Историю социологии XX в. невозможно представить без вклада Т. Парсон-са, уже при жизни считавшегося классиком социологии. Его теория представляет оригинальную модель современного общества, которая вызвала неоднозначную оценку и широкую дискуссию в мировом сообществе. Америка дала миру лишь одно чисто национальное течение — символический интеракци-онизм, и только одного великого социолога — Толкотта Парсонса. 786 ПАРСОНС Толкогг (Parsons Talcott) (1902-1979) - выдающийся американский социолог, основатель структурно-функционали-стской школы, пропагандист идей М. Вебера в США. С 1927 по 1973 г. работал на социологическом факультете Гарвардского университета. Основные сочинения: The Structure ofSocial Action (1937), The Social System (1951), Structure and Process in Modern Societies (1960), Social Structure and Personality (1964), Societies (1966), Sociological Theory and Modern Society (1967), Politics and Social Structure (1969). Родился Парсонс в г. Колорадо-Спрингс (штат Колорадо). В семье было пять детей, мать являлась суфражисткой15, а отец, конгрегационалистский священник, преподавал религию, увлекался дарвинизмом и привил сыну интерес к науке16. Толкотт Парсонс своим происхождением лишь продолжил американскую традицию появления социологов из недр религии. Отличительной чертой ранней американской социологии является то обстоятельство, что очень многие из ее основателей были священниками либо сыновьями священников. Первые президенты Американского социологического общества Ф. Гиддингс, У. Томас, Дж. Винсент родились в семье священников, а У. Самнер, А. Смолл, Ч. Уитерли, Дж. Гиллин и Ч. Хендерсон начинали свою карьеру в качестве священников, а затем уже стали социологами. Е. Фарис даже служил миссионером. Анализ биографий, проведенный в 1927 г. Л. Бернгардом и П. Бэ-кером, показал, что более 70 социологов из 260 обследованных в прошлом являлись священниками либо окончили религиозную школу, но затем не решились делать карьеру в церкви17. Неудивительна поэтому фраза А. Смолла, высказанная им в минуты душевного подъема: «Со всей серьезностью и взвешивая каждое свое слово, заявляю, что социальная наука для меня — самое священное таинство, открывшееся мне». Евангелическая страсть и моралистическая риторика, в тона которых окрашивались произведения ранних американских социологов, объясняются их социальным происхождением и полученным образованием. Вначале юный Толкотт заинтересовался биологией, затем экономикой, а от них перешел к социологии. Первоначально намеревался даже стать врачом. Окончив среднюю школу в Нью-Йорке, Парсонс поступил в колледж. С 1924 по 1927 г. учился в знаменитой Лондонской экономической школе. В ней он готовил докторскую диссертацию на тему «Капитализм в современной немецкой литературе: В. Зомбарт и М. Вебер», защитив которую, женился на Хелен Уолкер. Вернувшись в Америку, он изучал экономику в Гарвардском университете, где и проработал всю жизнь. В 1931 г. он возглавил здесь факультет социологии. Жизнь Т. Парсонса была небогата внешними событиями, все свое время он посвящал академическим заняти- Суфражистки (от англ. suffrage — избирательное право) — участницы женского движения за предоставление женщинам избирательных прав. Движение получило распространение во 2-й половине XIX — начале XX вв. Биографические данные см.: Miller-Shaivitz P. «Major Theorists» Palm Beach Community College. 9 Sept. 1998; Rossi I. Structural Sociology. N.Y., 1982; Talcott Parsons. Encyclopedia Americana. 1996; Talcott Parsons. The New Encyclopedia Britannica, 1996; Talcott Parsons. Int. Encyclopedia of Social Science, 1979. Coser L. American trends //A history of sociological analysis. L., 1979. P. 287. 787 ям — лекциям и написанию книг. Избирался председателем Американской социологической ассоциации (1949), членом других социологических учреждений, а в 1960-х гг. возглавлял Комитет по связям с советскими социологами, был уважаемым профессором, оставался очень простым в жизни и в поведении, интенсивно работающим ученым, выпускавшим книгу за книгой. Его научные интересы окончательно повернулись в сторону социологии в начале 1930-х гг., о чем свидетельствуют его статьи — «Экономика и социология: Маршалл и образ мышления его времени» (1932), «Социологические элементы в экономической теории» (1934), «Некоторые размышления о природе и значении экономики» (1934), «Место основополагающих ценностей в социологической теории» (1935), «Г.М. Робертсон о Максе Вебере и его школе» (1935), «Общая аналитическая концепция Парето» (1936). Наконец, в 1937 г. выходит первый монументальный труд Парсонса «Структура социального действия». Он сразу выдвигает молодого ученого в ряды крупных социологов-теоретиков. Центральная тема его творчества — проблема социального порядка, которая волновала еще О. Конта и Э. Дюркгейма, посвятивших ее изучению значительное время. Правда, Парсонс, вполне в духе своего времени, решал задачу с позиций системного подхода. Системный метод в анализе общества позволяет изучать его в виде стабильной социальной структуры, в которой человек руководствуется жестко заданным образцом поведения, устанавливаемым коллективом. Системная теория возникла в 30-е гг. XX в. под влиянием критики классической физики, которую активно использовали социологи, объясняя социальную реальность с позиций биологии, считавшейся тогда, как и в начале XXI в., лидером естествознания и законодательницей научной моды. Построить социологию по аналогии с биологией пытались в первой половине XX в., кажется, все американские социологи. Парсонс отдавал должное научным достижениям более продвинутой, чем социология, науки, но не считал нужным во всем подражать модным поветриям. Он стремился как-то отмежевать социологию от биологии, обосновать ее самостоятельность, доказать всем, а главным образом естественникам, всегда занимавшим командные высоты в академической науке, что социология достойна не меньшего уважения. Полемике с биологами и экономистами, которые не признавали за социологией равного по статусу положения в ряду социальных наук, Парсонс уделил более 60% места в своем труде «Структура социального действия», который иногда скучно читать из-за множества частных деталей, событий и персоналий. Именно под этим углом зрения, как думается, надо оценивать особенности, в том числе тяжеловатость стиля изложения, академическую сухость, непонятность формулировок, созданной Парсонсом теории общества. Даже специалистов подобные качества американского социолога ставят в тупик. В частности, X. Абельс сетует, что при интерпретации учения Парсонса «порой приходится довольно далеко отступать от оригинальной терминологии и пользоваться общепринятыми социологическими понятиями, так как некоторые места в его сочинениях написаны столь сложным языком, что вызывают затруднения даже у весьма заинтересованных читателей»18. IS Абельс X. Проблема социального порядка в социологии Т. Парсонса (www.soc.pu.ru). 788 Фетишизацией понятий и написанием крайне усложненных теоретических текстов, по мнению П. Сорокина, всегда грешили сочинения Т. Пар-сонса. Его первую работу «Структура социального действия» он назвал «817-ю засушенными страницами». Критики указывали на то, что книга написана абстрактным языком и очень трудна для неподготовленного читателя, в ней немало повторов, неясных терминов и двусмысленностей. Соглашался с Сорокиным и другой выдающийся социолог — Р. Миллс. Приговор, вынесенный им второй книге Т. Парсонса «Социальная система» (1951), был не менее суров: она на 50% состоит из пустой болтовни, на 40% — из тривиальностей, известных по учебникам социологии, на 10% — из эмпирически неподтверждаемых идеологических утверждений19. В своей книге «Социологическое воображение» Миллс попробовал изложить несколько страниц запутанного парсоновского текста несколькими фразами типа: «Люди действуют друг с другом и друг против друга. Каждый учитывает при этом, что другой от него ожидает». А вот как писал об этом Парсонс: «Роль есть часть общей ориентационной системы индивидуальных акторов, которая организована по поводу ожиданий в отношении к конкретному контексту интеракции, интегрированному с конкретным набором ценностей-стандартов, которые управляют интеракцией одного или более изменений в соответствии с дополнительными ролями». Миллс приводит в своей книге и другие фрагменты из Парсонса, и везде тот предстает неисправимым схоластом и любителем эзотерических текстов20. Формально-логическим и довольно поверхностным выглядит анализ учения о социальном действии Вебера, предпринятый 35-летним Парсон-сом в гл. XVII «Макс Вебер: систематическая теория» его книги «Структура социального действия» (1937)21. Правильно указав на принципы вебе-ровской методологии при исследовании социального действия — субъективная мотивация, ориентация на других, осмысленность действия, — Парсонс старается поймать своего учителя на логических противоречиях, полагая, что два первых типа в веберовской четырехчленке, а именно целе-и ценностно-рациональное поведение, являются: а) логически неполными теоретическими конструкциями; б) представляют не два разных, а одно общее явление, поскольку строго не следуют провозглашенному якобы самим Вебером разграничению между «этикой ответственности» (Ver-antwortungethik) и «этикой принципа» (Gesinnungethik). He углубляясь в детали парсоновской критики типологии социального действия Парсонса, в чем-то несправедливой, в чем-то школярской, укажем лишь на то, что по своему логическому типу его подход очень сильно напоминает способ употребления теоремы формальной неполноты Геделя, которая используется в теории множеств. Она гласит, что никакую физическую (математическую, логическую) теорию нельзя доказать, используя формальный (математический или логический) аппарат, на котором построена эта теория. Иными словами, нельзя обосновать или доказать непротиворечивость теории изнутри или средствами самой этой теории. Парсонс, на наш взгляд, пытается сделать именно это: показать противоречивость учения 19 Mills C.W. The sociological imagination. N.Y., 1959. P. 49. 20 Ibid. R 30-31. Парсонс Т. О структуре социального действия: Пер. с англ. М., 2000. С. 199—204. 789 Вебера, используя дефиниции, терминологический язык и концептуальные средства самого Вебера. Полемика с биологами, экономистами или физиками, от которых в конечном итоге зависела судьба, статус и место социологического факультета в Гарварде, возглавляемого Парсонсом, оставалась беспочвенной до тех пор, пока он не создал общую теорию социальных систем. На его научные претензии коллеги возражали: а что дала миру социология? Где фундаментальная теория общества? Где научное объяснение — с позиций единой теории — происходящих вокруг событий? Физики, экономисты и биологи могли себе позволить такое, но социологи — нет. Фундаментальной теории общества, четко прописанной на языке самой социологии, ни О. Конт, ни Э. Дюрк-гейм, ни М. Вебер не создали. Вебер подобное занятие вообще считал великой глупостью, поскольку верил, что общесоциологические категории типа «коллектив», «класс» или «общество» — всего лишь научные фантомы, удобные специалистам, но в реальности ничего не отражающие. Поэтому все внимание он уделил индивиду. Дюркгейм проследил эволюцию общества от механической солидарности до органической, соответствующей Новому времени, но нигде само это общество подетально не расписал. Его больше занимали проблемы научного метода и то, как надо изучать социальную реальность, но вовсе не то, что
она собой представляет. О Конте и говорить нечего. Он придумал имя новой науке, указал на характерные черты той методологии, которая должна лежать в ее основании, но большего от него требовать и нельзя. В начале XIX в., когда никакой науки об обществе и в помине не было, его достижения следует квалифицировать скорее как научный подвиг. Правда, то, что Конт выдавал под именем социологии, как он себе мыслил эту самую науку, впору назвать социальной философией, нежели конкретной наукой о повседневной реальности людей. Созданная им концепция трех стадий развития человеческого общества, схоластичная и претенциозная, никакого отношения к социологии — в нынешнем ее понимании — не имеет. Таким образом, социологическое сообщество, как бы не сговариваясь, переложило задачу на Парсонса. Осталось неизвестным, чувствовал он или нет ту историческую миссию, которая была возложена на него. Но хорошо известно, что к ее решению он подошел со всей основательностью, присущей представителям университетской науки в США, и с подобающей скрупулезностью, которую он перенял у основательных и педантичных немцев. Соединение двух научных традиций, европейской и американской, произошедшее как нельзя кстати, предоставляло Парсонсу уникальный шанс наконец-то добиться желаемого и поставить социологию на твердый фундамент большой теории. Но насколько успешно справился с задачей Парсонс? У системного подхода есть свои преимущества и недостатки. Плюсом надо считать стремление всесторонне охватить любое явление, соединив в одно целое данные и теории из разных наук. При механическом нагромождении заимствований единого целого никогда не возникло бы. «Системши- 790 ки», как их еще именуют на научном сленге, претендуют на так называемый холистский подход, согласно которому целое всегда больше суммы частей. Но целое только тогда превосходит механическую совокупность частей, когда найдена его внутренняя структура и выявлено то, как эта самая структура увязывает свои части в качественно новую общность. И здесь на помощь приходит представление о функции. Функция в социологии — роль, которую выполняет определенный социальный институт или процесс по отношению к целому (напр., функция государства, семьи и т.д. в обществе). Объединяя структуру и функцию, получаем структурно-функциональный подход, автором которого как раз и признан Парсонс. Он сформировался в период теоретического безвременья, которое образовалось между уходом с исторической сцены классической социологии и рождением современной социологии. Приблизительно его можно обозначить 30-летием между 1920 и 1950 г. Закончилось время Спенсера, Маркса, Дюркгейма, Тенниса, Зиммеля и Вебера, а новые звезды на теоретическом небосклоне социологии еще не появились. Символический интеракционизм Дж. Мида и Ч. Кули нельзя было считать последователем социологической теории. Во-первых, это был микроподход, объясняющий индивида и социальное взаимодействие, но упускающий из виду социальные институты. Во-вторых, он не являлся чисто социологическим феноменом, поскольку с равным успехом его можно отнести и к социальной психологии. Речь идет не об эмпирических исследованиях, решении социальных проблем практического толка или о межличностных отношениях, а именно о социологической теории. Всем этим с успехом занималась Чикагская школа (1920—1950), которая и заполнила эмпирический пробел. Не хватало фундаментальной социологической теории, органично соединяющей глобальные и локальные, социетальные и межличностные процессы. Эту миссию и взял на себя 791 Т. Парсонс. Таким образом, его структурный функционализм послужил теоретическим мостом между социологической классикой и социологической современностью. В первой же упомянутой выше крупной работе Парсонс посвятил немало внимания обстоятельному анализу взглядов Вебера22, Спенсера, Дюркгейма, Тенниса и Зиммеля, тем самым протянув между двумя периодами развития мировой социологии еще и концептуальную связь. Возникший в начале 1930-х гг., структурный функционализм доминировал на Американском континенте вплоть до конца 1950-х гг. За эти годы несколько поколений американских социологов сформировались как истинные последователи структурного функционализма. Согласно новой идейной моде социология занимается изучением функций, выполняемых социальными институтами, и социальными действиями индивидов, которые занимают определенное место в социальной структуре общества (статусы) и исполняют предписанные общественными нормами и ценностями социальные роли. Статика и динамика, социальная система и социальная структура в функционализме тесно связаны между собой. Структурный функционализм, рассматривая общество, делает акцент на том, что любая система стремится к равновесию, поскольку ей присуще согласие элементов; она всегда воздействует на отклонения так, чтобы скорректировать их и вернуться в равновесное состояние. Любые дисфункции преодолеваются системой, а каждый элемент вкладывает нечто в поддержание ее устойчивости. Попытки создать нечто похожее предпринимались и раньше, но все они были половинчатыми. Так, Э. Дюркгейм явился автором функционального подхода. У него все, грубо говоря, взаимосвязано между собой, но вокруг чего социальные связи формируются, неясно. Образно выражаясь, осталось загадкой главное — на каком скелете нарастает социальное мясо. Нет главного — самой структуры. Скелетом общества, и Парсонс об этом догадался каким-то шестым чувством, должно быть нечто неподвижное, незыблемое. Тогда все встанет на свои места: подвижные функции вокруг неподвижной структуры. В этом есть известная логика. Особенно если скелет и мясо общества выразить на языке социологических понятий, поскольку биологическое представление о них уже существовало. Наилучшим кандидатом на роль неподвижного скелета выступает система социальных норм и статусов. Подобно кристаллической решетке, они образуют структурную основу общества. Парсонс так и поступил. Нормативный порядок — вот правильное социологическое наименование структуры общества. В этом понятии соединились два ключевых элемента: социальный порядок, загадку которого Парсонс взялся разрешить в самом начале карьеры, и социальные нормы, которые, как это всем известно еще из курса государства и права, выражают неизменные правила, которыми руководству- 22 Кстати сказать, именно благодаря опубликованию книги Парсонса The Structure of Social Action американцы познакомились с социологией Макса Вебера, которого прежде они практически не знали. 792 ются большие массы людей в силу приданного им, нормам, легитимного статуса. Норма (от лат. norma — руководящее начало, правило, образец) — это также: 1) узаконенное установление, признанный обязательным порядок; 2) установленная мера, средняя величина чего-нибудь (например, норма выработки).
У Парсонса структура стала движущимся единством неподвижных элементов, т.е. упорядоченностью взаимодействующих элементов. Хотя можно сказать и по-другому — неподвижным единством находящихся в постоянном движении элементов, если под этим понимать социальные действия. Как ни поворачивай, но речь идет о совмещении несовместимого. И в этом кроется удивительная эвристич-ность его подхода к обществу. Если структура — единство несоединимого, то, может быть, чтобы избежать логического противоречия, ее именовать иначе, скажем, системой? В методологии Парсонса оба понятия — структура и система — являются эквивалентными. Они с разных сторон отражают одно и то же, а именно человеческое общество, которое одновременно можно назвать жесткой структурой и гибкой системой. Однако у системы перед структурой есть несомненное преимущество. Только система коренным образом отличается от простого множества элементов. О структуре подобного не скажешь, хотя у нее есть свои достоинства. По мнению X. Абельса23, под системой понимается целостность элементов, обладающая следующими признаками: структурированной связью элементов между собой, целенаправленностью системы, интегрированностью элементов в единое целое, длительностью существования, стабильностью и равновесием, отграниченностью от окружающей среды, с которой система может вступать в регулярные отношения. Он считает, что исходной посылкой системной теории Парсонса выступает философско-антропологи-ческое положение о том, что образование систем является общечеловеческим способом решения любых проблем. Отсюда следует, что социальное действие также является системой. В связи с этим понятие социального действия {action) используется в ней в очень абстрактном смысле. Под социальным действием понимаются любые социальные отношения, любые события и процессы во всем обществе. Действительно, система — это всего лишь упорядоченность относящихся к ней явлений и процессов. Не важно, каких — природных или культурных, объектов, действий или процессов. В таком случае термин «система» приложим и к человеческому действию, и к совокупности больших социальных групп, входящих в социальную структуру общества. Если природные системы возникают естественным образом, то социальные, через которые осуществляется взаимодействие человека с природой и связь людей между собой, представляют собой системы особого рода — они являются специфически человеческой формой решения проблем. Абельс X. Проблема социального порядка в социологии Т. Парсонса (www.soc.pu.ru). 793 Человек упорядочивает свой мир, приобретает знания и опыт, обобщает их с помощью символических средств. Иначе говоря, он систематизирует социальную реальность, создает социальные институты, которые облегчают его жизнь. В результате оказывается, что наш мир является упорядоченным, а порядок, в свою очередь, является результатом систематизации, которую человек осуществил с помощью своих действий. Цикл социального бытия замыкается: социальное действие начинает его, ибо человек начинает обустройство окружающего мира с этого действия, а упорядочив свое бытие, т.е. создав социальные институты, культуру, социальную структуру общества, человек создает этим самым порядком благоприятные условия для разворачивания социального действия во всех сферах общества. Каждый элемент общества или событие понимаются Парсонсом как часть общей системы социального действия {general action system). Социальное действие пронизало собой все, что только можно. Принимая решение, человек по существу наводит порядок в окружающем мире и разрозненные факты сводит в систему, т.е. систематизирует данные. Он систематизирует социальную реальность, создает социальные институты, которые облегчают его жизнь. В результате оказывается, что наш мир является упорядоченным, а порядок, в свою очередь, является результатом систематизации, которую человек осуществил с помощью своих действий. Таким образом, мышление человека по природе системно, равно как и окружающий мир. Кстати сказать, и само общество, по большому счету, есть продукт его мыслительной деятельности. Неудивительно, что Парсонс находит системы на каждом шагу. Для него социальное действие, личность, общество, принятие решений и многое другое суть социальные системы. И везде целое больше суммы своих частей. Парсонса можно даже заподозрить в некоем пансистематизме, т.е. преувеличении роли системности в окружающем мире. Практическая жизнь является непрерывным процессом социальной систематизации. Повседневные действия, воспитание и социализация — тоже кирпичики всеобщей системы и внутри себя тоже суть маленькие системки. Иногда создается впечатление, хотя оно может быть вполне ошибочным, будто Парсонс никогда не учился в Германии (в знаменитом на весь мир университете Гейдельберга), не штудировал трудов М. Вебера, не был его учеником и вообще, что историки зря называют американского социолога главным хранителем и пропагандистом творчества великого немца. Почему? Да потому что теоретико-методологические принципы Вебера и Парсонса не то что разные, но практически противоположные. Вебера с полным правом причисляют к социологическому номинализму, а Парсонса с не меньшими основаниями можно включить в стан социологических реалистов. Согласно Веберу, исходным пунктом социологического анализа является индивид, для Парсонса главным при построении теории социальных систем выступало общество. Веберовскую методологию и его философские принципы познания принято квалифицировать еще и как неокантианство, к которому Парсонс не 794 имеет никакого касательства. В своих ранних методологических эссе Вебер отрицал, что: 1) социология способна открывать универсальные законы человеческого поведения, сравнимые с законами естественных наук; 2) социология, собрав эмпирические данные, может с их помощью подтвердить тот, казалось бы, неоспоримый для большинства социологов, особенно французских, факт, будто конкретные общества и человеческое общество в целом претерпевает эволюционный прогресс; 3) социология вправе выносить какие-либо оценки или моральное оправдание любому из существующих порядков или социальных устройств (обществ); 4) социология вправе оперировать коллективными понятиями типа «государство» или «рабочий класс», если их нельзя конституировать с позиций индивидуального действия. Вебер был против того, чтобы социологи изучали такие «метафизические универсалии», как «общество», «народ» или «государство». Они суть лишь метафоры, в этих «тотальностях» теряется конкретный индивид либо он рассматривается как пассивный элемент, винтик, клеточка. А ведь каждый индивид обладает сознанием и рациональным поведением. Стало быть, любой общественный институт (государство, производство, право, семья), как и общество в целом, надо рассматривать как бы с точки зрения интересов индивидов. Иными словами, в этих обобщающих абстракциях, отображающих совместные поведения людей, будь то государство или право, надо искать то, что имеет значение для индивида, осмысленно для него, значимо. Только то, что ценится им как влияющее на поведение индивида, то и реально с социологической точки зрения. Социолог призван понять смысл поступков человека, но мерить их не на свой аршин, не подгонять их под свои рубрики и классификации. Ученый должен выяснить, какой смысл придает своим поступкам сам человек, какую цель и значение вкладывает в них, какими мотивами и стимулами движим. Вебер приглашает социологов избавиться от метафизических сущностей и не исходить как из своих предпосылок из общества вообще, государства, классов. Это шаг навстречу естественно-научному методу. У Вебера вроде бы все понятно: индивид — единственная реальность, с которой только и могут иметь дело социологи, а общество — теоретическая конструкция, необходимая социологу для того, чтобы еще лучше и более глубоко понять социальные действия индивида. Иными словами, общество — та рамка, в которую обрамлено многообразие человеческого поведения. Но у Парсонса картина совсем иная. В первую очередь его интересует социальная система. Если ее повернуть одной стороной, то получим общество с соответствующей атрибутикой, например, в виде социальной структуры, а если другой стороной, то получим отдельного индивида. Причем индивид почему-то у нас раздваивается. Один модус его существования в этом мире — физический организм с биологическими потребностями и материальными интересами, другой модус — символическое бытие, задаваемое социальными ролями, смыслами и значениями, культурными нормами, традициями и обычаями, наконец, социальными статусами. В статье с весьма характерным названием «Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения»24 речь идет и о социальном действиие. Заметим, Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения // Американская социологическая мысль. М., 1996. С. 494-526. 795 статья посвящена обществу, а не индивиду. Индивид здесь присутствует в роли статиста, ибо входит в число его компонентов. Так вот в этом произведении автор с первых же строк заявляет о своей методологической позиции, которую мы охарактеризовали выше, а именно: «Общество является особым видом социальной системы». Это значит, что основным интересом всей жизни Парсонса служило изучение во всех ее подробностях социальной системы. Она — загадка всех загадок и разрешение всех проблем социологии. Вебер никогда бы так не сказал. А дальше следует фраза, которую Парсонс не должен был бы произносить вовсе: «Мы рассматриваем социальную систему как одну из первичных подсистем системы человеческого действия наряду с такими подсистемами, как организм, личность индивида и культурная система»25. О чем здесь идет речь, если оставаться на позициях здравой логики? Во-первых, система человеческого действия выступает более общей категорией, чем социальная система и общество. Во-вторых, социальная система ставится в один ряд с такими вещами, как организм, личность индивида и культурная система. Оба вывода крайне противоречивы. Во-первых, социальная система не может служить подвидом системы человеческого поведения, так как последняя обладает более конкретным содержанием и класс эмпирических референтов, охватываемых данным понятием, более узок, нежели класс референтов, включаемых в категорию «социальная система». Стало быть, социальная система не может выступать элементом логического класса «система человеческого действия». Во-вторых, организм, личность индивида и культурная система слишком разнородные элементы для того, чтобы образовывать один логический ряд, т.е. общую содержательную группу. Организм принадлежит биологическому миру, а личность — социокультурному. Кроме того, личность и культурная система не равны по своему логическому объему, так как второе понятие является более общим, чем первое. Следовательно, они не образуют логического ряда, как на то намекает Парсонс, употребляя слово «наряду», т.е. стоящие в одном ряду. В подзаголовке статьи «Общая концептуальная схема действия» автор пускается в пространные объяснения о том, что такое человеческое действие и как оно соотносится с другими социологическими категориями. «Действие образуется структурами и процессами, посредством которых люди формируют осмысленные намерения и более или менее успешно их реализуют в конкретных ситуациях. Слово "осмысленный" предполагает, что представления и референции осуществляются на символическом, культурном уровне. Намерения и их осуществления в своей совокупности предполагают способность системы действия — индивидуального или коллективного — модифицировать свое отношение к ситуации или окружению в желательном направлении»26.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ТЕОРИЯ СОЦИАЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ Т. ПАРСОНСА» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
