Эрцгерцог 17 марта сосредоточил свою армию на узком участке между Оксенгаузеном и Вурцахом и 18-го расположился лагерем у Бибераха. Из шести батальонов, посланных в Ульм, эрцгерцог снова притянул к себе четыре батальона, так что его армия в Швабии (не считая корпуса Старрая) состояла из 52 батальонов и 138 эскадронов, причем неизвестно, прибыли ли сюда три кавалерийских полка, расположенных далее в тылу. В таком случае армия эрцгерцога состояла, по его собственному исчислению, из 76 000 чел., из которых было 24 000 кавалерии. Это количество в два раза превышало число сил, выставленных в поле противником, а в кавалерии — в три раза. Журдан вполне сознавал опасность своего положения, понимая, что было бы благоразумней отступить перед эрцгерцогом, но он боялся ответственности в том случае, если он покинет Массену. Поэтому 18 марта из Пфуллендорфа он написал Директории, что будет стоять у Пфуллендорфа до 30 марта (день, когда Бернадотт будет в состоянии выступить на помощь со значительными силами), чтобы затем действовать наступательно, если же эрцгерцог до этого времени предупредит его, он начнет атаку, не обращая внимания на превосходство сил противника. Директория безрассудно всецело стояла за решительное наступление, и военный министр 19 марта писал Журдану: "Исполнительная Директория, гражданин Журдан, предоставляя всецело на Ваше усмотрение выбор средств в зависимости от ваших собственных сил и сил Швейцарской армии, поручает мне сообщить Вам, что правительство считает чрезвычайно важным предупредить неприятеля в его планах и атаковать его раньше, чем он сосредоточит все свои силы". И далее 23 марта, в ответ на письмо Журдана от 18 марта, он писал: "Исполнительная Директория, гражданин Журдан, внимательно прочла Ваше письмо от 28 вантоза (18 марта). Она поручает мне сообщить Вам, что так как Швейцарская армия должна рассматриваться как неотделимая часть той армии, которой Вы командуете, и Вы можете распоряжаться ею наиболее целесообразным и полезным образом, то чрезвычайно важно, чтобы Вы не теряли ни одной минуты в наступлении на неприятеля, силы которого с каждым днем все возрастают, тогда как Ваши силы остаются неизменными. В виду того, что Ваша армия, составленная таким образом, является мощной, закаленной в боях и воодушевлена успехами Швейцарской армии, в неприятельских же войсках должен быть упадок духа. Директория полагает, что Вы не должны бояться за свой левый фланг и начать наступление немедленно"{7}. Нужно снова удивляться, с каким легкомыслием велось руководство операциями. Когда Директория приказала отправить это письмо, правый фланг Массены находился у истоков р. Эч, т. е. в 25 милях от Пфуллендорфа, центр и половина левого фланга — у Фельдкирха, т. е. в 12 милях от Пфуллендорфа; только бригада Руби была поблизости, правому флангу в Тироле предстояло иметь дело с армией в 50 000 чел., центру — с 20 000 чел.; эрцгерцог же с 76 000 чел. стоял в одном переходе от Журдана! Таковы бывают последствия, если совокупность неприятельских сил не рассматривается с самого начала как главный фактор, а внимание устремляется на отдельные массы. Генерал Журдан своим письмом вполне избавил себя от упрека, который ему потом делали в том, что он начал наступление без приказания. Но этому генералу можно сделать другой более тяжелый упрек: 20 марта он полагал, что эрцгерцог находится еще за Минделем и что перед собой он не имеет никаких сил, кроме одного высланного вперед корпуса, между тем как австрийский главнокомандующий уже 19 марта продвинулся к Шуссену и 20 марта разбил два лагеря у Рейнгардсвейлера и Альшгаузена, скрытых за лесом. Эрцгерцог определенно решил дать сражение, поэтому он приказал еще 20-го отбросить неприятельские форпосты, расположенные в 1 миле перед Острахом, а на следующий день атаковать противника на его позиции за Острахом, не дав ему времени укрепиться там. 21 марта он двинулся в атаку тремя колоннами. Первая колонна на правом фланге под командованием генерала Фюрстенберга состояла из 11 батальонов и 20 эскадронов, всего от 15 до 16 тыс. чел.; она должна была вытеснить французов из Фридберга, затем двинуться на Менген и оттуда — в направлении на Пфуллендорф. Вторая колонна, при которой находился сам эрцгерцог, состоявшая из 22 батальонов и 50 эскадронов, всего от 32 до 33 тыс. чел., шла через Заульгау на Острах. Третья колонна из 15 батальонов и 22 эскадронов, от 20 до 21 тыс. чел., под командованием генерала Валлиса через Госкирх двигалась также на Острах. Обе колонны должны были здесь перейти через ручей и атаковать неприятельский центр. В армии эрцгерцога недоставало от 6 до 8 тыс. чел., которые, вероятно, посланы были к Дунаю и Боденскому озеру. Таким образом, здесь было сосредоточено против Остраха от 53 до 54 тыс. войск. Журдан 21 марта не сделал никаких существенных изменений в своем расположении. Его левый фланг под начальством Сен-Сира стоял у Менгена. Так как Вандам еще не возвращался от Неккара, то он расположил два эскадрона по ту сторону Дуная, один батальон у Зигмарингена и Шеера, у моста через Дунай и три эскадрона на Ульмской дороге. Главные силы авангарда под командованием Лефевра стояли за Острахом, имея задачей оборонять этот ручей. Собственно центр под командованием Суана и кавалерийские резервы под командованием д'Опу находились у Пфуллендорфа, отстоявшего от Остраха на 1½ мили. Ферино выдвинулся к Ааху, следовательно, довольно далеко, чтобы принять участие в сражении в районе Остраха. Таким образом, Журдан растянул свои силы на семь-восемь миль, тогда как противник, равной численности, произвел удар на его центр, имея фронт не более одной мили. Позиция за Острахом была расположена в глубине долины, с выгодными высотами и болотистыми лугами вокруг ручья, являвшимися препятствием к доступу с фронта; слева она примыкала к Дунаю, справа — к большим зарослям тростника, отделявшим истоки Ааха от истоков Остраха. Впрочем, эти опорные пункты частью были не очень надежны, частью же расстояние в 2 мили от зарослей тростника до Дуная было слишком большой дистанцией для немногочисленных сил Журдана, которые он мог противопоставить здесь эрцгерцогу. Когда французский командующий 21 марта утром получил известие от Лефевра о приближении австрийцев, он послал бригаду Декаена из дивизии Суана к зарослям тростника для обороны проходов между истоками Ааха и Остраха, опасаясь, вероятно, обхода с этой стороны, и полбригады с конной артиллерией из той же самой дивизии в подкрепление Лефевру. Суан со слабыми остатками своей дивизии и д'Опу с кавалерийскими резервами продолжали стоять у Пфуллендорфа. Таким образом, Журдан имел, вероятно, 15 000 чел, у Остраха на пространстве в 2 мили, тогда как против него наступали силы в 70 000 чел. Но и эти 15 000 чел. не полностью находились за Острахом; Лефевр значительную часть своих сил имел на левой стороне, так что при атаке австрийцев майор Фонтен с двумя батальонами и шестью эскадронами был отрезан от Остраха и вынужден был отступить на Ридгаузен к генералу Декаену, вследствие чего дивизия Лефевра была еще ослаблена, лишившись этой своей части. Еще меньше находилось за Острахом частей дивизии Сен-Сира. Одна бригада его была у Менгена, а с остальными частями он стоял в районе Гогентингена, имея намерение наступать на правый фланг австрийцев. Следовательно, у генерала Лефевра оставалось всего около 7 или 8 тыс. чел. для обороны Остраха от зарослей тростника до Эйнгардта, на пространстве в 1½ мили. Австрийские колонны двинулись в 3 часа утра, скрытые сначала густым туманом. Первая колонна разделила свой авангард на два отряда, из которых один наступал на Гогентинген, а другой — на Фридберг и Реппервейлер против Эйнгардта. Передовые части Сен-Сира были повсюду оттеснены. Этот генерал не хотел, как сказано, ожидать атаки за Острахом, но собрал вверенные ему части и с ними произвел контратаку на Гогентинген. Он оттеснил передовые австрийские части и сам начал наступление против правого фланга первой колонны, которая взяла направление не на Гогентинген, а на Эйнгардт, и дошел до высот этого пункта. Генерал Фюрстенберг послал против Сен-Сира пять батальонов и двенадцать эскадронов, которые скоро заставили его отступить, и преследовали до Гогентингена. Здесь долго шел бой за обладание этим пунктом, пока, наконец, французы не отступили за Острах. Колонна правого фланга встретила лишь слабое сопротивление у Эйнгардта; она переправилась здесь через Острах, дошла до Габсталя и после этого направилась на Магенбух, против центра. Сюда подошли эрцгерцог со второй колонной и генерал Валлис с третьей колонной, после того как они после упорного боя оттеснили за Острах французские передовые части, причем, как мы уже упоминали, полтора батальона и шесть эскадронов были вынуждены отступить вдоль Рида, через заросли камыша за Ридгаузен и присоединиться к генералу Декаену. Сам Журдан поспешил на помощь дивизии Лефевра, подошло также подкрепление из двух батальонов с восемью орудиями и шести эскадронов, отозванных им из Пфуллендорфа. Но какое значение могла иметь эта слабая помощь? 7—8 тыс. чел. при таком положении не могли долго противостоять силам в 50 000 чел. Австрийцы повсюду принудили их к отступлению и заняли высоты на противоположной стороне. Сам Лефевр был ранен и потерял несколько тысяч человек и три орудия. Журдан увидел необходимость отступления и вместе с дивизией Лефевра отошел к Пфуллендорфу, дивизия Сен-Сира двинулась на Мескирх. Эрцгерцог вел преследование только до Пфуллендорфа, не делая попыток перейти Айденбах. Относительно действий эрцгерцога можно сказать, что гора родила мышь. Излишне говорить о том, каким образом эрцгерцог мог бы достигнуть больших результатов, достаточно указать, что он был в два раза сильнее противника, имел в три раза большую кавалерию, причем силы противника были растянуты на восемь миль. Эти условия могли бы привести к блестящим успехам, если бы он действовал с достаточной энергией.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Сражение при Острахе 21 марта» з дисципліни «Військова історія»
