенно невыполнимым делом наступление в долину Вероны, предполагая там наличие значительных неприятельских сил. Этот в высшей степени важный географический объект, бывший, главным образом, опорным пунктом знаменитого похода Бонапарта 1796 г., настолько был оставлен без внимания, что только 29 марта впервые приступили к обсуждению вопроса о нем на военном совете. Это обстоятельство не могло быть неизвестным, так как при Итальянской армии находилось много офицеров генерального штаба, которые принимали участие в походе 1796 г., и среди них генерал Шасслу, который тогда стоял во главе инженерных войск. Совершенно невероятно, чтобы никогда не заходило речи об этом, только при неопределенности стратегической терминологии каждый по-своему понимал выражение "обойти позицию противника". Те, которые понимали, что нельзя вступить в долину, минуя Верону, думали или атаковать самую Верону, что не считалось невозможным, так как она, собственно говоря, не представляла собою крепости, или же надеялись, что австрийская позиция перед Вероной фронтом к Тиролю может быть взята на правом фланге отдельными отрядами, переброшенными через горы. Другие, и среди них сам Шерер, действительно думали, что армия может спуститься в долину через Монте-Моларе. Если бы с самого начала ясно и простыми словами была определена цель, поставленная главным силам армии, то не возникло бы никакого недоразумения, и вопрос, на который следовало обратить главное внимание во всей операции, не был бы формально поставлен на обсуждение только 29-го, т. е. на четвертый день ее проведения, к великому скандалу для командования армии. Хотя бой у Пастренго окончился уже в 8 час. утра, однако, Шерер, как мы уже видели, не пошел дальше. Он формально приказал сделать остановку. 27 марта Моро предложил немедленно переправиться через Эч у Поло и, не ожидая ответа, выступил в поход на Буосоленго с дивизиями Атри и Виктора, послав приказ Монришару оставить одну бригаду в Изола-делла-Скала, а с другой идти к Вероне. Но Шерер не мог решиться на переправу, опасаясь действий, которые могла предпринять Тирольская армия у него в тылу. 27 и 28 марта он оставался в нерешительности на своей главной квартире в Вилла-Франка и, чтобы положить конец этому состоянию, созвал 29-го военный совет. Здесь генералы выражали негодование по поводу упущенного 26-го благоприятного случая и потерянного затем напрасно времени и единогласно высказались за то, что нужно немедленно переправиться через Эч. Так как со стороны генерального штаба было ясно высказано мнение о невозможности выйти в долину Вероны, минуя этот пункт, то было решено двинуться вправо с тем, чтобы перейти Эч ниже Вероны, у Рондо или Альбаредо. Но прежде чем перейти к рассказу об этом марше и связанным с ним обстоятельством, мы должны обратиться к австрийскому командующему. Край, как мы уже сказали, предполагал с половиной своей армии атаковать правый фланг французов у Леньяго, когда они выступят против Вероны. Разбив генерала Монришара на всех пунктах, он к вечеру расположился с дивизией Фрелиха у Череса, сзади стояла дивизия Меркантина в качестве резерва. Теперь ему предстояло осуществить свой план и 27 марта идти к Вероне; здесь он в случае встречи со значительными силами противника атаковал бы его, как это входило в его план, или же, если бы противник взял направление к мосту у Поло, он мог бы соединиться с Каймом. Тогда он соединенными силами перерезал бы все линии сообщения французов, и они вряд ли смогли бы двинуться через Поло на Верону. Если Край 26-го вечером получил известие об исходе сражения при Пастренго и о потере моста, то это не могло заставить его переменить свое решение, так как такой поворот событий для его операции имел скорее благоприятное, чем отрицательное значение. Местность между Леньяго и Вероной перерезана множеством мелких болотистых речек и рвов, так что продвижение по ней могло совершаться только очень медленно, даже если бы противник выставил здесь слабые силы; при этом против его левого фланга на Мантуанской дороге оставалась дивизия Монришара, и ему пришлось оставить против нее значительные силы, ибо она могла угрожать его отступлению. Верона находилась в большой опасности, поэтому нужно было быстро оказать поддержку генералу Кайму. Если бы Край прямым путем двинулся ему на помощь, т. е. по правому берету, то он мог бы использовать для этого ночь, а с наступлением дня быть уже на месте. Можно ли было не прислушаться к стольким доводам здравого смысла? Край тем менее колебался в этом, что начальник его генерального штаба генерал Шателер с самого начала был против намечавшегося по первоначальному плану разделения сил. Итак, генерал Край еще в ночь двинулся на Верону вместе с дивизией Меркантина, не принимавшей участия в боях. Туда же 27 марта были направлены дивизии Цопфа и Фрелиха, так что у Леньяго, кроме 5 батальонов его гарнизона, были оставлены только 3 эскадрона, и вся австрийская армия соредоточилась у Вероны. Такое положение продолжалось 28 и 29 марта. К этому дню прибыла в Веронский лагерь дивизия Цопфа. Край послал также приказ генералу Сен-Жульену вместо движения в обход озера Гарда в долину Кьезе идти в долину Эча, чтобы установить связь между Итальянской и Тирольской армиями. Это распоряжение, направленное к большей концентрации сил, как мы увидим дальше, имело благоприятные последствия, так как дало возможность этому генералу принять участие в решительном сражении.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Бой у Леньяго 26 марта» з дисципліни «Військова історія»
