Император Николай I проводит смотр Балтийского флота
В инструкции генералу Хрулеву было подробно сказано, где и как выбрать позицию, как выставить передовые посты, и в заключение указывалось, что кавалерия отряда отнюдь не должна была увлекаться приманкой легкой удачи и отходить на такое расстояние, на котором не могла бы быть вовремя поддержана; ей ставилось, напротив, целью завлекать неприятеля и наводить его на нашу пехоту61. Таким образом, и здесь главная задача отряда Хрулева сводилась к защите осадного корпуса от нападения, а не к блокаде крепости и даже не к желанию затруднить сообщение Силистрии с Шумлой, так как для этой цели отряд следовало выдвинуть более к западу, хотя бы к Калапетри, на центральную позицию между осадным корпусом и Дунаем. С назначением генерала Бухмейера самостоятельным руководителем работ на нашем правом фланге атака там пошла несколько живее, и в ночь на 24 мая мы продвинулись здесь своими траншеями вперед в направлении тыла Песчаного укрепления и заложили новые батареи для действия против этого укрепления. На левом 293
фланге атаки работы в эту ночь состояли в установке двух мортир в воронке № 2 для действия по внутренности укрепления, в приближении тихо по капители бастиона Араб-Табия на 8 саженей к контрэскарпу и в производстве и короновании третьей воронки. В следующую ночь была образована новая воронка, и, несмотря на то, что неприятель старался помешать нашим работам, действуя по ним артиллерийским и ружейным огнем из-за завалов, а также тревожа в продолжение ночи рабочих и прикрытие малыми вылазками, мы подошли двойной тихой сапой к контрэскарпу Араб-Табии на 4 сажени. К вечеру 27-го мы подошли уже к контрэскарпу на полторы сажени и приступили к деланию спуска в ров и перехода через него, который в течение ночи был окончен. Со своей стороны Омер-паша принимал все более и более энергичные меры к подкреплению гарнизона крепости и к «гипнотизированию» князя Варшавского. Так, 26 мая им направлен был из лагеря при Казали-Девэ к Силистрии отряд Бейрама-паши в составе 5 батальонов, 700 башибузуков и 6 конных орудий, который должен был занять лес Дели-Урман, прилегавший к левому флангу нашего расположения под крепостью, с целью беспокоить нас с этой стороны и содействовать сообщению с крепостью62. Турки вполне достигли этим своей цели. Фельдмаршал все более и более волновался, ожидая скорого появления союзников противника из Шумлы, что на фоне вызывающего поведения Австрии заставило его даже отдать 26-го числа распоряжение приготовиться к снятию осады, и только полученные в тот же день успокоительные известия из Вены временно задержали исполнение этого приказания63. Вообще союзники, видимо, начинали прозревать истинное положение дел под Силистрией, что можно заключить из следующих строк письма маршала С.-Арно, только что посетившего Варну, к военному министру64: «Выходит, что Силистрия продолжает успешно сопротивляться русским, которые, кажется, не приняли до сих пор никаких мер к правильной осаде. Они ограничиваются атаками открытой силой или нечаянными нападениями против внешних укреплений, нападениями, которые никогда не удавались и только влекли громадные потери для атакующего. Недостаток ли материальных средств или же распространившаяся по стране весть о нашем сосредоточении и ожидаемом наступлении наших колонн заставили их отказаться от прочного утверждения перед Силистрией, которую они рассчитывали покорить одним ударом,— я этого не знаю. Но дело в том, что положение крепости, которая по первоначальным предположениям Омера-паши сегодня должна была быть в руках неприятеля, до сих пор не было существенно поколеблено»65. Французский главнокомандующий выражал далее надежду, что крепость продержится еще долго и что ему не пред- 294
ставляется невозможным, что движение вперед союзных армий, хорошо скомбинированное и направленное вовремя, не освободит крепости. Таким образом, мысль о движении союзных армий на помощь Силистрии впервые облеклась в реальную форму в голове союзного главнокомандующего лишь 29 мая, т. е. когда крепость при энергичном и умелом ведении дела давно должна была быть в наших руках. Да и то эта мысль явилась у маршала С.-Арно как следствие непонятного для него поведения под Силистрией князя Варшавского. 28 мая фельдмаршал решил лично произвести грандиозный маневр под стенами Силистрии с отрядом в 31 бат., 32 эск., 8 сот., 9 пеш. и 3 кон. батарей. Цель этого маневра заключалась отчасти в обозрении отдельных неприятельских укреплений и расположения турецких войск, а также в намерении показать неприятелю значительность наших сил; основная же идея Паскевича состояла в обучении войск маневрировать и устраиваться в виду неприятеля66. Все выведенные из лагеря войска были подразделены на отряды генерала Хрулева (8 бат., 8 эск., 4 сот. и 3 бат.), генерала Гротенгельма (13 бат., 22 эск., 4 сот. и 8 бат.) и Артамонова (10 бат., 2 эск. и 1 бат.). Кроме того, в лагере оставались в полной готовности к выступлению 15 бат., 4 эск. и 26 пеш. ор., за исключением войск, находившихся в траншеях. Фельдмаршал двинулся в 10 часов утра во главе всего отряда в одной походной колонне по дороге к Калапетри, при подходе к которому была открыта неприятельская кавалерия в числе до 4 000 коней. Тогда Паскевич приказал произвести следующий маневр. Хрулеву с его отрядом обойти с. Калапетри, подняться на высоты и, выстроившись на них, дать знать об этом тремя выстрелами. Гротенгельму обогнуть овраг, идущий к Абдул-Меджиду, и выстроиться в первый боевой порядок, примкнув левым флангом к с. Калапетри; когда же генерал Хрулев даст условленный сигнал, то Гротенгельму начать наступление с барабанным боем, но куда? — неизвестно, вероятно, прямо перед собой. Генерал Артаманов должен был построиться в резервный порядок за правым флангом генерала Гротенгельма. Турки, узнав о выходе из лагеря нашего внушительного отряда, никак не могли предположить, что цель этого выхода заключалась лишь в обучении под стенами Силистрии войск маневрированию, наподобие того, как это делалось в Красносельском мирном лагере, а потому начали искать каких-либо реальных целей, которыми мог задаться русский фельдмаршал. И действительно, в этот день должен был прибыть в Силистрию из Шумлы транспорт с запасами и, кроме того, подойти отряд Бейрам-паши, о котором было сказано выше. Опасаясь, что мы имеем намерение помешать тому или другому, противник решил отвлечь внимание 295
русских и действовать своей кавалерией против отряда генерала Хрулева, наиболее для них опасного, так как им сначала показалось, что он направляется по дороге на Альфатар. Два полка регулярной турецкой кавалерии с конной батареей и целой массой иррегулярной конницы двинулись против Хрулева. После нескольких кровопролитных рукопашных схваток с нашими казаками и вознесенскими уланами, которые были поддержаны Замосцьским и Люблинским полками, турки отступили под прикрытие своих фортов, а их бивак был сожжен. Тем временем с Абдул-Меджида был открыт сильный огонь по колонне генерала Гротенгельма, при которой находился и фельдмаршал. Одно ядро упало около лошади Паскевича, и он был контужен67. Оставшись при войсках до окончания перестрелки, фельдмаршал после этого пересел в дрожки и поехал в Калараш, а войска пошли домой. Во время пути состояние здоровья Паскевича сильно ухудшилось, так что он принужден был лечь в постель68. 30 мая фельдмаршал уведомил государя о приключившемся с ним несчастье, которое не позволит ему недель 6—8 сесть на лошадь. Упоминая далее об увеличившейся после контузии лихорадке и о полном расстройстве нервов, князь Варшавский всеподданнейше доносил о своем отправлении в Яссы, где он предполагал ожидать улучшения состояния здоровья69. «Осада Силистрии,— были заключительные слова отъезжающего главнокомандующего,— идет упорно и неудовлетворительно, так что мы и первого форта не взяли»70. В командование армией на прежних основаниях вступил князь Горчаков. 1июня, в день отъезда фельдмаршала из армии, был смертельно ранен в траншеях и генерал-адъютант Шильдер, энергичный и доблестный руководитель осады. Эти два «знаменательные», по словам Коцебу71, события должны были оказать влияние на дальнейший ход атаки крепости. Нет сомнения, что присутствие Паскевича при армии вносило деморализующий элемент в ведение нами силистрийской операции. Глубоко не желавший, по соображениям того или иного характера, взятия Силистрии, привыкший в течение десятков лет быть полновластным советником государя и, скажем более, избалованный императором Николаем, фельдмаршал был в вопросе об осаде крепости поставлен государем на место и принужден был исполнять его неуклонную волю. Но Паскевич не имел достаточного гражданского мужества просить отозвать его при таких условиях из армии и не имел умения или доброй воли, оставшись при армии, исполнить повеление своего царя с напряжением всех своих душевных и умственных сил. Основная идея Паске- 296
вича была не взятие Силистрии, а выполнение своего собственного плана, и эта двойственность в характере работы главнокомандующего должна была проходить красной нитью через все органы управления армией и вносить деморализующее в смысле единства действий начало. Прав или не прав был Паскевич в вопросе о плане кампании, но при данных условиях нахождение его при армии было вредно, и отъезд фельдмаршала являлся действительно знаменательным фактом. К сожалению, только злой гений Паскевича, как увидим ниже, и из Ясс витал не без вредного влияния над Силистрией. Погиб и Шильдер. Не могла остаться без влияния на дальнейшую судьбу осады Силистрии также и смерть этого генерала. Талантливый, обладавший необходимым военным чутьем, инженер Шильдер со своей энергией и верой в успех дела был душой осады, но чрезмерная его нервность, а может быть, и несколько рискованный, не чуждый увлечениям план овладения крепостью сделали ему врагов среди ближайших советников фельдмаршала. Мы нарочно привели выше выписки из дневника генерала Коцебу, чтобы поднять завесу на сферу тех не поддающихся иногда исследованию историка отношений, которые влияют на то или другое направление событий. Шильдеру не дали исполнить его план завладения крепостью в полном объеме, но все неудачи свалили на его седую голову. Так или иначе, но лишь он один представил определенный план атаки крепости, заключавшийся в быстром приближении к береговому бастиону, пользуясь тем, что грозной Араб-Табии в то время еще не существовало. Если принять во внимание силу нашей артиллерии на левом берегу Дуная, неготовность гарнизона крепости, моральное влияние на неприятеля нашей удачной переправы и энергичной атаки, то весьма вероятно, что крепость пала бы в срок, указанный Шильдером, но при условии полной осады Силистрии и ведения дела без перерыва и с направлением всей энергии к выполнению точно определенной задачи. Однако насколько все то, что действительно происходило под Силистрией, не соответствовало этим условиям.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Император Николай I проводит смотр Балтийского флота» з дисципліни «Східна війна 1853—1856»
