Структурализм стал основой ставшей популярной в 1960—1970-е гг. в развитых странах концепции «конца идеологии». Она предполагала, что точное и универсальное научное знание о макроэкономических, социальных процессах, технологиях административно-государственного управления, методиках разрешения кризисов сводит до минимума влияние духовных факторов общественной жизни. Негативное отношение к термину «идеология» в странах демократии было связано еще и с тем, что он ассоциировался с тоталитаризмом, развязавшим вторую мировую войну. Однако уже конец 1970 — начало 1980-х гг. в развитых странах стали периодом реидеологизации. У власти во многих странах оказались лидеры (Р. Рейган в США, М. Тэтчер в Великобритании), апеллировавшие к традиционным духовным ценностям либеральной демократии. Действительно, несмотря на рост значения объективного научного знания, вопрос о том, как люди воспринимают окружающую действительность, что они считают оправданным и справедливым, приобрел в XX веке особое значение. Мыслители постструктуралистского направления обращали внимание на то, что поведение многих политических лидеров, масс людей не находит объяснения с позиций прагматического, рационального подхода. Иррационализм, проявляющийся в обществе, поведении людей, пытались объяснить философы — постструктуралисты Ж. Деррида, Ж. Бодрияр и другие. Они отрицали способность людей постичь рациональные начала мироздания, если они вообще существуют, с помощью интеллекта. По их мнению, реальный, материальный мир и его отображение сознанием через понятия, символы, образы не тождественны. Любые символы, включая написанные слова и тексты, несут на себе отпечаток той культуры, к которой принадлежит исследователь, автор, его социальной среды и жизненного опыта. На вопрос о том, можно ли найти символы, соответствующие описываемому явлению, правильно ли поймут автора люди с иным жизненным опытом, тем более принадлежащие к иной культуре, как правило следует дать отрицательный ответ. Современный мир, в отличие от природы, создан человеком, который наполнил его материализованными символами, они реальны и материальны, но в то же время они — продукт воображения. Идеология, особенно политическая идеология, в значительной мере основана на символике. В условиях демократии, получающей все большее распространение, поддержка избирателями политических партий в конкурентной борьбе на выборах не обеспечивается научными аргументами. Они, как правило, непонятны для рядового избирателя, для которого важен общий имидж политических партий, их лидеров, общее представление о ценностях и идеях, которые они отстаивают. Модернизационные процессы, затрагивающие жизнь большинства народов мира, порождают массу проблем духовного порядка. Невозможность их решения ведет к серьезным общественно-политическим потрясениям. Даже научно обоснованные модели модернизации зачастую отторгаются, вступая в противоречие с традициями, политической культурой общества. СМИ и массовая культура. Совершенствование средств массовой информации создало исключительно мощный инструмент влияния на сознание, настроения людей, в том числе и в других государствах. Не случайно в 1920-е гг. международное радиовещание стало важным инструментом политики, а к концу века, с созданием спутниковых систем телевещания, глобальных компьютерных сетей, сложились условия для интернационализации духовной жизни человечества. В этой связи, естественно, возникает вопрос о том, какие именно ценности, идеи, символы, представления приобретут наиболее универсальный характер. Можно утверждать, что сложился своеобразный мировой рынок идей, культурных ценностей, успех на котором обеспечивает как коммерческую выгоду, так и политическое влияние. Повсеместное распространение радиовещания и телевидения, рост грамотности населения большинства стран мира определили спрос на аудио-, видео- и литературную продукцию, рассчитанную на массового потребителя. Массовая культура содействовала формированию целой индустрии досуга, производства аудио- и видеопродукции, имеющей не только развлекательный характер. Ведущие корпорации мира увидели в ней беспрецедентные возможности как прямой, так и косвенной рекламы своей продукции, связанной с представлением определенного уровня и стандарта потребления в качестве общепринятого. Не обошли своим вниманием новые технические средства и политические элиты, поскольку массовая культура позволяет формировать упрощенные, схематизированные «образы врага», высмеивать, представлять в нелепом виде политических оппонентов и их взгляды. Популярность «звезд» кино, эстрады, спорта делает их образ жизни, манеру одеваться, их взгляды на жизнь, в том числе и политическую, образцом для подражания. Было бы упрощением считать, что массовая культура только лишь инструмент манипулирования сознанием, поскольку ее продукция способна пользоваться массовым спросом лишь в том случае, если она апеллирует к определенным реальным интересам, запросам и потребностям «среднего» человека. К числу характерных признаков продукции телевизионной массовой культуры относится четкое разделение добра и зла, значительная доза насилия и секса, традиционный хеппи-энд (счастливый конец). По мнению Т. Адорно, видного немецкого философа и социолога, популярность подобной продукции связана не столько с примитивизмом вкуса ее потребителей, сколько с тем, что она апеллирует к подсознательным стремлениям и желаниям человека. «Средний человек» подсознательно хотел бы быть более удачливым (в том числе и в личной жизни, и в сексе), видеть наказанным зло, с которым он сталкивается, иногда ощущает желание решить свои проблемы насилием, но сдерживается воспитанием, страхом наказания. Ассоциируя себя с героями дешевой видеопродукции, зритель снимает накопившееся внутреннее психическое напряжение, как бы грезит наяву, что облегчает ему законопослушное, отвечающее общепризнанным нормам морали поведение в реальной жизни. Многие социологи полагают, что не следуют переоценивать возможность манипулирования поведением человека, поскольку существует немало примеров, когда усилия средств массовой информации по дискредитации тех или иных политических лидеров, идей производили обратный эффект, повышая их популярность, привлекая к ним внимание. По мнению канадского философа и социолога Х.М. Мак-Люэна (1911—1980), появление новых технических средств массовой информации знаменует собой этап в эволюции самого человека. Первоначально, считает Мак-Люэн, человек воспринимал мир непосредственно, органами чувств, и это обеспечивало единство человека и природы, цельность мышления. Распространение книг, печатного слова, воспринимающегося преимущественно визуально, содействовали абстрагированию мышления от реальности, распространению индивидуализма. Электронные средства коммуникации преодолевают односторонность визуального восприятия, обеспечивают образность мышления, расширяют горизонты до глобальных, позволяя воспринимать мир как целостность. С этой точки зрения, важно не содержание информации, а характер ее передачи. В то же время феномен массовой культуры рассматривается многими философами, социологами, культурологами как тревожащее явление. Она расценивается как источник интеллектуальной деградации, поскольку предлагает упрощенное видение и восприятие мира. Все многообразие человеческого поведения, эмоций выражается через набор ограниченного количества стандартных реакций, символов, одинаковых для всех. Сознание, привыкшее к упрощенному миропониманию, становится чуждым творческому, нестандартному мышлению, оказывается неспособным критически воспринимать и осмыслять окружающую человека реальность. По мнению Э. Фромма, массовая культура препятствует раскрытию и реализации глубинных потребностей личности. Стереотипные модели поведения формируют пассивность, конформизм, то есть готовность принимать мир таким, как он есть. Тем не менее, как бы ни относились к массовой культуре, она стала реальностью, неотъемлемым элементом жизни, влияющим на повседневное бытие миллионов людей.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «От «конца идеологии» к реидеологизации» з дисципліни «Всесвітня історія - XX століття»
