Динамика религиозности в России в XX - начале XXI в.
Сегодня, в самом начале нового столетия, естественно задаться вопросом: мож-но ли сказать что-либо достаточно достоверное о динамике религиозности в России в XX в.? Каковы ее характеристики и тенденции в первые годы наступившего XXI в.? Картина религиозности в России минувшего столетия, которая рисуется доступ-ными нам сегодня средствами, резко меняет параметры и характер с каждой сменой общественно-политического строя, которые пережила в этом столетии наша страна. В имперской России состояние религиозности общества было прерогативой органов го-сударственной статистики. При этом их интересовали не собственно убеждения людей, а формально-юридическая принадлежность поданных к тому или иному вероисповеда-нию по рождению и крещению или соответствующим ему обрядам в нехристианских религиях. Поскольку тому или иному из них подвергались практически все новорож-денные, то в категорию религиозных оказывались включенными все 100% населения страны. В 1905-1918 гг. Центральный статистический комитет Министерства внутрен-них дел издавал "Статистический ежегодник России", включавший в себя и таблицу распределения населения по вероисповеданиям. Приводившиеся в ней данные не были первичными - они восходили к материалам всероссийской переписи населения 1897 г. и воспроизводили практически без изменений процентное соотношение религиозно-конфессиональных групп по губерниям и по империи в целом:
В советской России религия была провозглашена частным делом граждан, а по-тому официальный учет состояния религиозности - упразднен. Однако это не означало нейтральности новой власти в отношении к религиозной сфере жизни общества. Рели-гиоз-
321 ные организации рассматривались большевистским режимом как легальное убежище для политических врагов социалистического строительства. Поэтому власти неизменно интересовались степенью влияния религии среди различных социальных групп населения, классовым составом религиозных общин, содержанием проповедей и т.п. Удовлетворить этот интерес были призваны наряду с прочим опросы, прово-дившиеся в трудовых коллективах и населенных пунктах еще в начале 1920-х гг. В 1926 г. в ходе подготовки к крупному партийному совещанию по антирелигиозной пропаганде подобный опрос проводился в ряде губерний. С этой целью был разработан "Вопросник и методические указания по собиранию сведений о сектах", опубликован-ный затем в журнале "Антирелигиозник" (1927 г., № 6). Широко практиковал опросы населения Союз воинствующих безбожников, созданный в 1925 г. С 1924 г. Агитпроп ЦК РКП(б) начал вести документальный и статистический анализ состояния религиозности по регионам страны на основании сведений, посту-павших от местных партийных органов. В середине 1930-х гг. власти объявили об успешном завершении строительства основ социализма в СССР и поставили задачу постепенного перехода к строительству коммунизма. Составной частью этой грандиозной утопической программы стало вос-питание "нового человека". Религия прочно и надолго получила статус вредного "пере-житка прошлого", а ее преодоление было выдвинуто в качестве одной из важнейших целей идейно-воспитательной работы в массах. Социологические исследования при-званы были давать материал, свидетельствующий о неуклонно прогрессирующем раз-рыве трудящихся с религией. Основным заказчиком и потребителем социологической информации в области религии в СССР являлась правящая партия, точнее, ее аппарат. С одной стороны, он был заинтересован в получении достоверной информации о процессах, протекавших в религиозной сфере, в массовом религиозном сознании, чтобы учитывать ее в своей дея-тельности. С другой стороны, эта информация должна была каждый раз свидетельство-вать о новых победах на антирелигиозном фронте. Такая противоречивость запросов неизбежно сказывалась на исследовательской работе: с одной стороны, накапливался опыт, повышался профессиональный уровень кадров, шире становилась тематика, раз-нообразнее применявшиеся методы; с другой стороны, исследователей зачастую при-нужда-
322 ли давать тенденциозную интерпретацию материалов исследований, делать не-обоснованные выводы. Так, в 1929 г. проводилось социологическое исследование среди рабочих ряда крупных московских фабрик и заводов. Было роздано 12 тыс. анкет, получено же об-ратно - 3 тыс. Неверующими в них назвали себя 88,8%, что и послужило основанием для утверждения, будто около 90% рабочих столицы свободны от "религиозного дур-мана". Зачастую результаты исследований, если они вскрывали "неблагоприятную", с точки зрения власти, религиозную ситуацию, отправлялись в архив под грифами раз-личной степени секретности. В выступлениях представителей партийно-государственного руководства в 1920-30-е гг. давались оптимистические оценки процесса отхода трудящихся от религии. По этим данным, в начале 1920-х гг. от религии отошло 10% населения (П.А. Красиков); к концу 1920-х гг. - уже 20% (А.В. Луначарский); в середине 1930-х гг. соотношение ве-рующих и неверующих достигло паритета, при этом верующими оставались 1/3 горо-жан и 2/3 сельских жителей. В 1937 г. в СССР проводилась очередная перепись населения (предыдущая - в 1922 г.). По указанию Сталина и в нарушение принципа свободы совести в переписной лист были включены два вопроса, касавшихся религиозных убеждений: 1) являетесь ли вы верующим; 2) если да, то какого вероисповедания. По официальным итогам перепи-си 50% граждан СССР, ответивших на эти вопросы, заявили о своей религиозности;. 4,8 млн. человек (5% от участвовавших в переписи) уклонились от ответа. Учитывая широко распространенные и небезосновательные опасения людей за последствия по-ложительного ответа на вопрос о религиозной вере, к полученному результату следует отнестись с осторожностью. Если допустить, что не ответившие на него являются ве-рующими (что вполне вероятно), то уровень религиозности, по самооценке, достигнет без малого 55%. В последующие два десятилетия - с конца 1930-х до конца 1950-х гг. исследова-ния религиозности не проводились в связи со Второй мировой войной и послевоенны-ми экономическими трудностями, а также определенной либерализацией государствен-ной политики по отношению к религии. Однако после принятия постановлений ЦК КПСС 1954 г. об усилении атеистической работы, и особенно принятия в 1960 г. на XXII съезде партии программы построения к 1980 г. коммунистического общества в СССР, начала возрождаться и практика социологических исследований.
323 Одним из первых стало изучение христианского сектантства. Оно было осуще-ствлено в 1959-1961 гг. в Тамбовской, Липецкой и Воронежской областях под руково-дством А.И. Клибанова. Хотя по степени охвата и методам это было скорее этнопсихо-логическое исследование, которое не могло претендовать на широкую репрезентатив-ность, его опыт и результаты оказались чрезвычайно ценными. Исследователи конста-тировали многократное (в Тамбовской обл. -до 10 раз) количественное сокращение по-следователей христианских сект по сравнению с 1915 г., подавляющее преобладание среди них лиц старше 60 лет, эсхатологические мотивы во время молитвенных собра-ний, культурно-бытовой консерватизм как защитную реакцию на "явившегося в мир антихриста". Глубокая продуманность программы исследования, уважительное отно-шение к собеседникам, максимально возможная в тех условиях степень свободы от идеологической заданности - это и многое другое послужило для последующих коллек-тивов исследователей образцом в работе. В 1960-70-е гг. исследования религиозности приобретают систематический ха-рактер, ширится их география, объектами специального изучения становятся конкрет-ные группы населения: рабочие, сельские жители, интеллигенция, молодежь, привер-женцы православия, ислама, протестантизма; проводится серия повторных исследова-ний на одних и тех же объектах с определенным временным интервалом. Большинство исследований осуществляется по репрезентативной выборке. Широко используются математические методы обработки эмпирического материала. Одним из наиболее крупных и теоретически значимых в этот период явилось ис-следование процесса секуляризации, осуществленное Институтом научного атеизма в 1968 г. в Пензенской области. Серия аналогичных исследований была проведена затем в ряде регионов страны. Вместе с тем исследованиям религиозности того периода был присущ ряд недос-татков: как правило, результаты оказывались трудносопоставимыми, поскольку прово-дились по разным программам и методикам; не была выработана общеприемлемая ти-пология религиозности; за редким исключением, исследования проводились без пред-варительной разработки программы. Эти и другие недостатки являлись неизбежными спутниками трудного теоретического роста социологии религии как прикладной науки. Но наряду с этим были недостатки, порожденные укоренившимся стремлением под-черкнуть пережиточный характер религии, ее негативную роль в ду-
324 ховном развитии личности. Обычно эта цель достигалась путем некорректного сопоставления качественных характеристик целостных групп верующих и неверующих без их дифференциации по возрасту, полу, социальному положению. Поскольку, ска-жем, количество лиц старшего возраста среди верующих превышало количество неве-рующих, то, естественно, показатели социальной активности у первых были ниже, чем у вторых. Вопреки очевидности, это обстоятельство объяснялось негативным влиянием религии, "уводящей" людей от общественной жизни. Но при всем том данные социоло-гических исследований 1960-70-х гг. заслуживают гораздо большего доверия, нежели данные 1920-30-х гг. Помимо количественного измерения некоторых визуально наблюдаемых пара-метров религиозности (уровень религиозности выше среди старших возрастных групп, среди сельских жителей и т.д.) был с достаточной степенью надежности установлен уровень религиозности в различных регионах страны, а в некоторых из них - зафикси-рована его динамика в определенном временном интервале:
Пензенская область Воронежская область Горьковская область Марийская АССР
1968 г. 1966 г. 1980 г. 1972 г. 1982 г. 1973 г. 1986 г. 28,9 % 25,1 % 18,4 % 27,2 % 21 % 27,1 % 24,1 %
Относительно высокий уровень религиозности отмечался в регионах традици-онного распространения ислама по сравнению с регионами, где преобладало правосла-вие: в Татарии - до 40%, в Северной Осетии - 39, в Чечено-Ингушетии - до 50%. Общая тенденция сокращения доли верующих согласно данным исследований этого периода являлась результатом снижения воспроизводства религиозности в новых поколениях, а также естественной убыли представителей старших возрастных групп, большинство из которых были верующими, и отхода от религии некоторой части ве-рующих. Исследования конца 1970-80-х гг. выявили некоторые новые моменты в массо-вой религиозности: прежде всего стабилизацию ее уровня, а в ряде мест - и некоторый рост; повышение уровня образованности верующих, что объяснялось общим ростом образованности населения страны; увеличение доли мужчин в религиозных общинах как следствие выравнивания количественного соотношения мужчин и женщин в стра-не, нарушенного в годы Великой Отечественной войны; омоложение состава верующих как результат
325 общего омоложения населения. В связи с этими новыми тенденциями изменился и характер религиозности. В частности, наблюдалось формирование слоя относительно молодых верующих, религиозность которых выражалась как глубоко осознанная и ак-тивно отстаиваемая мировоззренческая позиция. Они проявляли интерес к философ-ским и морально-этическим проблемам, достижениям науки и культуры, находя в них необходимые им подтверждения правоты своих убеждений. Был сделан вывод о появ-лении нового типа верующих - относительно молодых, с достаточно высоким уровнем образования, социально активных. Новым моментом в картине религиозности этого десятилетия стало появление нетрадиционных неомистических образований, нефор-мальных объединений верующих, возглавляемых харизматическими лидерами. Социологические опросы, проведенные в конце 1980-х гг., зафиксировали тен-денцию к переоценке роли религии в жизни общества, его истории и культуре. Во мно-гом этому способствовало празднование 1000-летия Крещения Руси. В сознании мно-гих людей, особенно молодежи, произошла серьезная переоценка ценностей по отно-шению к религии, верующим, духовенству. По данным Института социологических исследований, избрание священнослужителей народными депутатами СССР в 1989 г. положительно оценили 71,3% опрошенных москвичей и лишь 3% - отрицательно. С конца 1980-х гг. количество социологических исследований религиозности начинает постепенно уменьшаться - во-первых, из-за нараставших финансовых трудно-стей исследовательских коллективов, которые, испытывая дефицит собственных средств, с трудом находили состоятельных заказчиков; во-вторых, из-за парадигмы ис-следовательской работы в сфере религиозности: если ранее ее пафосом было выявление секуляризационных тенденций во всех сферах жизни общества, углубления кризисных процессов в самой религии как позитивных моментов социальной динамики, то с уп-разднением идеологического диктата КПСС, признанием правомерности мировоззрен-ческого плюрализма в обществе религия стала рассматриваться уже не только как зако-номерное, но и как позитивное явление. Естественно, что такая смена знака в отноше-нии к религии на государственном, общественно-политическом и во многом - на теоре-тическом уровне потребовала перестройки концептуальных, операциональных и орга-низационно-технических сторон эмпирической социологии религии. Столь радикальная переориентация социального заказа на социологические ис-следования в религиозной сфере сопровождалась
326 заметными изменениями в составе исследовательских коллективов. Не все со-циологи религии "атеистической формации" оказались способными к ней; в то же вре-мя образовались новые творческие коллективы. С начала 1990-х гг. динамику религи-озности отслеживают, систематически проводя опросы, Всероссийский центр по изуче-нию общественного мнения (ВЦИОМ), а с 2002 г. - выделившийся из него Социологи-ческий центр Ю. Левады; Институт социально-политических исследований (ИСПИ) РАН, где имеется сектор социологии религии; центр "Религия в современном общест-ве" Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИ-СиНП), в настоящее время - Институт комплексных социальных исследований РАН. В течение 1991 - 1999 гг. в России осуществлялся исследовательский проект "Религия и ценности после падения коммунизма" как часть программы по изучению России и Вос-точной Европы. Наряду с общероссийскими опросами проводились локальные иссле-дования в Москве, Санкт-Петербурге, Пермской и Ярославской областях, Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах, в некоторых других регионах страны. Чем же характеризуется религиозная ситуация современного, постсоветского периода в России, каковы ее основные тенденции, как оценивается влияние религии на процессы общественной жизни населением страны? Вот как выглядит динамика религиозности в стране в течение последнего деся-тилетия XX - в первые годы XXI в. согласно результатам социологических исследова-ний (приведенные данные в процентах включают тех, кто верит в существование Бога как личности или как безликой сверхъестественной силы, а также колеблющихся меж-ду религиозной верой и неверием):
1991 г. 1993 г. 1995 г. 1997 г. 1999 г. 2000 г. 2001 г. ВЦИОМ 57 74 ИПСИ 66 68 70 71 73 72 РНИСиНП 77 73,4 71,8 71,2 71 Исследовательский проект «Религия и ценности...» 51 60 70
Как видно из приведенных данных, полученных различными коллективами ис-следователей, при всем разбросе их результатов, количество людей, с большей или меньшей определенностью от-
327 носящих себя к верующим, в течение 1990-х гг. возрастало и к концу века соста-вило от 70 до 74% взрослого населения страны. Правда, за последние 3-4 года намети-лась определенная стабилизация уровня религиозности, что, возможно, свидетельству-ет об исчерпании резерва ее дальнейшего роста. В тот же период, но особенно в первой половине 1990-х гг. интенсивно нараста-ло конфессиональное многообразие в религиозной панораме России. Количество рели-гиозных направлений, исторически укорененных в российском обществе, возросло по отношению к настоящему времени от примерно 25 до почти 70. Однако традиционные для нашей страны религии сохраняют лидерство по числу последователей: как показы-вают исследования, исповедующие православие составляют, по разным данным, 58-61 %, мусульмане - 5-7%, католики и протестанты - 2%. Приверженцы неизвестных преж-де в России религиозных течений (Новоапостольская церковь, мормоны, вера Бахаи и др.), а также религиозных новообразований (Церковь объединения Муна, АУМ Сенри-ке, Церковь Последнего завета, неоязычники и т.п.) при всей миссионерской активно-сти их адептов составляют незначительное меньшинство. Отмечается рост доли тех, чья религиозность "не вписывается" в рамки какого-либо определенного вероисповеда-ния, носит достаточно аморфный характер; ее носителями преимущественно являются представители гуманитарной и технической интеллигенции, студенческой молодежи. Исследования фиксируют повышенный уровень религиозности молодежи в воз-расте до 20 лет, который превосходит уровень религиозности людей среднего возраста, приближаясь вплотную к старшей возрастной группе. При высоких показателях уровней религиозности, фиксируемых исследователя-ми на основе самооценки респондентов, выявляется их несоответствие характеристи-кам религиозного сознания и поведения. Так, поданным исследований РНИСиНП, представление о Боге как личности, творце и мироуправителе свойственно лишь 1/3 тех, кто считает себя верующими православными или мусульманами; посещают храм (мечеть) не реже одного раза в месяц - 18,5%, молятся ежедневно - 17%. Материалы ВЦИОМ (Социологического центра Ю. Левады) фиксируют фактическое отсутствие роста активности религиозного поведения россиян в рассматриваемый период. Так, количество посещавших богослужения не реже одного раза в месяц в 2003 г. составило 6%, что лишь на 1% больше, нежели в 1991 г., молив-
328 шихся ежедневно, по данным на 2002 г., - 6%, что на 4% меньше, чем в 1991 г. Все это свидетельствует о том, что говорить о "религиозном возрождении" в России в постсоветский период как феномене духовной жизни общества, как характеристике массового сознания преждевременно. В действительности имеет место возрождение религиозных институтов, выражающееся в количественном росте религиозных объеди-нений, духовных школ, развертывании издательской деятельности и т.п. Религиозность же тех, кто считает себя верующим, часто носит ситуативный характер, в ней проявля-ется скорее не устойчивая мировоззренческая позиция, а умонастроение, отличающееся значительной подвижностью. Нередко люди называют себя православными или му-сульманами, воспринимая эти религии как существенный элемент культурной тради-ции того народа, к которому они принадлежат. Возможно, такой достаточно поверхностный характер религиозности большей части тех, кто называет себя верующим, является одной из причин высокой степени толерантности в отношении к иным религиям и их приверженцам. Так, согласно ре-зультатам исследования, проведенного в Ханты-Мансийском автономном округе в 2001 г., в недоброжелательном отношении к людям, исповедующим "не мою" религию, при-знались лишь 2,9% православных и 1,8% последователей других вероисповеданий. Среди мусульман таковых не оказалось вообще. Сами испытывали недоброжелательное отношение к себе других людей из-за своего вероисповедания 2,1% православных, 9,7% мусульман, 2,6% последователей других религий. Однако уровень взаимной толе-рантности заметно ниже у тех, кто воспринимает ту или иную религию не саму по себе, а как признак принадлежности к определенной национальности. Но здесь уже действу-ют иные, этнокультурные и национально-политические факторы, облекаемые в религи-озную форму. Противоречив характер оценок, данных общественным мнением, роли религии и религиозных институтов в общественной и духовной жизни России: до 3/^ населения страны считает, что религия благотворно влияет на духовный климат в обществе, на нравственность людей. Среди них - не только верующие, но и те, кто не признает себя религиозным человеком. Однако при этом преподавание основ религиозных учений, в частности православия, в общеобразовательной школе поддерживают не более 15%, в то время как свыше 40% считают полезным изучение "науки о религии". Религиозные организации, в первую очередь Русская православная церковь, находятся в числе лиде-ров среди государствен-
329 ных и общественных структур по степени доверия к ним населения. Однако уро-вень этого доверия имеет тенденцию к снижению (как, впрочем, и к другим социаль-ным институтам). По данным ВЦИОМ (Социологического центра Ю. Левады), количе-ство людей, считающих, что Церковь, религиозные организации вполне заслуживают доверия, сократилось с 52% в 1993 г. до 37% в 2003 г., а считающих, что они совсем не заслуживают доверия, за тот же период увеличилось с 2% до 13%. Можно полагать, что более ранние оценки основаны скорее на идеальных ожиданиях, чем на опыте, тогда как последние - на знании реальной ситуации. Таким образом, религиозность в России в конце XX - начале XXI в. характеризу-ется повышенным динамизмом, противоречивостью протекающих в ней процессов; тенденции ее дальнейшего развития труднопредсказуемы. Будучи существенным фак-тором общественной и духовной жизни, религия не стала предметом достаточно глубо-кого научного, в том числе социологического, изучения.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Динамика религиозности в России в XX - начале XXI в.» з дисципліни «Соціологія релігії»
