С именами Габриэля Тарда (1843-1904) и Гюстава Лебона (1841-1931) связана линия психологизации французской социологии1, сосредоточившаяся на разработке проблематики больших групп, которая находилась на периферии психологической пауки. Мощный импульс к научному исследованию вопросов характера рас, наций и толпы был задан в XIX веке интенсивным развитием этнографии, антропологии и революционными событиями в Европе и Америке2. В результате перед европейцами история людей предстала как широкая вариабильность психологических феноменов в этнических и социальных сообществах. Тард и Лебон обращаются к решению вопросов межгрупгювых отношений, группового поведения и массовизации социальных явлений: толпы как формы организации общества; общественных верований и мнения; характера расы (нации); связи изменений в психике людей и в их жизни; принятия групповых решений; различения «элиты и массы», многие из которых продолжают оставаться открытыми и сегодня. Каждый из них шел своим путем, но есть в их творчестве и нечто общее. Прежде всего, Тард и Лебон не разделяют веры в индустриальный прогресс, которая определяла собой весь XIX век. Для их творчества характерно предчувствие грядущей социальной катастрофы, ее наступление они усматривают в признаках душевного упадка современного им переходного периода. Тревожным взглядом они акцентируют усиливающуюся власть разрушительной силы толпы и пытаются раскрыть ее существо. В подтверж- 1 Французская школа социологии, вслед за О. Контом и наряду с Э. Дюркгей-\гом, закладывается также усилиями представителей различных течений: Р. Вормс, Ж. Гобино, Ж. Лапуж, Ф. Ле Пле, Ж.-Ж. Реклю, А. Эспинас, И. Тэн и др. 1 В частности, Тард и Лебон были современниками Парижской коммуны 1871 г., а последний еще и Октябрьской революции в России. 259
денис своих идей и выводов Тард и Лсбон широко оперируют примерами Французских революций 1793, 1848, 1871 годов. Причем последний настроен более пессимистически: ход истории неумолим и трагедия неотвратима. Отсюда Лебон определяет задачу современности — поиск путей наиболее безболезненного межвекового перехода1. Действительно, в «открытом» обществе, в сравнении с «закрытым»2, все время испытывается недостаток объединяющих идей, так как в нем личности представлено самостоятельно выбирать идеи, дающие смысл жизни. С этим «средний» человек часто не справляется: человек наказан свободой выбора. Реакцией па данное состояние является стремление масс восстановить закрытое общество, чтобы в нем, с помощью жесткой разрешительно-запретительной регламентации, избавиться от чувства страха перед чрезмерной духовной открытостью, перед обновлением и усложнением социальной жизни. Тард и Лебон особо подчеркивают сложность социальных явлений и невозможность предвидеть результаты их взаимного влияния. Эти результаты выступают следствием громадной бессознательной работы (Лебон), большей частью недоступной теоретическому анализу. В частности, есть такие случаи, когда действиями рас, наций и толпы руководят, по-видимому, таинственные силы, называвшиеся в древнем мире судьбой, провидением, теперь именуемые голосом мертвых. Мы не можем не признать могущества этих сил, хотя совершенно не знаем их сущности. Иногда кажется, что в недрах наций находятся скрытые силы, руководящие их действиями. Поэтому исследователь должен быть очень осторожным в тех выводах, которые внушаются ему логикой, и сдержанным в своих заключениях. Тард и Лебон в анализе поведения больших групп опираются прежде всего на индивидуальную наблюдательность, интуицию и здравый смысл исследователя. Их оригинальные размышления над закономерностями со- 1 Данную линию поиска причин кризиса общества и путей к спасению от надви гающейся опасности в «последний час» продолжали О. Шпентлер, X. Ортега-и-. Гассет, А. Тойнби, Н. Бердяев, П. Сорокин и др. В частности, Ортега-и-Гассет обращает внимание на угрозу господства «массового человека», национализма, которая подлежит двойному пониманию: она имеет лик победы и лик смерти. Восстание масс может привести к новому, непредвиденному строю жизни, но также и к величайшей из катастроф во всей судьбе человечества. И, быть может, опасность опережает надежду. В частности, Первая мировая война была свидетель ством варварства, угрозы существующей культуре и опасности их расползания в мире XX века. 2 Дихотомия «закрытое — открытое общество» присутствует в сочинениях А Бер гсона, но в полной мере развернута в его работе «Два источника морали и рели гии» (1932). Закрытое — это общество, в котором принуждение и основанная на нем моральная обязанность является существенной чертой. Человек создан для него,] как муравей для муравейника (2, 288). Открытое общество (человеческое) основа но на морали человеческого братства, в котором следование обязанности не требу ет принудительных усилий и мораль основана на любви (она выше интеллекта). В\ нем индивидуальное стремление стало социальным давлением (2, 289). В последу ющем проблематика «закрытое — открытое» общество получила развитие в работая К. Поппера. 260
циальных процессов, эмоциональный стиль изложения, отсутствие шаблонного «научного» жаргона разрывали схемы исторического развития и стандарты его интерпретации. Главную установку выразил Лебон: «Принадлежать к какой-нибудь школе — это значит необходимым образом разделять все ее предрассудки и предубеждения» (17, 122). Такая позиция требовала определенного мужества перед идеологическими проработками, которые укоренялись в социальных науках па рубеже XIX—XX веков. Вместе с тем, им удалось достаточно глубоко проникнуть в тайны таких социальных феноменов, как характер нации (расы) и толпы.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Французская школа социологии» з дисципліни «Історія і теорія соціології»
