Для описания когнитивной структуры знания в социологии удобно применять концепцию Стефана Кули. Согласно его подходу, научное знание не является чем-то единым и однородным. Оно состоит из двух основных компонентов: 1) «центрального (внутреннего) ядра» и 2) «исследовательской периферии». Оба названия как нельзя лучше отражают наблюдаемые во всех науках процессы интеграции и дезинтеграции знания. Правда, некоторые авторы используют другие термины. Так, исследовательская периферия называется также текущим фронтом исследований, актуальными исследованиями, передним краем науки. По этому поводу А. П. Огурцов придерживается такого мнения: «Существует принципиальное различие между структурами переднего края научных исследований и трансляцией научного знания в культуру, которая обеспечивается прежде всего дисциплинарными механизмами. На переднем крае науки существует множество исследователь-Прайс Д. Дж. С. Малая наука, большая наука// Наука о науке. М, 1966. С. 339, 342; Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки: Ее генезис и обоснование. М.: Наука, 1988. С. 227. Прайс Д. Дж. С. Тенденции в развитии научной коммуникации — прошлое, настоящее, будущее // Коммуникация в современной науке. М, 1976. С. 95-96. Подробнее см.: Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки: Ее генезис и обоснование. М.: Наука, 1988. С. 227-229. 715 ских групп, каждая из которых предлагает свою методику решения проблемы, вырабатывает специфические методы анализа и концептуальную схему, в последующем развертывающуюся в исследовательскую программу. Передний край науки организован проблемно. Это означает, что знание здесь функционирует иным образом, чем там, где речь идет о передаче полученных результатов последующим поколениям, т.е. в дисциплинарной организации научного знания. На переднем крае науки ядром когнитивной организации является проблема, а не решение, вопрос, а не ответ, деятельность, а не изложение уже найденного решения в готовых формах. Если исследователь занят открытием еще неизвестных феноменов и охотно ставит под сомнение многое из того, что считается вполне установленным, то преподаватель следует программе, установленной не им самим, имеет склонность к догматизму, стремясь придать окончательную форму состоянию динамическому, изменчивому. Парадигматизация научной теории — один из путей превращения результатов деятельности исследовательской группы в социально признанное знание, та промежуточная форма трансляции достигнутых результатов в культуру, благодаря которой осуществляется взаимодействие между передним краем науки и системой образования, между проблемной и дисциплинарной организацией науки»5. «Внутреннее ядро» в терминах С. Кули включает небольшое число теорий и аналитических приемов, состоящих из фиксированных на данный момент времени элементов. В другое время их набор может поменяться. Достаточно взглянуть на содержание учебников по физике, химии или социологии для студентов вузов, чтобы понять, каково «центральное ядро» данной науки на сегодняшний день. В менеджменте его составляют идеи Тейлора, Вебера, Файоля, теории трудовой мотивации и стимулирования, структуры власти и авторитета, методов и стиля руководства, концепция лидерства, теория организационного поведения и некоторые другие. «Центральное ядро» — своего рода стартовая площадка для подготовки специалистов к дальнейшей, уже профессиональной поисковой деятельности. Оно состоит из совокупности фундаментальных знаний, которые признаются научным или профессиональным сообществом как твердо установленный факт, не требующий дополнительной проверки. «Исследовательская периферия», или, лучше сказать «исследовательский авангард», представляет собой те исследования, которые в настоящее время ведутся активно работающими в данной дисциплине учеными. «Авангард» всегда там, где добывается новое знание. Стефан Кули иллюстрирует свою теорию следующей схемой (рис. 42). Благодаря такому схематическому представлению научного знания, различных его этажей, мы лучше узнаем о том, что в нем происходит на самом деле. Так, например, очевидно, что чем больше времени прошло с момента публикации, тем выше вероятность того, что содержащиеся в ней знания станут классическими. Однако не все результаты, полученные многочисленной армией эмпириков и активно работающих теоретиков, достигают «центрального ядра». Подавляющая часть нового знания отбраковывается. Оно находится в обороте недолгое время. Эмпирические данные быстро устаревают — либо не выдерживают повторной проверки, либо, выдержав ее, не 5 Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки: Ее генезис и обоснование. М.: Наука, 1988. С. 244. 71G приносят науке ничего принципиально нового. Они частично или полностью теряют свое значение, т.е. устаревают. Лучшим судьей научной продукции служит время. Оно безжалостно отсекает все самое худшее. Поэтому незначительное число идей оценивается как несомненно важное и продолжает использоваться другими. Причем не обязательно в положительном смысле. Концепции Вебера и Тейлора критикуются в сотнях и тысячах работ, каждое новое поколение вносит свою пепту. Со временем даже появляется стандартный набор недостатков, которые принято кому-либо приписывать. И не только в статьях или монографиях, но и в учебниках. В результате создается образ классиков науки, весьма далекий от реальности. К сожалению, С. Кули не учитывает данного обстоятельства, акцентируя внимание только на позитивных процессах. Однако то, в каком виде «периферийные» идеи достигают «центрального ядра» и какие трансформации они там претерпевают — вопрос совсем не посторонний для истории науки. «Воронка» Кули просеивает лучшее, но не объясняет того, почему оно затем становится совсем другим. Учебники нередко высушивают живое знание, которое, находясь на «периферии», играло раньше всеми цветами радуги. Например, образ эксплуататора и автора «потогонной системы» закрепился за Тейлором в основном благодаря учебникам. Составляя их, авторы нередко избегают читать оригинальные произведения, довольствуясь вторичной литературой. Последняя может быть излишне пристрастной по отношению к тому или иному классику менеджмента. Ведь учебники пишутся людьми. А им свойственно прощать свои ошибки и не забывать чужие. Активно работающие ученые заняты прежде всего тем, чтобы полнее и выгоднее изложить открытия. Усиленно подчеркивается новизна результатов, оригинальность программы, глубина анализа. Им выгодно представлять противников в нелицеприятном виде. Надо сказать, что в нормально функционирующей, т.е. здоровой, науке худшее отфильтровывается само собой благодаря конкуренции. Поскольку одновременно по одной и той же дисциплине выходит не один, а, как правило, несколько учебников, они друг друга корректируют, уточняют и даже критикуют. В результате у читателя составляется более полное знание о фундаменте науки. Гораздо хуже, когда учебников мало или таковой в единствен-
Рис. 42. Структура научного знания 717 ном числе. Монополия тем более вредна, что автор может ошибиться, и при отсутствии конкурентов ложь навязывается в качестве единственно правильной точки зрения. В науках — естественных и гуманитарных — качество и уровень публикаций неодинаковы. О чем свидетельствует такой, например, факт, что три четверти присылаемых в престижный журнал «American Sociological Review» статей отбраковывается? С одной стороны, о высокой требовательности издателей, а с другой — о низком качестве поступающего материала. Только зная реальное положение дел в дисциплине, можно судить, какое из утверждений верно. Вероятно, второе точнее отражает реальность социологической науки. Еще Мертон и Заккерман отмечали, что в естественных журналах статей отклоняется меньше. Причем в случае неудачи физики или химики винят себя, а социологи ставят под сомнение объективность критериев, на основании которых их оценивали. Действительно, первые разговаривают на языке точных формул и уравнений, здесь труднее ложь выдать за правду. А социальные науки — экономика, социология, менеджмент — менее кодифицированы, здесь выше роль субъективного мнения и оценок. В естественных науках ученое сообщество скорее находит понимание того, кто какой вклад внес в дисциплину и кого, следовательно, надо заносить в учебники, особенно если речь идет не о давнем прошлом, а об активно работающих ученых. В социологии и психологии меньше согласия о том, кто сделал больший научный вклад. Поэтому здесь сложнее определить эталон —- какое исследование, чьи статьи или книги следует принимать за образец, на кого равняться молодым. Иногда эталонными признаются прямо противоположные вещи. Может быть, поэтому учебники по социологии так сильно различаются между собой, включают разные темы и трактуют их тоже по-разному. Но если таково положение с учебниками, то фундаментальное знание в этих науках, разумеется, по сравнению с более развитыми естественными — надо считать менее устоявшимся, а «центральное ядро» — более размытым. В своей типологии Уитли6 разделил научные дисциплины на два типа: а) ограниченные, характеризующиеся высокой степенью согласия и определенности решаемых задач, завершенностью концептуального аппарата, развитым математическим аппаратом, высокой интеграцией вокруг теоретического ядра и метафизических предпосылок, использованием аксиоматических средств; б) неограниченные (конфигурационные), где присутствует очень много разнородных объектов и тем, между учеными нет согласия по фундаментальным вопросам методологии, предметные границы размыты, отсутствует завершенная теоретическая система и интегрирующие парадигмы, нет вертикальной дифференциации на экспериментальную и теоретическую деятельность. К первым относится физика, ко вторым — геология. Несомненно, социология — это яркий образец размытой, конфигурационной науки. 6 Whitlev R. Sociology of scientific developments// Perspectives in the sociology of science. Shiwester, 1977. P. 21-50. 718 Сотрудница австрийского Института перспективных исследований К. Кнорр7 провела социологическое исследование степени согласованности мнений ученых (консенсуса) в социальных науках. Она предположила: если в данной науке между представителями разных школ и направлений существует некая договоренность, взаимопонимание по фундаментатьным вопросам, которое выражается своего рода коллективным договором, а наличие такового отражает факт существования или отсуствия здесь общепринятой парадигмы, то показатель зрелости научной дисциплины надо считать высоким. Что же получилось на практике? У физиков и математиков уровень консенсуса очень высокий, а у психологов и социологов — очень низкий. Статистические распределения выглядели так: 43,5% — в экономике, 28,8 — в управленческих науках, 24,5 — в психологии, 17,1 —в социологии, 14,9 — в педагогике, 10,5 — в политологических науках, 7,4% — в урбанических и региональных исследованиях. Иными словами, и среди представителей социальных знаний есть свои лидеры — экономисты, впрочем, есть и свои аутсайдеры — региональщики. Социологи, как и положено специалистам по средним величинам, заняли промежуточную позицию: кое в чем они согласны друг с другом, но по большинству фундаментальных (впрочем, как и второстепенных) вопросов готовы хорошенько поспорить. В социальных науках, согласно К. Кнорр, нет четких разграничений области наблюдаемых фактов и области теоретических понятий. Ученые создают свои теории на основе интерпретации ими же полученных фактов, что и создает большие разногласия между специалистами. Физики и математики ведут себя совсем иначе, отсюда и лучшие результаты. Стало быть, раздора между учеными-социологами больше не потому, что наука у них такая, а потому что нет консенсуса в суждениях. Консенсус зависит, заключает К. Кнорр, не столько от уровня парадигмальности дисциплины, сколько от характера преобладающих в ней рассуждений. Чем больше социологи опираются на эмпирические факты, принимают количественную методологию за руководство к действию, проверяют надежность и привержены объективной истине, тем больше между ними согласия. Психология и экономика продвинулись на этом пути дальше. Больше всех отстают этнографы, которые придерживаются в основном качественной методологии и так называемых мягких методов исследования (софт-методологии), избегают цифр, статистики, проверки данных, обоснования валидности и пр.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ЦЕНТРАЛЬНОЕ ЯДРО И «ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПЕРИФЕРИЯ»» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
