Семья относится к числу самых древних форм социальной жизни людей. Родст-венные связи были первоначальной формой организации общества. Понятно, что в ус-ловиях неразвитой социальной дифференциации религиозные действия совершались в рамках этой первоначальной социальной структуры. На этой основе возникло предположение, что семья и религия находятся между собой в такой тесной связи, что семья должна рассматриваться как "естественная" ре-лигиозная ячейка, как первичный социальный носитель религии и как религиозное по своей сути социальное образование. Эту точку зрения развивали во второй половине XIX в. французский историк Нума Фюстель де Куланж ("Античный город", 1864), а также английский востоковед В. Робертсон Смит применительно к древнеарабскому обществу. Правда, то, что Фюстель де Куланж называл семьей, более точно следовало обозначить понятием "род". По мнению автора, "семья" в этом смысле была первона-чально единственной формой общества, но христианство ее разрушило. Точка зрения на семью как сакральное образование обычно подтверждается ссылками на то, что во многих обществах религиозные ритуалы совершались в рамках семьи и огонь домашнего очага считался священным. Довольно часто и в настоящее время семья является тем местом, где совершают-ся религиозные ритуалы, но при этом следует помнить: то, что мы называем семьей сегодня, существенно отличается от того, что было семьей в древних обществах. В ходе развития и внутренней дифференциации общества его институциональ-ные образования разделились на две сферы - частную и общественную области жизни. Семья во многом утратила черты общественной (публичной) организации, которыми была наделена в прошлом, и стала в большей мере делом частной жизни.
273 Одно из следствий секуляризации заключается в тенденции религии к "поляри-зации" мест ее сосредоточения в наиболее публичной и наиболее частной сферах - в институтах государства и семьи. Многие из людей, которые убеждены, что "религия кончается у фабричных во-рот", т.е. в сфере экономики, сохраняют, по словам П. Бергера, убеждение, что нельзя вступать ни в войну, ни в брак без традиционной религиозной символики. Прослеживая религиозную эволюцию, социологи обнаруживают тенденцию "приватизации" религии (эта тенденция фиксируется также в теориях секуляризации). Религиозные верования и религиозная практика в современном обществе становятся в значительной мере частным делом. Возможно, с этим связано то обстоятельство, что сегодня в первую очередь многих привлекают те религиозные ритуалы, которые связа-ны с событиями семейной жизни. В свою очередь, в деятельности современной христи-анской церкви значительную долю составляет именно то, что связано с семьей, - брако-сочетания, религиозное воспитание детей и др. Церковные деятели склонны сегодня рассматривать семью как главную и нерушимую базу организованной религии в ее тра-диционных формах. Действительно, в современном обществе существует тесная связь между церко-вью и семьей. Социологические данные подтверждают, что церковная деятельность в большей степени обращена к женщинам и детям, среди церковных преобладают меро-приятия, связанные с семьей, среди прихожан сегодня в церкви большинство состав-ляют женщины. Тем не менее в ряде отношений взаимосвязь семьи и религии представляется в настоящее время не столь уж однозначно нерушимой; во всяком случае, для понимания существа и характера этой связи требуется принять во внимание изменения, которые претерпели и семья, и религия, влияние этих изменений на отношение "семья - рели-гия". Прежде всего в общественном сознании произошла переоценка значимости и необходимости ритуального сопровождения таких событий, как рождение ребенка, бракосочетание и смерть. Сегодня значительному числу людей представляется возможным обойтись без церковного ритуала в этих случаях. Очень часто ритуалы рассматриваются как жела-тельные, потому что они имеют эстетические достоинства или просто потому, что "так принято", т.е. они утратили прежний "жизненно необходимый смысл". Большинство проявлений жизни утрачивают свое прежнее сакральное измерение. Смерть в совре-менном обществе воспринимается как "удел старости". Во вся-
274 ком случае, в отличие оттого общества, которое изучал Б. Малиновский, в со-временном обществе практически больше не существует социальной группы, в которой смерть одного из членов воспринималась бы как угроза ее существованию. Если внимательно присмотреться к продолжающим совершаться ритуалам и со-ставу их участников, то во многих случаях обнаружится отсутствие четко определенной по составу и численности социальной группы, которая является их носителем. Это про-исходит ввиду очевидного ослабления родственных связей; часто они поддерживаются чисто номинально и не рассматриваются как обязывающие к определенным поступкам, участию в семейных церемониях. Возрастающее различие социальных позиций среди родственников приводит к тому, что нередко контакты в социально оформленном ри-туальном выражении заменяются более "приватными", "интимными", т.е. без церковно-го ритуала. Короче говоря, современная семья не является тем незыблемым фундаментом церковно-ритуальной деятельности, каким она была в традиционном обществе. Часто считают возможным обойтись без церковного ритуала, заменяя его тем или иным экви-валентом, не имеющим отношения к церкви и религии. Семья большей частью переста-ет быть местом проведения общественных ритуалов (государственных праздников). Для понимания отмеченных изменений представляет интерес осуществленный Т. Парсонсом теоретический анализ отношений, связывающих семью и церковь в со-временном обществе. Он исходит из того, что современная семья и церковь в ходе и в результате социальной дифференциации стали весьма специализированными структу-рами. Они утратили возможность, которой обладали прежде, выступать в качестве ком-петентных инстанций, организующих определенные сферы жизни тех или иных групп. Как семья, так и церковь в современном обществе оказывают влияние на индивидов не посредством "организаторской компетенции в определенных сферах жизни", а благо-даря "мотивационному ангажементу" (семья) и "ценностному ангажементу" (церковь). Утраченное значение "организующей силы" оба института компенсируют вы-полняемыми функциями поддержания общества в двух существенных для него процес-сах, связанных с "пограничными структурами" жизни индивида: семья - в социализа-ции индивида, закладывая основу личности в промежуток от рождения до участия в жизни общества; церковь - в соотнесении человека с конечными условиями его сущест-вования, помогая обрести смысл жизни и справиться с загадкой смерти.
275 Парсонс констатирует, что оба институциональных комплекса в процессе диф-ференциации были лишены прежнего значения. Это не означает, что в результате соци-альной дифференциации семья и религия вообще "утратили значение". Роль церкви, отмечает Парсонс, начинается тогда, когда первоначальная связь с матерью и зависи-мость от семьи частично разрушаются, уступая место восприятию общественных цен-ностей. Однако Парсонс приходит к выводу, что в результате утраты прежних функций и значения между семьей и церковью в современном обществе возникает расхождение, которого прежде не существовало, что современная семья не является больше той со-циальной единицей, которая имела сакральное значение и в пределах которой осущест-влялись религиозная жизнь, религиозные ритуалы. Выводы современных социологов не опровергают полностью тех заключений, к которым пришел Фюстель де Куланж, если помнить, что "семья" античного общества была иной по сравнению с современной семьей и ее можно было бы обозначить как "род". Эта структура выступала носителем и началом "семейных культов" и сакрализованных генеалогий, у нее были свои религиоз-ные символы; и хотя это не является безусловно обязательным и достоверно подтвер-жденным, такая семья могла почитаться как "священная вещь" (в понимании Дюркгей-ма). Такая семья (клан, род) обладала необходимым для сакрализуемой "вещи" качест-вом -долговременностью. Однако в большинстве обществ семья не является долговременным социальным институтом. Это относится и к традиционной семье, которая на протяжении XIX и XX вв. все больше уходит в прошлое и утрачивает ряд функций, которые выполняла преж-де. Так называемая одноветвевая семья, в которой совместно живут три поколения, бы-ла приспособлена к стабильному аграрному обществу. Формой семьи, наиболее при-способленной к условиям индустриального общества, является нуклеарная семъя, кото-рая обособляется от более широких групп родственников. Таким образом, в процессе социального развития происходил распад более крупных семейных единиц. Родствен-ные связи в индустриальном обществе ослабляет наряду с другими факторами и об-стоятельство, что социальная мобильность часто обусловливает разное общественное положение членов семьи, что порождает различия в стиле жизни и возможностях братьев и сестер, а вместе с этим подчас и взаимное непонимание и отчуждение. Функции, которые утрачивает семья (как кооперативное трудовое объединение, например), не являются для нее неотъемлемы-
276 ми и определяющими в ней главное. Это главное остается: социализация детей, точнее - начальная и совершенно особая ее фаза. Она решается в универсальной, как эмпирически установлено, относительно длительной связи между немногими лицами (отец и мать, бабушка и дедушка) с новорожденными. В этой фазе происходит то, что психологически можно обозначить как образование первичного доверия, и вне семьи никакой другой институт не может обеспечить его возникновение. Но именно эти-то глубинные характеристики семьи столь интимны, что недоступны не только социоло-гическому измерению, но и вообще всякому объективирующему выражению. Можно полагать, что в этом смысле семья не детерминируется социологически фиксируемыми отношениями с другими социальными институтами, включая церковь и религию. С учетом сказанного обратимся теперь к вопросу об отношении религии к семье, имея в виду свойственное "религиям спасения" понимание семьи и поучения, касаю-щиеся семейной жизни, т.е. нормативный аспект отношения религии к семье. Религии спасения (такие, как буддизм и христианство) должны были пройти долгий путь поисков, прежде чем найти способ совместить признание общественно полезных функций семьи с их индифферентным отношением к общественной жизни "в миру" как проявлением основной религиозной установки неприятия мира. Первоначально отношение христианской религии к семье и браку было скорее негативным: привязанность к семейному очагу и верность родственным обязательствам вступали в противоречие с исключающей все остальные узы приверженностью религи-озной группе. Это объясняется особенностями процесса возникновения религий спасе-ния как религий универсальных, которым приходилось утверждаться в противодейст-вии традициям "народных религий". Если иудаизм, из которого выросло христианство и с которым оно должно было размежеваться, во времена проповеди Иисуса поднимал основание семьи и рождение детей до религиозно-нравственного долга, то в высказываниях, вкладываемых в уста Иисуса, звучит негативное отношение к приверженности семье, вплоть до отрицания того, что дети должны заботиться о том, чтобы похоронить умершего отца. В Еванге-лии от Матфея: "Когда Он еще говорил к народу. Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто матерь Моя и кто бра-тья Мои? И указав рукою на учеников Своих, сказал: вот Матерь Моя и братья Мои. Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь" [Мф, 12: 46-50; см. также: Мф, 8: 19-22 и Лк, 9: 57-62].
277 В посланиях ап. Павла нет осуждения обычной семейной жизни, но все же под-черкнута предпочтительность свободы от семейных уз: "Неженатый заботится о Гос-поднем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене". По-этому "кто непоколебимо тверд в сердце своем и, не будучи стесняем нуждою, но, бу-дучи властен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою деву, - тот хорошо поступает" [I Кор 7: 32-33, 37]. Монах посвящает себя служению Богу, давая обет без-брачия. Правда, уже в посланиях и относящейся к этому времени неканонической лите-ратуре начинают утверждаться в качестве нормы постоянство в семейной жизни, вза-имная ответственность супругов, отцовские обязанности. Преобразование христиан-ских представлений о семье и браке совершалось довольно медленно, и этот процесс растянулся до Позднего средневековья, завершившись тем, что христианство преврати-лось в главного глашатая обстоятельно разработанной морали семьи: запрет внебрач-ных отношений, нерасторжимость брака и т.д. Правда, во всей своей строгости христианское учение о семье и браке никогда не могло быть осуществлено. Само же церковное право рассматривает определенные воз-можности признания недействительными брачных уз и расторжения брака. Как показывают данные исследований, учения о семье и браке, нормы семейных отношений, устанавливаемые разными конфессиями, оказывают определенное влияние на поведение приверженцев соответствующих конфессий. В какой-то мере церковь способна осуществлять в этом отношении функцию социального контроля. Данные, полученные до начала 1960-х гг., свидетельствовали, например, о том, что католики по сравнению с протестантами реже вступали в смешанные браки, реже прибегали к абор-там, у них было меньше разводов, семьи были более многодетными. В интерпретации этих данных возникли расхождения: одни видели в этих данных результат церковной социализации; другие считали, что решающее значение имеют различные ценностные ориентации у протестантов и у католиков. Например, более высокая мобильность у протестантов находит проявление и в большей семейной мобильности, поскольку развод интерпретируется просто как пре-кращение отношений, которые уже не обеспечивают партнерам желаемой цели - обре-тения счастья. Исследования середины XX в. показывали, что с конца 1950-х гг. на протяжении двух - трех десятилетий изменения шли в развитых западных странах в одном направ-лении: католическое население все в большей степени воспринимало "протестантские"
278 ценностные ориентации и образцы поведения. Этот феномен можно рассматри-вать как подтверждение того, что обозначаемые как "протестантские" ценности незави-симо от религиозного происхождения, возможно, были одновременно социокультур-ными доминантами, в то время как другие религиозно обоснованные ценности со вре-менем утрачивали влияние. Так, католики фактически пренебрегают церковным запретом на использование средств прерывания беременности (по крайней мере в большинстве развитых индуст-риальных обществ). Процессы изменения структуры семьи, ее функций, ценностных предпочтений включены в общий процесс социальных перемен в обществе, и одним из факторов, воздействующих на изменения в семье и браке, является влияние религии и церкви. В каком направлении идет это влияние, в какой мере оно ощутимо в масштабах, какова динамика этого воздействия - это вопросы, которые еще требуют всестороннего изуче-ния. "В сфере семьи и социальных отношений, тесно связанных с ней, религия по-прежнему сохраняет значительный потенциал "реальности ", т.е. сохраняет значимость для побуждений и самосознания людей в этой сфере повседневной социальной дея-тельности. Конечно, символическая связь между семьей и религией - очень древнего происхождения, ее корни уходят в глубочайшую древность институтов родства как та-ковых. Сохранение этих связей может поэтому рассматриваться в некоторых случаях просто как "пережиток " прежних установлений. Однако интересно отметить тот факт, что религиозное обоснование семьи не исчезает и в высокосекуляризованных слоях общества, каков, например, американский средний класс. В этих случаях религия вы-ступает в своей специфически современной форме, а именно - как система обоснова-ний, добровольно признаваемых в своем выборе пользователями. В этом качестве она локализуется в частной сфере повседневной жизни общества и приобретает черты, ха-рактерные для этой сферы в современном обществе. Одной из таких характерных черт является "индивидуализация ". Это означает, что, перебравшись в сферу частной жиз-ни, религия становится делом "выбора "или "предпочтения "отдельного человека или атомарной семьи и ipso facto лишена объединяющей, связывающей способности. ...Поскольку современная семья как институт славится своей непрочностью (эта черта объединяет ее с прочими образованиями сферы частной жизни), это означает, что рели-гия, опирающаяся на конструкцию убедительности такого рода, неизбежно оказывается хрупким сооружением. Попросту говоря, "рели-
279 гиозное предпочтение "можно отвергнуть так же легко, как оно было принято. Эта хрупкость может (и должна) смягчаться поиском каркаса убедительности, опи-рающегося на более широкое основание. В качестве такового выступают обычно церк-ви и другие крупные религиозные объединения. Однако по самой сути своего социаль-ного характера как добровольных объединений, чье "место " в основном находится в сфере частной жизни, эти церкви способны укреплять устойчивость и прочность иско-мых каркасов убедительности лишь в ограниченной мере" [10, с. 8, 9].
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Религия и семья» з дисципліни «Соціологія релігії»
